Конкурсное

[Wvabra]

Уважаемые сообщники. Вскоре мы собираемся проводить конкурс «лотерея» (вкратце суть конкурса: админ — организатор конкурса — присваивает персонажам номера; желающие принять участие в конкурсе присылают Hot_blade на у-мыло письмо с двумя числами, и получают в ответ соответствующий пейринг, на который нужно написать фик). Так вот, есть ли среди вас желающие, стоит ли его вообще проводить? Чтобы нам это выяснить, пожалуйста, проголосуйте.

Вопрос: Надо?

1. Проводить стоит, но участвовать не буду		40	(65.57%)
2. Буду участвовать		16	(26.23%)
3. Все равно		3	(4.92%)
4. Нет, никому это не нужно		2	(3.28%)
Всего:		61

@темы: организационное

---

На "Интертрепацию"

[Кшися Щорс]

Для конкурса "Акция Интертрепация"
Название: "Шестое чувство"
Группа: Команда R (Хризокома - "интертрепация", Кшися Щорс - оформление)
Пары/Персонажи: Какаши, Йондайме
Рейтинг: детский
Жанр: юмор
Авторы: неизвестный))
Источник арта: s59.radikal.ru/i163/1007/21/52a10727c574.jpg
Дисклеймер: Кисимото Масаси. Тhe goal of this contest is to interpret artworks of foreign origin (like yonkoma, doujinshi). All works and rights belong to their respective authors. We pledge to sign all copyrights associated with those artworks. There are no commercial advantages; all of this is done just for fun. We are sorry if some of our interpretations do not represent author's original intensions.

смотреть дальше

Для конкурса "Акция Интертрепация"
Название: "Урок патриотизма"
Группа: Команда R (Хризокома - "интертрепация", Кшися Щорс - оформление)
Пары/Персонажи: Ирука, студенты Академии
Рейтинг: детский
Жанр: юмор
Авторы: en-ya
Источник арта: eastbeast.main.jp/n_comi/den01.gif
Дисклеймер: Кисимото Масаси. Тhe goal of this contest is to interpret artworks of foreign origin (like yonkoma, doujinshi). All works and rights belong to their respective authors. We pledge to sign all copyrights associated with those artworks. There are no commercial advantages; all of this is done just for fun. We are sorry if some of our interpretations do not represent author's original intensions.

смотреть дальше

@темы: Ирука, Какаши, конкурс, жанр: юмор

---

Ну-с ) Откроем конкурс? ))

[Akuma4]

Для конкурса: "Акция Интертрепация"
Название: MC Kakashi Yo
Автор "интертрепации": Akuma4
Автор: hanayoioboroduki (?)
Источник арта: www.geocities.jp/hanayoioboroduki/com-song-1-1....
Пейринг: Какаши\Ирука
Рейтинг: G
Жанр: Юмор, речитатив? о__О )))
Дисклеймер: Кисимото Масаси. Тhe goal of this contest is to interpret artworks of foreign origin (like yonkoma, doujinshi). All works and rights belong to their respective authors. We pledge to sign all copyrights associated with those artworks. There are no commercial advantages; all of this is done just for fun. We are sorry if some of our interpretations do not represent author's original intensions.
От автора: возможно шапка чуть неверна ) если что, прошу модеров не серчать ^^

__Тыц!__

@настроение: ^^

@темы: Ирука, Какаши, конкурс, жанр: юмор

---

Новый конкурс-озвучка!

[Юнис Византия]

Сограждане! Стартует новый конкурс. Мы предлагаем вам попробовать свои силы в озвучке сюжетов по Наруто, нарисованных японскими авторами. Внимание, от вас требуется не перевод, а самостоятельное осмысление событий комикса, которое вы и выразите, вписав в него слова на русском языке.

Правила

1. Вы можете:
а) взять один из предложенных ниже комиксов (мы все будем пополнять для вас этот список)
б) найти самостоятельно комикс по вкусу. В этом случае обязательно укажите автора и источник.
2. Вы можете переоформить его самостоятельно или подключить к этому процессу кого-нибудь из сообщников, если считаете, что так будет лучше. Можно объединяться в творческие группы (семьи) из креаторов, верстальщиков и т.п. Творческая группа обязательно должна присвоить себе имя.
3. Готовые работы выкладываются в течении месяца. Шапка должна содержать: пометку "Интертрепациия", имя семьи, ники всех, занятых в работе над сюжетом, пейринг, рейтинг, жанр, указание на источник и авторство и следующий текст: " Тhe goal of this contest is to interpret artworks of foreign origin (like yonkoma, doujinshi). All works and rights belong to their respective authors. We pledge to sign all copyrights associated with those artworks. There are no commercial advantages; all of this is done just for fun. We are sorry if some of our interpretations do not represent author's original intensions", - это наш международный дисклеймер, а так же простой дисклеймер (Кисимото Масаси). Шапка над катом, рисунки под ним.
4. В комментах к этому посту все желающие могут выложить ссылки на комиксы, предложить себя в качестве исполнителя части работы, сколотить творческую группу.

Список предлагаемых сюжетов

1. s59.radikal.ru/i163/1007/21/52a10727c574.jpg
2. eastbeast.main.jp/n_comi/den01.gif
3. eastbeast.main.jp/n_comi/tabako01.gif, eastbeast.main.jp/n_comi/tabako02.gif
4. eastbeast.main.jp/n_comi/karupisu01.jpg, eastbeast.main.jp/n_comi/karupisu02.jpg
5. www.geocities.jp/hanayoioboroduki/com-song-1-1....
6. utsugian.hanagumori.com/09autumn-folder/dogeza0...

Вот примерно так выглядит наш пилот к этому конкурсу.

Автор ён-комы: Ширатама (shiratamа)
Источник shiratama.mydns.jp/top.php
Интерпретировала: Юнис
Пейринг: Ямато/Какаши
Рейтинг: дектский
Жанр: юмор
Тhe goal of this contest is to interpret artworks of foreign origin (like yonkoma, doujinshi). All works and rights belong to their respective authors. We pledge to sign all copyrights associated with those artworks. There are no commercial advantages; all of this is done just for fun. We are sorry if some of our interpretations do not represent author's original intensions

@темы: Какаши, конкурс, жанр: юмор

---

[Tifety]

Название: Без названия
Автор:  Tifety
Пара/Персонажи: Какаши/Ирука
Жанр: поэзия
Дисклеймер: персонажи и мир принадлежат Кисимото Масаси
Посвящение: Было написано с благдарностью за вдохновение в подарок для  Юнис Византия по ошущениями от ее трилогии "Огни и воды и фанфары". Выкладывать не планирвала, но когда Юнис пригласила в это сообщество и предложила его сюда выложить, я решила, почему бы и нет.

Посмотри в глаза мне прямо!
Не качайся, будет хуже.
Ты упрямый, я упрямей,
Неужели мы не сдюжим?

Стой, мальчишка клана Моря!
Да держи покрепче ношу.
Чувствуй горе, слушай горе.
Дальше - хуже, дальше - горше.

Все шарахнутся в испуге,
Увидав в младенце зверя.
Я не верил даже в друга,
Но в тебя, пожалуй, верю.

Сила к сердцу. Взвоет ветер,
Тщась нас разорвать как будто.
И отныне я в ответе
За тебя и за Наруто.

А в глазах твоих бездонных
Плавится души мой лед.
Что нас ждет, трех обреченных?
Я все знаю наперед.

Мы пройдем огни и воды,
Сердца меряя удары.
Все пройдем, и через годы
Зазвучат для нас фанфары.

Все друзья сойдут в могилу,
Ляжет груз на наши плечи
Опекать чужую силу...
Умереть куда как легче.

Будет все: любовь и дружба,
Страх, улыбки хуже плети,
Слезы, смех... Так будет нужно.
Я - сильнейший, я в ответе.

Мне вести, а ты за мною.
Так отпляшем жизнь над краем,
Что лишь только рты раскроют
Те, чья доля мнилась раем.

Дым ползет упругой тенью,
Пламя красит кровью месяц.
Так взрослеют за мгновенья:
Час - за годы, день - за десять.

Посмотри в глаза, Ирука!
Мы теперь храним печать,
Смерть, что взяли на поруки.
Я - Вожак. Мне - отвечать.

@темы: Ирука, Какаши, Стихи

---

С какой ты планеты, Гай?

[Akuma4]

Название: С какой ты планеты, Гай?
Автор: Akuma4
Бета: Бабушка Хай-Хай ^^
Пейринг: Ибики / Гай, упоминаются так же Асума / Куренай .
Статус: Закончен.
Рейтинг: NC-17
Жанр: Юмор, Эротика.
Размер: Mini
Дисклеймер: Кисимото Масаси.
Предупреждение: В фике присутствуют Гай и Ибики, это само по себе уже чревато для особо нервных ))) + стандартное OOC, мат.
От автора: Ещё одна провальная попытка написать что-то серьёзное..

Муха всё летала и летала..
То совсем низко, прогуливаясь между ножками стульев. То, набирая высоту, липла грязной точкой к потолку. Противно жужжа, заворачивала петли в воздухе, хищно резала круги над столом, осторожно садилась на тарелку с хлебом и тут же снова взлетала, словно ожидая чего-то недоброго. Тупое наглое насекомое. Но интуиция не хуже женской. Ожидала-то, не зря.

Недоброе сидело совсем рядом, не шевелясь. Лишь концы чёрной банданы слегка елозили по верху лопаток, когда голова, поворачиваясь, прослеживала неровную траекторию инсектного полёта.
Нервно балансируя между незримой опасностью и вполне зримой едой, муха, видать, положив на них обеих, уселась на вроде бы нейтральную территорию.
Довольная удачной идеей, быстро засеменила передними лапками, непростительно увлекаясь почёсыванием прозрачных крыльев изнутри.

- Сдохни, лярва! - с диким ором Ибики вскинул вилку и метнул в сторону прикорнувшего Асумы, целясь в ширинку.
Разбуженный животным криком извне, Асума инстинктивно сделал единственное, что совершил бы любой шиноби после ведра выпитого спирта. Удивлённо икнул и упал со стула на пол.
Вилка с глухим звоном воткнулась в самый центр опустевшего сидения, вертикально застряв металлическими зубьями глубоко в дереве.
- Охерел, блядь?! - шокировано заплетаясь языком в собственном рту, наконец нашёлся Сарутоби. - Да я её тебе сейчас... - судорожно ухватился за вилку в тщетных попытках её вытащить.
Непослушные после крепкого сна руки согнули столовый прибор под прямым углом и бессильно свесились. Асума обречённо вздохнул.
- Сам воткнул, сам и вытащишь… - прошипел, вставая и отряхиваясь. - Я тебе, гаду, вилку зачем дал?
Морино неопределённо пожал плечами.
- Потому что ты, пьянь, после второй бутылки не в состоянии держать и одну палочку, не то что две! Всё кричал на весь дом: «Я не буду жрать, как свинья, копая рылом тарелку!» Приборы ему подай! Салфетки постели! И все равно ведь потом всё руками в пасть запихивал! Нажрался, а вилкой спящего кастрировать решил, так? - с хрустом вломил кулаком по столу. - Так?!

Под столом что-то зевнуло и разбужено закопалось.
- Что такое? - оскорблённо раздалось с пола. - Кто свинья?!
Морино расплылся в кровожадной улыбке.
- Да ну… Гай? Ты ещё здесь? - Ибики нагнулся, вытаскивая обтянутую в оранжевую гетру чужую длинную ногу. Нога пару раз брыкнулась, но всё же подтащила за собой и всё остальное.
Морино клещами вцепился в плечи Майто, принудительно усаживая того рядом. Мастер тайдзюцу смог отбить себе лишь несколько сантиметров личного пространства, чтобы хотя бы не касаться Ибики бедром.
- Ты же вроде ушёл сразу после первой чашки сакэ? - рассматривая помятого брюнета, допытывался Асума. - Даже помахал на прощание.
- Это я мошек смахивал, - Гай раздавлено лёг на стол, - а ушёл я действительно почти сразу…
Майто сонно поводил пальцем по пустой салатнице и облизнул налипшие на него остатки.
- Что-то не далеко ты ушёл, брат, - Морино хлопнул Гая по спине и заржал, - а я всё думал, что за мешок с мусором мне мешает вытянуть ноги?
Асума крякнул и плюхнулся напротив. Вытащил из кармана свой недокуренный бычок и, щелкнув зажигалкой, заново начал смолить, расслабленно откинувшись назад.

Растянувшись, зелёный зверь Конохи безрезультатно шарил по столу голодными глазами, сканируя заваленную объедками поверхность. Гнилая банановая кожура, ссохшиеся оранжевые очистки апельсинов, осколки чашки на чудом уцелевшем блюдце, несколько импровизированных пепельниц и... последний ролл с лососем?
Гай несколько раз неверяще сморгнул, прогоняя соблазнительный морок, но лакомый кусочек не исчезал. Дзенин почувствовал, как слюна в одно мгновение заполнила всю выемку под языком, а живот судорожно прилип к позвоночнику. Рука с отколотым ногтем на указательном пальце потянулась чуть дальше, прицельно дёрнулась и через мгновение… схватила лишь пустой воздух.
- Плохо искал - ролл проебал, - наставительно сказал Ибики, уже пережёвывая рисовый шарик с рыбой, жмурясь от удовольствия.
- Ммм.. лосось был пойман в райских водах, - облизнул лоснящиеся маслом губы. - Жирный, сочный… совсем не волокнистый, сам тает… - блаженно закатил глаза. - Рис мягкий, в соевом соусе…

С горящими от невысказанного мата глазами Гай поджав губы, заметно побледнел даже сквозь природную смуглость. Морино, в свою очередь, с наслаждением поглядывал на то, как мучается обычно постоянно улыбающийся дзенин.
- Детский сад, - фыркнул Асума, наблюдая со стороны, - Ибики, никогда не мог понять этого твоего маниакального желания как-то наподлячить Гаю. - выпустил дым в их сторону. - Тебе ещё подростком неимелось пнуть странного типа в зелёном. С возрастом, вижу, эта склонность ничуть не уменьшилась.
- У него просто аура такая, - оскалился Морино, подвигая отсевшего брюнета ближе.
- Какая? - недовольно спросил Гай, схватившись за угол стола, сопротивляясь.
Стол заскрежетал ножками по полу и слегка отъехал от стены.
- Тебе так и хочется что-нибудь сломать, - прошептал Ибики, перехватывая Гая за руку покрепче, - или перекинуть через колено и выдрать, как надоедливого генина?
- Да пошёл ты! - перестав защищаться, накинулся Майто. - Кто ещё кого выдерет! Я, по-твоему, кто? Слабак?
- Не умеешь пить, значит, слабак, - во всю издевался Ибики. - Да ещё и лосины эти… Любишь, когда жопа хорошо обтянута, да?
- Любишь смотреть на чужие задницы? - в свою очередь парировал. - Или только моя покоя не даёт?

Сарутоби затушил окурок прямо в тарелке и раздраженно встал.
- Всё, я пойду. Перекантуюсь лучше у Юхи, раз в собственном доме покоя нет, - застегнул ослабленный ремень. - А вы, как разберётесь, чтобы вытащили отсюда весь хлам типа этого. - на автомате напомнил Асума, тыча в пирамиды стеклотары на полу и подоконниках. Прекрасно осознавая, что скорее у бутылок вырастут ноги и они уйдут сами, прежде чем их кто-то вынесет. - И прошу, не выбивайте тут окна, как в прошлый раз. Их чинить долго и дорого.
Нагнулся, зашнуровываясь.
- Долго для меня, дорого для вас, - добавил уже за порогом, прикрыв дверь.

Щелчок дверной ручки заставил Гая тревожно заёрзать. Густые брови нахмуренно заломились, а незаметные в чёрной радужке зрачки значительно расширились.
Майто дико хотелось последовать примеру Асумы. Свалить куда-нибудь подальше, глотнуть свежего прохладного воздуха, размять затёкшие мышцы. Но только не сидеть в нескольких дюймах от лысого ублюдка, который был в прекрасном настроении после съеденного деликатеса. Желудок обиженно протяжно заурчал и мастер тайдзюцу окончательно скис.
- Не уйдёшь, - уверенно заявил Ибики, похабно лыбясь.
- Что?
- Ты разве не об этом сейчас думаешь, кузнечик? «Куда бы так прыгнуть, чтобы урод Морино не сцапал?» Да? Вот я и отвечаю. Хрен ты куда дёрнешься.
Ибики по-хозяйски сгрёб Майто в охапку. Гай сжался пружиной и заскрежетал зубами. Локтём, слегка промазав, двинул его по челюсти, снизу пихнул пяткой в солнечное сплетение, но всё же был насильно усажен на чужие крепкие колени, лицом к мучителю.
- Ну как? Удобно? - Ибики перехватил запястья Гая за спиной, просунул их меж своих ног, выворачивая ладонями, и крепко сдавил, заставляя дзенина выгнуться назад. Майто плотнее стиснул ногами бёдра конохского палача, чтобы не свалиться.
- Правильно делаешь. Вижу, мозгуешь, когда надо, - Морино обхватил освободившимися руками поджарые тощие бока. - Одно резкое движение, и ты сам вывихнешь себе оба плеча, так что не рыпайся.

Крупные мозолистые пальцы пробежали по материи цвета травы, пересчитывая рёбра с обеих сторон. Скользнули по талии, ощупали пресс и играючи надавили на острые выступы тазовых косточек.
- Всё, победил! - не выдержав, сдался. - Отпускай! Руки совсем занемели, уже не чувствую.
- И что? Мне тебя пожалеть?- нагло протянул, сдавливая ноги крепче.
- Шрамов на роже мало? Ещё добавить? Единственная причина не размазать тебя по стенам, это то, что мы в доме этого бородатого пьяницы, - в попытке договориться смягчил тон и расслабился. - Хоть в кои то веки, давай без драки, а?

Ибики склонил голову набок и недоверчиво заскользил взглядом по нарочито спокойному лицу Гая.
- Хорошо, - наконец решил, - но как отпущу, попробуй только двинуться в сторону двери или куда-нибудь ещё. Сразу позвонок вырву. Сядешь рядом, как и сидел.
- Не убегу, отпускай, - заверил Майто, нетерпеливо кивая.
Морино на миг скривился, словно не веря, что согласился, и нехотя разжал колени, выпуская затёкшие руки.
Гай тут же слез, но, как и обещал, присел рядом. Хотя всё же чуть-чуть дальше, чем до этого. Ибики посмурнел и стукнул по скамье, призывая подвинуться ближе.
- Отвали, мне и тут нравится, - огрызнулся Гай.
- К ноге, собачка, - похлопал по колену. - Лучше, блядь, не нарывайся…
- Мудак тупой, - низко прорычал брюнет, но таки придвинулся. Никаких сил юности для спора с Морино у дзенина не осталось. Да и какой смысл настаивать, когда и без того мерзко трещит в затылке и перманентно тошнит. Казалось, все радости похмелья цвели внутри Гая пышным зловонным садом.

- Ты сейчас такой же зелёный, как и твоя ебанутая пижама, - едко заметил Ибики, отпив воду из грязного стакана, - выглядишь даже херовей, чем обычно. Люблю видеть тебя таким, - нагнувшись, выдохнул прямо в ухо.
- В Конохе не зря говорят, что ты больной на всю голову...
- А про тебя, можно подумать, говорят иначе! Оптимист ты наш… - воспользовавшись моментом, когда Гай в очередной раз согнулся, сдерживая рвоту, Ибики рванул за жёсткие волосы, подтягивая мужчину к себе.
- Чёртов выскочка, хочешь, поделюсь откровением? - быстро прошептал, нависая над дзенином, конвульсивно хватающим ртом воздух. - Я_тебя_ненавижу, - отчеканил. - Так ненавижу, что меня прямо подмывает... - лизнул горячий вспотевший висок. – Нет, не убить, слишком просто. Я в своём деле - профи. Люблю цедить пытку медленно. Растягивая её ровно на столько, на сколько способна растянуться твоя кожа, подвешенная крючьями к потолку подвала для допросов. Хочу слой за слоем сдирать с тебя мышцы красными упругими полосами и натягивать вместо жалюзи на единственное окно моего кабинета. Вспороть левую лёгочную артерию и впиться в рану, ощущая как агонизирующее сердце последними толчками вливает в меня остатками твоей никчёмной жизни, - обхватил лицо Гая и крепко сжал. - Взять в одну руку раскалённые щипцы, а в другую самый тупой нож и... - губы бешено дрогнули. - Выколоть эти лицемерные глаза! Вырвать этот лживый язык! А потом просунуть руку глубоко в глотку и вывернуть потрохами наружу, чего ты наверняка и заслуживаешь, фальшивая двуличная мразь!
Глава допросного отделения слегка отстранился, чтобы лучше оценить полученный эффект от сказанного. Мужчина в его руках замер, и как будто бы даже стал легче.
«Ничтожество, совсем от страха околел», - удовлетворённо подумал про себя Морино, сжимая чёрные густые пряди крепче.

В свою очередь, Гай, дослушав до конца, кажись забыл и про тошноту, и про то, что надо бы расквасить рожу бритоголовой твари, за то что тварь эта так преспокойно держит его за волосы, словно мелкого воришку. Глубоко дыша, Майто одновременно прокручивал в голове все слова Ибики в обратном порядке.
- Я с тобой больше не пью, - наконец вынес вердикт, смерив Морино осторожным взглядом. - Ты какой-то придурошный...
Вывернувшись, он как ни в чём не бывало, цапнул с тарелки соседа уже надкусанное яблоко и вгрызся в него с другой целой стороны.
Ибики, глядя на то, как его беспардонно обжирают, глупо молчал. Изменившись в лице, он стал больше походить на человека с размаху севшего на гвоздь.
Майто, дожёвывая кислую мякоть, водрузил огрызок обратно в тарелку и, закинув ноги на стол, начал ковыряться ногтем в зубах.
- Как вкусно, - довольно замурлыкал под нос. - Что может быть лучше хрустящего наливного яблочка, которое при каждом укусе просто истаивает нектарным сиропом? - всосал палец, причмокивая. - Я сейчас как будто солнышко съел.

В открытую форточку проскользнул лёгкий ветерок, приподнимая пыльные занавески над двумя макушками.
- Солнышкосъел… - нечленораздельно повторил Ибики, постепенно приходя в себя. - А это выкусить не хочешь?!
Бывший капитан Анбу, на удивление ловко для своей комплекции, метнулся вперёд с готовыми кулаками наперевес. Майто, совсем не удивлённый такой реакцией, оттолкнулся ногами от края стола и, отлетев назад, приземлился в кучу бутылок. Неуклюже поскользнувшись, уцепился за стену и тут же ощутил, как Ибики крепко схватил сзади, выкручивая локтевые суставы, заламывая сразу обе руки.
- Не дури! - взвыл Гай, когда Морино заново оттащил и воткнул его лицом прямо в стол. - Я просто пошутил! Что ты за человек такой? Эй!
- Что я за человек? Это ты кто такой, ублюдок? - Ибики выдрал свой ремень из петель и обмотал его вокруг запястий мужчины.
- Между прочим, - быстро зашептал, нагибаясь и привлекая Майто за горло ближе, - отличное время, чтобы это наконец выяснить, не находишь? Когда нас ещё вот так оставят наедине, м?
Скрученный дзенин непонимающе замолчал и перестал дёргаться.

- Тааак… сейчас припомню, - нервирующе растягивая слова, начал Ибики. - Личный номер: ноль, один, ноль, два, пять, два…- широкая грудь главы допросов потёрлась об острые лопатки, - стал генином в возрасте семи лет, сдал на чунина в одиннадцать. На счету уже двадцать три миссии S-ранга и множество более мелких.
Гай закашлялся, ощущая, как из крепко приложенного об доски носа начало медленно стекать на поверхность стола.
- Группа крови - третья, - уверенно закончил Ибики, зажимая ноздри дзенина пальцами и откидывая его голову затылком себе на плечо.
- Ну и что? - прогундосил Гай в ладонь Морино. - Что с того?
- А то, что это и есть абсолютно всё о тебе известное, мой таинственный зелёный друг, - почти проворковал Ибики, глядя в широко распахнутые мутные глаза. - То, что о других дзенинах порой подробно написано с целую папку, о тебе же с трудом можно вкратце обнаружить на отдельном листке, вклеенном под фотографию. Никакой информации о родителях, дальних родственниках. Даже твоё имя не имеет никакого смыслового перевода при написании иероглифами, будто бы его наскоро придумали, чтобы хоть как-то отделаться.

Майто сдавленно захрипел и выгнулся, но палач тут же сцепил руки в железной хватке, буквально вдавливая брюнета в себя.
- Ты просто пришёл в академию из ниоткуда! Грязный, оборванный, и с ходу стал генином, - почему-то в голосе засквозили обиженные нотки. - Мне было всего восемь, но я уже тогда понял, что с тобой что-то не так. Старался обнаружить любые сведения о том, кто ты, из какого клана, но ничего не прояснялось, как бы глубоко я не копал. Стоило о тебе упомянуть, как все одинаково пожимали плечами, не зная, что ответить.
Ибики рывком развернул Майто лицом к себе и опрокинул на стол, наваливаясь сверху. Дзенин под ним коротко ойкнул, ощутив, как битая посуда крупными осколками впилась в спину.
- Я не доверяю людям без прошлого, - пальцы сомкнулись на шее и плотно сдавили. - И уж точно не верю тебе.
Гай забился, постепенно начиная задыхаться.
- Эти угольные волосы, глаза, смуглая кожа… Ты не здешний… - неожиданно разжал руку и сильно встряхнул за плечи. - Чёрт возьми, откуда ты свалился?! С какой ты планеты, Гай?

Воздух в комнате, казалось, загустел и теневые лужи на полу заметно удлинились, напоминая о скором вечере.
Побелевшие губы Майто беззвучно зашевелились.
- Что? - Ибики нагнулся ближе, вслушиваясь.
- Уу…
- Ни черта слышу!
- Убью, суку… - совсем не страшно пригрозил дзенин, наконец обретя голос, - слезь…
Морино затрясло от отчаянного желания по-настоящему придушить упрямого тупого придурка. Руки взметнулись обратно к глотке, предвкушая расправу. Уже надавив на выпирающую косточку кадыка, самым краем глаза, Ибики приметил тёмное пятно расплывающееся по левому боку опять замолчавшего мужчины.
Скривившись, насильно себя успокаивая, Морино медленно, но всё же остыл. Перехватив под поясницу, он аккуратно приподнял Майто, облокачивая на себя. Гай зашипев от боли, повис на палаче, как тряпичная кукла, совершенно обмякнув.
- Я не нарочно, - стараясь, чтобы это не звучало как извинение, буркнул мучитель. - Хотя ты заслужил.
Ибики осторожно, зажав острый угол между пальцев, вытянул впившийся со спины в рёбра треугольный фарфоровый осколок и откинул в сторону. Присев на стул, перекинул Гая через колени и, ухватив за вспоротую над раной материю, разорвал ещё шире.
- Мой любимый костюююм... - захныкал дзенин, начав вслух проклинать одного очень хорошего знакомого Ибики, со слов Майто, лицом весьма схожего с треснутой репой.

Оторвав с перевязи на ноге кусок марли, Морино, затыкая им обильно истекающий порез и вытирая по краям, стойко терпел все колкие замечания в свой адрес. Вид крови действовал на Ибики почти успокаивающе.
Закончив со всем, на особо едком комментарии Майто по поводу «высокого» происхождении рода Морино и матери Ибики в частности, не выдержав, ответил крепким хлопком по заду.
- Эй! - взвился Гай, осыпая спец-дзенина новыми ругательствами.
- Всегда хотел это сделать, - промычал Морино, наотмашь приложившись по дёргающейся негодующей заднице ещё раз.
- Ибики! Тварюга! - заверещал брюнет, капризно дрыгая ногами, совсем как ребёнок.
- Ибики - сенпай, - состроив неумолимую мину, нараспев поправил Морино, - повтори.
- Ибики - моральный урод! Повтори! - зло передразнил Гай, скорчившись от очередного шлепка. - Ты меня всего на год старше! Иди в хрен, сенпай!
Палач повторно со свистом опустил ладонь, смачно истязая накалившиеся от ударов округлости матерящегося шиноби. Весь процесс садисткой игры «Наказание строптивого кохая» веселил экзекутора не хуже алкоголя.
Так и не добившись заветных слов из уст бестолкового дзенина, Морино не успокоился до тех пор, пока Гай не заткнулся, сорвав связки, перейдя на жалобное поскуливание и всхлипы. Всласть, до звона в пальцах, оприходовав мастера тайдзюцу, Ибики освободил его руки и опустил бездыханное тело на пол.

Глава допросного отделения встал.
Ибики почти начала мучить совесть, когда он глядел сверху вниз на такого немощного, поверженного столь унизительным для взрослого мужчины способом, Майто. Но, пару раз уколов куда-то в грудь и ковырнув в висках, игла раскаяния бесследно исчезла в том же направлении откуда и появилась.
В целом, Морино чувствовал себя просто замечательно, как после завершения самого нужного и полезного для родной деревни дела. А затихший дзенин у его ног, без сомнения был вознаграждением за все старания.

Мужчина на полу издал какой-то неопределенный задавленный звук. Обтянутые в спандекс плечи неожиданно надрывно задрожали. Ибики задержал дыхание, ошарашенно всматриваясь. Плачет? Гай плачет?
Присев на корточки, Морино опасливо схватил за локоть, пытаясь развернуть Гая лицом к себе. Нервно сглотнул, в ожидании увидеть самое страшное - зарёванного, сломленного шиноби, который, не смотря на свою общую умственную отсталость, всё же являлся какой-никакой, но гордостью Конохи.
- Гай, не сходи с ума, - строго, разговаривая, как с подростком, в надежде привести его в чувство, начал Ибики. - Потрепали друг друга и хватит. Не надо...
Тело под его рукой согнулось, подтянув колени к груди, задрожав ещё сильнее.
- Ну! Ты же мужик! Хорош наматывать сопли на кулак! - продолжил примитивно подбадривать, тыча под лопатку.

В какой-то момент, на пике своей монументальной речи, о теории того, что мужчины, оказывается, плачут только при шинковке лука, спец-дзенину показалось, что он действительно вполне реально услышал, как чека с лёгким щелчком отсоединилась от заряда, спрятанного внутри сопящего, скрученного в жгут тела.
Майто в последний раз всхлипнул, втянул воздух и просто разорвался в куски от сумасшедшего идиотского хохота, чуть ли не подкидывая все предметы в радиусе нескольких метров от не на шутку испугавшегося Ибики.

- Сукин сын.. - Морино растерянно присел рядом. - Сукин сын!!
Гай перевернулся с бока на спину, держась за ноющий пустой живот, всё ещё сотрясая комнату безбашенным смехом.
- Идиот яйцеголовый... – у дзенина одновременно получалось говорить связно и ржать. - ...ты всерьёз подумал, что я тут, бедный маленький мальчик, рыдаю в плечо, кусая губы?
- Я всерьёз подумал, - прорычал Ибики, - что, забыв про то, каким местом ты обычно мыслишь, отодрав зад, вдобавок ещё и выбил оттуда остатки твоих мозгов!
Майто закатился в новом припадке.
- Какого чёрта?! Что смешного, кретин недобитый? Что?!
- Я просто, ещё лёжа у тебя на коленях, подсчитал…- постепенно успокаиваясь, Гай икнул.
- Подсчитал? - вылупился Ибики.
- Ага, - важно кивнул, - подсчитал, что ты, аж целых двадцать с лихом лет мучался вопросами по мою душу, - приподнялся на локтях, подвигаясь. - Собирал по крупицам любую самую ничтожную информацию, расспрашивал обо мне кого угодно... – запнулся. -… кого угодно, кроме меня самого. И даже сейчас, наконец-то додумавшись до этого, не смог просто подойти и спросить: «Гай, а ты вообще откуда?»

Майто, забыв про порез, попытался встать в одном прыжке и сразу же свалился обратно, держась за рёбра.
- Вместо этого, - продолжил, - избил меня, оскорбил, да ещё и к завершению всего решил, что я сопливый плакса! Ну не урод? Ты так всех у себя допрашиваешь?
Тяжёлое молчание Ибики мрачно подтверждало, что так оно и есть.
Приподнявшись, Морино схватил дзенина, как щенка за загривок, и швырнул на стул.
- Что ж, начнём сначала, - предложил, подсев вплотную так, что стало тяжко дышать. - Ну и откуда ты, Гай?
- Дурак ты старый, - улыбнулся Майто, - уже тридцать лет стукнуло, а ведь всё равно дурак.
Повернулся к Ибики, спокойно глядя прямо в выжидательно немигающие глаза.
- Спрашивать у сироты, где его дом, как его имя, - горько поджал губы, - разве не дурак?

Внутри Морино что-то оборвалось, разбилось, заколов лёгкие мелкой стеклянной крошкой. Под сердцем зажгло и разбежалось кислотой вверх по мышцам, сковывая, обугливая, не позволяя даже сглотнуть вяжущую слюну.
- Хотел бы я сам это знать, Ибики..
Копившийся столько времени ядовитый сгусток отчаянной злости, лихорадочно травивший все мысли, обесцвечивавший каждый кадр сна, начал крохотными каплями покидать тело. Палач в секунду покрылся гадкой тёплой испариной. Крупные вены на лбу проступили отчётливей, наливаясь больной сгустившейся в сироп кровью.

Думать про Майто, что он засланец с других деревень. Малолетний шпион сосланный в Страну Огня и возможно забытый в период великих войн. Думать, что он чуть ли не грёбанный псих, имеющий двойную личину, способный в любой момент предать и бросить, когда в деревне станет по-настоящему жарко. Думать, что он... Да кто угодно! Но только не ещё один ребёнок, изрыгнутый и брошенный мёртвыми родителями на эту покрытую оспинами могил землю.
Такой же, как наверно добрая половина всех шиноби Конохи. Такой же, как и сам проклятый бездушный изувер, монстр из подвала допросов, Морино Ибики. Одинокий, затравленный, потерянный, но так и не найденный. Выживший среди гор холодного рубленного мяса убитых. Никому не нужный и ни в ком не нуждающийся.
Не нуждающийся?..

- Идиот, ты меня слышишь? С тобой всё в порядке? - Гай настойчиво забил спец-дзенина по спине, словно решив, что он чем-то подавился.
- А? - переспросил мужчина, ещё не совсем соображая. - Что не так?
- Всё так, - хмыкнул, - просто, ты сейчас такой же зелёный, как и моя ебанутая пижама. - саркастично подколол, сымитировав голос Морино.

Просачивающийся свет за миг до того, как начало темнеть, стал прозрачным. Всё вокруг виделось чистым и свежим, как само дно сквозь воду лесного ручья.
Ибики, не среагировав на издёвку, качнулся навстречу, и неловко мазнул поцелуем прямо по изогнутым в улыбке сухим губам Майто.
- Со мной всё в порядке, - тихо уверил, прижимаясь. Чувствуя в руках живое дышащее тепло, и одновременно, будто наблюдая за всем со стороны.
Странно... Столь расколотое, разобранное состояние, граничащее с начальной наследственной шизофренией, тревожило, но в то же время доставляло колючее болезненное удовольствие. Обостряя восприятие, удваивая количество нервных импульсов. Морино почувствовал шершавый язык Гая пролезающий к нему в рот, жарко отвечая и окончательно поплыл, растворяясь, как соль в подогретой воде.

Подцепив стол за угол, Ибики приподнял его, заставляя съехать весь мусор на пол. Освободив поверхность, ухватил Майто под коленки, опрокидывая навзничь.
- Не торопись, - прохрипел Гай, ловя жадно шарящие по его телу руки.
Морино придвинул извивающееся тело ближе, тыкаясь пряжкой ремня между широко разведённых ног. Сладко выгнулся, вжимаясь пахом в упругую крепкую задницу. Одежда дзенина звонко затрещала разрывающимися нитками.
- Да, подожди! Здесь молния! - крикнул брюнет в последней попытке спасти любимые вещи.
- И здесь молния, - гыкнул Ибики, расстёгивая свою ширинку.
Дорвав остатки гаевых тряпок, спец-дзенин совершенно по-кошачьи провёл языком от заходящегося глубоким дыханием живота до середины груди. Переместив внимание на соски, припал к одному из них голодным ртом, глубоко втягивая, обсасывая, чуть ли не причмокивая, по-детски жмурясь.
- Тебе нравится, - подтвердил вслух, выпуская припухший коричневатый бугорок, вслушиваясь в ничего не отрицающий стон. - Как ещё тебе нравится? - снова накрыл, оттягивая зубами.
Майто затрепыхался, прогибаясь под грубыми, слишком мужскими, но такими необходимыми сейчас ласками. Каждой порой впитывая чужой свежий пот, едва пряно пахнущий цикорием, с лёгкой травяной горчинкой.

Ибики незаметно спустился ниже, вычерчивая кончиком языка квадратные контуры мышц стального пресса. Нырнул в выемку пупка и без оттягивающих переходов взял в руку потемневший налившийся член дзенина, погрузил в рот самый кончик, пробуя блестящую сочащуюся головку, огибая крайнюю плоть, вылизывая мокрую ямку уретры. Глотнув ствол в полную длину, чуть сдавил мошонку, чувствуя, как пенис напряжённо сжимается, мягко тыкаясь о нёбо и снова бодро тянется к глотке, стоило пальцам разжаться, отпуская.
Гай, стиснув зубы, чтобы не вопить, как неопытная куноичи, до побелевших костяшек впился ногтями в дерево. Ему казалось, что стол куда-то уплывает у него из-под спины, и он уже лежит на пустом воздухе, не падая вниз лишь потому, что его крепко придерживает за бёдра Морино, чья голова так размеренно опускалась и поднималась, часто мелькая меж коленок, в прямом смысле, высасывая из шиноби все соки.

Ибики, наконец оторвавшись от благого занятия, привстал и весело глянул на разомлевшего подрагивающего дзенина, по щекам которого бледно розовел мальчишеский румянец. От такого соблазнительного вида у мужчина спёрло дыхание в зобу, он просто не мог отвести масляных глаз куда-либо ещё.
Раздетый, потный, зацелованный и вылизанный, Майто казался главным десертом кедрового стола, за которым ещё вчера они пили вместе с Сарутоби.
Ибики, прокашлялся, отвлекаясь, прекрасно понимая, что со стороны жутко похож на крокодила, который прикидывает, как бы так разом всё проглотить, чтоб не поперхнуться.

Ощутив, что ему перестали уделять нужное внимание, Гай недовольно приоткрыл веки и лягнул застывшего мужчину пяткой. Спец-дзенин, охнув от неожиданности, на вложенных рефлексах чуть не отлетел назад, защищаясь, но, быстро сообразив в чём дело, с гортанным урчанием кинулся на Майто. В глазах обоих мужчин в хороводе заплясали мерцающие мозаики сумасшедшего калейдоскопа.
Затискивая Гая до полуобморочного состояния, целуясь так протяжно и крепко, что общая слюна слившись в рту, позже вытекая из уголков губ вниз по подбородку, становилась на вкус совершенно одинаковой, Ибики, сжавшись от зудящей истомы, понял, что уже пора.
Проведя влажными пальцами между ягодиц дзенина и вскинув его ноги выше, Морино единым мощным толчком погрузился внутрь, крепко держа упирающегося Майто за предплечья.
Гай взвыл и грязно ругнувшись попытался качнуть бёдрами навстречу. Не растянутые мышцы адски скрутило и зажгло, после чего брюнет плюнув на всё, вытянулся мёртвым бревном и решил молча перетерпеть.

Ибики драл от души и без остановок. Вбивался так, что если бы Гай являлся реальным поленом из него бы уже давно посыпалась рваная жёванная стружка. Дзенина скрючило от линейно возрастающей боли. Задницу пекло так, будто её отдельно от тела жарили в крематории.
Заметив, что стоны мужчины под ним стали напоминать вопли тех бедолаг, которым крупно «повезло» быть допрошенными им самолично, Морино, тяжело хрипя, остановился. Но, на всякий случай, полностью не вышел.
- Я то думал, ты натренировал абсолютно ВСЕ свои мышцы, - глумливо поддел Гая, выдыхая ему куда-то в шею. - Мастер рыхлозадый...
- Ну, извиняюсь! Тренировать очко, на случай, если меня неожиданно трахнет психованный бугай, я как-то не предусмотрел! - зло прошипел, стиснув ягодицы так, что Ибики на миг увидел, как воздух вокруг поплыл цветными пузырями.

- Ооох... - выдохнул, когда его наконец спустило с седьмого облака, обратно на Майто. - Сделай так ещё... я, кажется, почти…
Гай не дал договорить, снова сжав бёдра и прогнувшись. Ибики взмок и заскулил, шумно хватая ртом воздух, словно пойманная рыба из дыры в сети. Брюнет, облокотившись на руки, слегка приподнялся, не без самодовольства наблюдая за стенаниями огромного, увитого старыми шрамами, мужчины. Который вряд ли сейчас помнил, как его зовут и кем он работает.

Очухавшись во второй раз, Морино выглядел почему-то глубоко обиженным.
- Рыхлозадый значит? - мстительно улыбнулся Майто, потягиваясь.
- Рот закрой, - спец-дзенин густо покраснел и опустил лицо. У Ибики было такое чувство, будто его самого только что загнули и поимели.
Чтобы хоть как-то заново реабилитироваться в глазах ухмыляющегося засранца, вернуть статус «того, кто сверху», Морино крепко сжал ноги брюнета и дёрнул на себя, натягивая его до самых яиц. Гай, уже прилично растраханный до этого, даже не сморщился и откинувшись, начал верно и неотвратимо балдеть.

- Сними эту тряпку! - находясь уже на грани, Майто с раздражением смахнул с лица один их хвостов банданы, свисающий с покатого плеча, - Пират сраный!
Ибики, явно игнорируя писк снизу, мелко задвигал тазом, отчего у дзенина начали неметь пальцы ног, навязчиво намекая, что ещё совсем немного и…
- Слушай внимательно, матрос, - Морино сощурил один глаз и хищно залыбился, став окончательной копией морского стервятника, - когда твой зад берут на абордаж, лучше заткнись и молча подмахивай, ясно?
Невольно последовав совету, брюнет неистово забился, отвечая темпу Ибики с таким жаром, что стол зашатало от одной стены к другой, словно корабль в шторм.
Ибики, стараясь не отставать, не заметил, когда его действительно серьёзно повело. И лишь спустя несколько минут, осознав, что с его живота густо стекает уже отнюдь не пот, а Гай подаёт признаки жизни только по показателям пульса, Морино согнуло и остро выкрутило, выжимая семенем внутрь совсем выдохшегося, в прямом смысле заёбанного шиноби.
Ибики застонал, судорожно продолжая двигаться. Стало так кристально хорошо, что не хотелось даже улыбаться. Свалившись сверху, в который раз до хруста прижал дзенина к себе. Чувствуя, как сердце Гая, находясь так близко, казалось, уже билось у Морино в груди с правой стороны.


***

В конце лета смеркается быстро. Вроде светло, светло… и бах! Будто пыльный мешок на голову накинули. А ты стоишь, как дурак, хлопая глазами. Не вполне понимая, когда успел пройти закат? Был ли он вообще?
Об этом самом думал и Ибики, нигде не находя, хоть и не в кромешной, но всё же в темноте, свой чёртов ремень. Наверняка дохлой змеёй затаившийся где-нибудь под шкафом или тумбой. На полу от свечки остался только раздавленный огарок, а идею использовать чакру для поиска, когда и ноги то еле волочишь, Морино отмёл сразу. Что ж..хрен с ремнём. Хотя великоватые штаны без него так и норовили…
- Гай?
- Что? - откликнулось откуда-то спереди.
- Ты не видел, где я похерил ремень?
- А ты не видел гондона, который порвал мою одежду?
- Видел, - ответил, почему-то радостно.
- Вот и я видел. Ремень за стулом. Слева.
- О! - в комнате закопошилось и через секунду захрустело кожей, вдетой в брюки.
Ибики, стараясь не шуметь битыми бутылками, на цыпочках начал подкрадываться к стене, откуда до этого слышал голос.
- Я тебя вижу, придурок, - раздалось чуть правее, чем предполагал Морино. - Ты идёшь, как слон, закрывая спиной половину окна… Шиноби Скрытого Листа, мать твою! - не выдержав, прыснул Гай, шатаясь от усталости.

Ибики невозмутимо прошёл дальше. Дверь, заскрипев не смазанными петлями, распахнулась.
- Я живу не так далеко, - квадратный силуэт Ибики крупной тенью загораживал выход, - можешь у меня искупаться, если хочешь, - замялся на пороге. - Переночевать тоже можешь.
- Спасибо конечно, но я к себе, - Гай кое-как натянув зелёное рваньё до плеч, подвинул Морино и вышел. - К тому же, я так есть хочу, что впору на Луну выть.
- Да, я б тоже поел… - спец-дзенин, не зная, что ещё сказать, потёр щетину на подбородке. Глаза с сожалением наблюдали, как мужчина, медленно перебирая ногами, неумолимо отдалялся от крыльца.
- У меня только та самая лапша, которую надо залить кипятком. Любишь? - громко предложил Гай, не останавливаясь.
- Не люблю, - Ибики прикрыл дверь и пошёл за Майто, - но, наверно, не откажусь.

Ночь окрасила все внутренности дома Сарутоби чёрной ваксой. Оставив на полу лишь бледные голубоватые плитки, нарезанные рамами окон. В обезлюдевшей тишине тикали отстающие часы, да звенело крыльями глупое насекомое на дне одного из стаканов. Поверившая коварно-манящему запаху забродившего винограда, муха вялым баттерфляем плавала по кругу. Дрыгнула лапками ещё пару раз и, резко остановившись, закружилась по инерции, видимо по-своему кайфуя, подхваченная воронкой винной карусели. В сладком пьяном пару, не совсем понимая, повезло ли ей или же наоборот…
Хотя, какая уже к чёрту разница?

@настроение: ^____^

@темы: размер: мини (до 20 машинописных страниц), жанр: эротика, Гай, Ибики, жанр: юмор

---

Фанфик. Одно целое

[skunsa]

Название: Одно целое
Автор:  skunsa
Бета:  Райкири
Пара/Персонажи: Котецу/Изумо; Хокаге, дзенины и чунины Конохи
Рейтинг: от PG до R
Жанр: романс, юмор, слеш, упоминается гет
Предупреждения: местами ООС
Статус: закончен
Дисклеймер: персонажи и мир принадлежат Кисимото Масаси
Саммари: Котзумы опять что-то затеяли...
Примечания: Автор развлекался. Хотелось написать что-то легкое и ненавязчивое. Без ангста. Надеюсь, получилось...

Для визуализации использовались арты  Sideburn004:
и других, неизвестных мне авторов:

- Тетсу, мне ску-у-учно!
- Изу, ну что еще я могу придумать? Мы уже всё перепробовали.
- Ну ты же всегда что-то новенькое предлагаешь! Ну же, Тетсу... Я в тебя верю!
- Ох... Я даже не знаю... Стриптиз? Уже был. Хенге? Тоже. И в ванной, и на подоконнике с распахнутым окном, и на дереве... Ксо, Изу! Может, ты сам что-нибудь придумаешь для разнообразия, а?
Двое парней валялись в постели. У них был выходной. Никуда не нужно было спешить, а на часах был полдень. Начав развлекаться еще вчера вечером, к этому часу они уже оторвались по полной программе, успели даже перекусить и отдохнуть. Казалось бы, со свежими силами можно продолжать веселиться, но неразлучники были вместе уже столько лет, что успели перепробовать абсолютно все, до чего смогли додуматься, а фантазии им было не занимать. Нужно было срочно что-то новенькое, чтобы их совместное существование и дальше продолжало приносить им радость, удовольствие и ощущение неослабевающей связи друг с другом. Словно они больше, чем две половинки. Они - одно целое. Котзумы.
- Я? Я должен придумывать?! Ты чего, Тетсу? Не помнишь, что было в прошлый раз, когда я предложил...
- Ты про день рождения Ибики? Когда вместо пунша все напились той дряни, что ты стянул из лаборатории?
- Угу.
- Но было же так весело!
- ...пока нас не вычислили.
- Ну да. Но что нам, впервой, что ли? Зато это было реально круто!
- Хех. Вообще-то да. Но тебе-то повезло - тебя потом отчитывал Морино, а меня - Цунаде-сама! А рука у нее тяжёлая, тэнгу задери!
- Ну еще бы ей тебя не отчитывать! Это же из ЕЕ лаборатории ты спер ту жидкость.
- Ага. Из ее. "Эксперимент № 10 335". Никогда не забуду его название...
- Но всё равно было круто! Такой групповушки я даже и не припоминаю!
Парни переглядываются, не выдерживают и заливаются смехом, вспоминая события двухмесячной давности.
- А все-таки нам повезло, - отсмеявшись, произносит Изумо, - что в Деревне в тот день не было пары дзенинов...
- Да уж. А то мы бы с тобой не отделались посещением допросной и выволочкой от Цунаде.
- Вот поэтому я и не хочу ничего предлагать. А то будет как тогда!
- Ну Изу! Ну давай что-нибудь замутим, а? Не убьют же нас, в конце-то концов! Ты же знаешь, что на самом деле от нас только того и ждут! Коноха - скучнейшая деревня на свете! Даже петушиных боев у нас не устраивают...
- Нет-нет, Тетсу, даже не уговаривай меня! Мне такое в голову приходит, что я сам себя боюсь.
- Ну мне-то ты расскажешь, правда? - Котетсу обнимает лежащего на животе и подпирающего голову рукой Изумо и шепчет ему в самое ухо: - Я обожаю твои идеи, И-изу-у... - и его язык игриво скользит вдоль шеи любовника, заставляя того прикрыть глаза от удовольствия. Когда Хагане наконец отстраняется, его партнер открывает глаза, в которых уже горит знакомый огонек, обнимает за шею приятеля и произносит заговорщицким шепотом, хотя их все равно никто не услышит:
- Мммм... Тетсу... Есть у меня одна идейка... Только обещай сначала хорошенько подумать, а потом уже метать в меня кунаи, ага?
- Ты меня пугаешь, Изумо-кун! - Котетсу театрально закатывает глаза, держась за сердце. - Неужели ты наконец решился сделать операцию по смене пола и родить от меня ребенка?!
- Бака! - в Хагане летит подушка. - Еще одно подобное предположение, и ты до конца своих дней будешь снизу, извращенец!
- А тебе пойдут туфли на каблуке, - продолжает веселиться Котетсу, ловко уворачиваясь от летящих в него предметов. - Правда, ноги придется побрить! И не только ноги...
Он буквально складывается пополам от смеха, представив себе Камизуки в женском наряде, но тут в его лоб с треском впечатывается хитай-ате, и он ныряет под стол, избегая более крупных и увесистых предметов.
- Не буду рассказывать! - заявляет Изумо, отворачиваясь и натягивая на плечи плед с узором из сюрикенов. Но Котетсу знает, что главное сейчас - не проявлять интереса к задумке любовника, не подавать вида, что сгораешь от нетерпения, и тогда он сам всё расскажет. Если уж в голову Камизуки пришла очередная идейка, она не даст ему покоя, пока он не поделится со своей половинкой. Поэтому Хагане пожимает плечами, неспешно выбирается из-под стола, потирая лоб, и с самым безразличным видом направляется на кухню, чтобы пошарить в холодильнике и заварить свежего чая.
Через пять минут, привлеченный ароматом жасмина, в кухне появляется Изумо. Котетсу протягивает ему палочку с данго и примирительно проводит по обнаженной спине. Не встретив протеста, он задерживает руку на талии, притягивает партнера к себе и целует его в кончик носа, отчего тот забавно морщиться и, не выдержав, расплывается в улыбке.
- Не могу на тебя сердиться... Это все равно что злиться на собственное отражение в зеркале.
- Особенно если взглянуть на него утром после пьянки...
- Ну ты скажешь! Кто ж на себя смотрит в такие моменты?!
- На себя - не знаю, но друг на друга-то нам смотреть приходится, - Тетсу улыбается, разливая чай.
- Ох... Не будем больше пить... столько... - в тон партнеру откликается Изумо. Он уже снова в хорошем настроении. Хагане обожает эту его черту. Он так смешно сердится и обижается, но мгновенно возвращает себе ровное состояние духа. Идеальный характер!
- Так что ты там придумал? - как ни в чем не бывало спрашивает он, отмечая, как доволен Камизуки, что ему дают возможность поломаться для вида и только потом выдать свою идейку.
- Ой, да ты всё равно не захочешь... Чего рассказывать-то?
- И всё-таки. Не сидеть же весь вечер за стойкой бара, как кактусы на подоконнике! - и Хагане так живописно изобразил кактус, что Изумо едва не подавился чаем, издав звук, которому позавидовала бы даже Тонтон. Отсмеявшись, он произнес, вертя в пальцах палочку с последним данго:
- Короче. Что ты думаешь насчет того, чтобы устроить в Конохе "Неделю любви"?
- Неделю любви? О чем это ты?
- Всё очень просто. Находим в Селении кого-то, кто страдает в одиночестве, и разводим его на секс втроем. Что скажешь?

В полной тишине с оглушительным треском ломается палочка для данго в пальцах Котетсу, выводя его из секундного оцепенения. Он выдерживает паузу, считая про себя до десяти и лихорадочно размышляя, как он должен прореагировать. Сразу соглашаться нельзя, но - Ками-сама свидетель - он уже думал об этом! Думал, но не решался предложить партнеру, хотя уже тысячу раз убеждался в том, что мыслят они одинаково, понимая и чувствуя друг друга, как правая и левая рука одного человека.
- Ну-у... я даже не знаю... - тянет он, ероша и без того стоящие дыбом волосы. - Ты думаешь, это будет весело?
- Насчет весело я не знаю, но попробовать стоит. Если ты не против, конечно, - Изумо как ни в чем не бывало подливает чаю себе и Котетсу, но по его напряженной позе Хагане понимает, что любовник пытается скрыть волнение. Ведь не каждый день такое предлагают любимому человеку, какими бы близкими и доверительными ни были с ним отношения.
- Изу, а почему ты сказал "Неделя любви"? Мы что же - будем целую неделю спать с кем-то третьим? Или ты думаешь, что нам придется его уламывать семь дней? - Котетсу нарочито громко смеется.
- А в этом как раз суть игры, Тетсу, - загадочно улыбается Камизуки и, выдержав паузу, сообщает: - Каждый день мы будем спать с разными партнерами. Чтобы ни к кому не привыкнуть и чтобы к нам никто не привязался. Ты ведь не захочешь постоянно меня с кем-то делить. Как и я ни с кем не хочу делить тебя, - и ладонь Изумо накрывает руку Хагане. Парни смотрят друг другу в глаза и понимают, что никто и никогда не сможет встать между ними.
- Изу, ты - гений! Я тебя обожаю! - Котетсу обнимает партнера, перетаскивая его с табуретки себе на колени.
- Осторожней, Тетсу, я чуть чай на тебя не пролил! - улыбается Камизуки, устраиваясь поудобнее на коленях любовника.
- И-изу-у-у... Люблю тебя... - шепчет Хагане и делает глоток из чашки приятеля, поскольку его руки обнимают Камизуки, и нет никакой возможности, да и желания тянуться к собственной кружке.
- Любишь?.. Да, пожалуй, я даже чувствую, насколько сильно ты меня любишь! - Изумо слегка сдвигает бедро, прижимая член партнера к его животу и намекая, что он заметил реакцию его организма на свое заманчивое предложение. - Это "Неделя любви" так тебя вдохновила?
- Вообще-то в данный момент гораздо больше меня вдохновляет твоя попа... Но идейка тоже хороша! - довольно произносит Котетсу и опускает руку ниже, сдвигая резинку трусов и сжимая пальцы на ягодице партнера.
- Тетсу! Давай хотя бы чай допьем, а?
- А я разве против? - опять делает глоток из чужой чашки.
- И убери руку! Ты меня отвлекаешь!
- От чего? Ты же ничего не делаешь!
- Я хочу налить себе еще чая, потому что ты мне ничего не оставил!
- А моя рука тут при чем?
- Ксо... Ладно. Ни при чем. Можешь не убирать. Но ничего не делай!
- Да что я делаю-то? - округляет глаза Котетсу, пальцы которого едва заметно поглаживают попу Изумо. Причем именно самую чувствительную точку...
- Тет-су... - Камизуки произносит его имя сквозь зубы и с явной угрозой в голосе, но Хагане слишком хорошо знает, что означает едва заметный румянец на его щеках. Если он послушается и уберет руку, ничего кроме разочарованного вздоха он не получит, а вот если продолжит в том же духе... Хмм... Это может быть интересным!
Изумо тянется за чайником, но не завершает движения. Котетсу уже знает, что за этим последует, и с нетерпением ждет действий партнера, потому что каждый раз его это безумно заводит! Камизуки с тихим стоном прогибается в пояснице, приподнимается, опираясь на его плечи, рывком избавляется от белья и садится лицом к лицу с Хагане, обхватывая ногами его талию. Котетсу не нужно второго приглашения...

Через некоторое время оба парня, чуть запыхавшиеся, но довольные, снова наполняют чашки ароматным напитком и продолжают прерванный разговор.
- Так что нам нужно для того, чтобы наша "Неделя любви" прошла успешно?
- Самое главное - правильно выбрать кандидатуры.
- На роль третьего?
- Ага.
- Так ты вроде говорил, что нужно просто найти того, кто скучает в одиночестве, нэ?
- Тут тоже нужен особый подход, Тетсу. Вот кто тебе приходит на ум в первую очередь, когда ты представляешь себе несчастного и одинокого шиноби?
- Хмм... Ирука!
- Вот-вот! Ирука. А что нам будет, если мы затащим его к себе в постель, а?
- Что-что... Вернется Копирующий с миссии и раскатает нас по всем закоулкам Конохи!
- Да уж, никогда не мечтал испытать на себе силу его Шарингана...
- Я понял твою мысль. Мы должны найти тех, у кого вообще нет постоянного партнера.
- Ха! Не так всё просто, Тетсу... У Гая, допустим, тоже нет постоянного партнера...
- Ох, Изу... Про него я как-то не подумал... Да уж, Гай - не тот, кто нам нужен. Его силу юности мы можем и не пережить... Я слышал кое-что о его любовных похождениях.
- Только хорошее? - ухмыльнулся Камизуки.
- Ага. Хорошее... Но нам это не нужно, уверяю тебя... Это слишком большое счастье на наши задницы!
- Много хорошо - тоже плохо... - рассмеялся Изумо.
- Вот-вот! Значит, нужно, чтобы кандидатуры участников нашей "Недели" устраивали нас с тобой по ряду параметров. У тебя есть кто-то на примете?
Беспечный тон, которым Хагане задал последний вопрос, казалось бы, предполагал, что и ответить на него можно сразу, не задумываясь, но Изумо только усмехнулся про себя, прекрасно понимая, чем чревато подобное легкомыслие. Нет уж, таким не шутят. Сначала ты назовешь имя кандидата, потом вы с ним переспите, а потом между вами двумя появится трещина, грозящая превратиться со временем в пропасть. Но в ваших отношениях не должно быть места такому разрушительному чувству, как ревность. Ведь вы - одно целое...
- Знаешь, Тетсу... Нам ведь нужен не один человек, а несколько. Давай сделаем так. Ты напишешь свой список возможных кандидатов, а я напишу свой. Потом мы поменяемся и вычеркнем имена тех, кто нам не подходит. Оставшиеся в обоих списках и станут участниками нашей игры. Идёт?
- Хмм... Годится! - Котетсу широко улыбается, в очередной раз убеждаясь, что его любимый - самый лучший на свете. И уж точно - самый изобретательный и умелый игрок...

Впечатления о проведенных втроем "вечеринках" были неоднозначные, но, в целом, приятные. Немного напрягало то, что на второй день болтушка Анко не постеснялась после ночи совместных кувырканий растрепать про их игру всей Конохе, и это вызвало ряд проблем.
Первая проблема появилась у них на подоконнике уже через час после того, как Митараши покинула их квартиру. "Оперативно", - успел подумать Котетсу, опасливо натягивая на себя простыню, поскольку после бурного секса с куноичи они с Изумо решили хоть немного поспать и всё ещё не вставали.
- Список! - вместо приветствия произнес носитель Шарингана, и взгляд его не предвещал парочке ничего хорошего, поэтому Хагане, ни слова не говоря, дотянулся до висящего на стуле жилета, вытащил из кармана свиток и протянул его Копирующему.
- Ну, Анко... - пробормотал Камизуки, выглядывая из-за плеча приятеля.
Какаши кинул взгляд на список кандидатов, чуть слышно хмыкнул, вернул бумагу Котетсу и произнес даже с некоторой долей уважения в голосе:
- Что ж... Удачи!
Когда он уже собирался покинуть комнату тем же путем, каким в ней и появился, Изумо все-таки решился его окликнуть:
- Хатаке-сан... Нельзя ли вас попросить никому не рассказывать о содержании списка?
- Какого списка?.. - удивленно вскинул брови Копирующий, поднял руку в прощальном жесте и скрылся в кроне высокого дерева.
- Фуууухх... - выдохнул Хагане. - Какой же ты предусмотрительный, Изу! Мне даже страшно представить, что было бы с нами, если бы в списке оказался некий чунин!
- Остались от демона хвост да копытца... - продекламировал детскую песенку Изумо. - Нет, но какова стерва! Неужели обязательно оповещать всех и каждого, с кем ты провела ночь?!
- Зато теперь мы знаем, чему она научилась у Орочимару... - Котетсу ухмыльнулся, переглянулся с Камизуки, и они с самыми довольными физиономиями принялись рассматривать особенно удачные кадры фотосессии, сделанной скрытой камерой.

Вторая проблема ждала их на следующий день в Штабе. Стоило им появиться, как к их столу подлетела Шизуне и закидала поручениями. И всё бы ничего, но она постоянно норовила увязаться с ними, неестественно громко смеялась, неумело кокетничала, краснела и как бы случайно хваталась то за рукав, то за жилет, а однажды даже игриво шлепнула Котетсу по заднице и потрепала Изумо по щеке! Ее намерения были очевидны как белый день, но в планы парней не входило соблазнять помощницу Хокаге. Эта озабоченная липучка наверняка не ограничится одной ночью - и как прикажете от нее избавляться потом, когда "Неделя любви" подойдет к концу? Вот то-то же!
Камизуки переглянулся с Хагане и тихо, но так, чтобы проходящая мимо их стола (в сотый раз за день!) Шизуне слышала каждое слово, произнес:
- ...А фотки потом отправим на конкурс эротической фотографии в Город Развлечений.
- Ага, - подхватил Котетсу, мгновенно оценив замысел приятеля. - А самые удачные ракурсы - в тот самый журнал "Порно и задорно". Деньжат подзаработаем!
Больше поручений от помощницы Цунаде для них в тот день не нашлось.

С третьей проблемой парочка столкнулась тем же вечером. Когда двое неразлучников объявились на пороге бара, куда, как им было известно, частенько наведывался объект их интереса, на них уставились все без исключения. Они сразу оказались в центре внимания, и это создавало некоторую сложность для выполнения следующего пункта программы, поскольку их потенциальный партнер был не из тех, кого можно клеить у всех на глазах. Пришлось быстренько скорректировать планы, и всё сложилось наилучшим образом. Пока Котетсу разводил подвыпивших дзенинов на очередное пари и собирал ставки, Изумо незаметно сунул Аобе в карман записку с приглашением в гости завтра вечером. Он знал, что этого будет достаточно, поскольку молчаливый и спокойный с виду шиноби был большим ценителем экстремальных секс-развлечений. Наблюдательный Камизуки сразу заметил, что во время их последней импровизированной групповушки на дне рождения Ибики именно Аоба лучше всех знал, что и как делать, чтобы получить максимум удовольствия от необычной и несколько курьезной ситуации...
Когда шиноби в пылу азартных состязаний по армреслингу уже не замечали ничего вокруг, следя исключительно за поединком Гая и его вечного соперника, Котзумы переглянулись и одновременно сложили печати перемещения, оказавшись в двух кварталах от бара. Через пару минут с ними поравнялась одинокая женская фигура, и они сделали пару шагов ей навстречу, остановившись так, чтобы на них падал свет фонаря. Ниндзя - народ нервный: еще не хватало, чтобы куноичи заподозрила их в попытке нападения...
- Такая прекрасная девушка - и одна... Это неправильно. Не возражаешь, если мы составим тебе компанию и проводим до дома?
- А вы меня ни с кем не перепутали, мальчики? - куноичи чуть нахмурилась, но по ее мелодичному голосу и беззаботному тону можно было понять, что она не сердится.
- Ну что ты, разве можно с кем-то спутать очаровательную Куренай?.. - Изумо был сама любезность.
- Ты наверняка слышала о нашей "Неделе любви"... Что знает Анко - знает Коноха, - усмехнулся Котетсу.
- И что же, я тоже вхожу в число потенциальных жертв?
- Ну почему сразу жертв? Разве ночь любви - это нечто ужасное?
- А вы откровенны... А если я скажу "нет"?
- Значит, мы просто проводим тебя домой... Но нам будет искренне жаль.
- Да, нам будет так одиноко без тебя этой ночью... - Хагане состроил такую несчастную и уморительную мордашку, что Куренай не выдержала и рассмеялась. Никто не мог устоять перед этим выражением лица, которое Тетсу называл про себя "умильный-котик-но-дзюцу". На девушек действовало безотказно. Если парень забавен, значит, он не опасен. Его можно тискать и баловать. С ним можно играть. На него можно смотреть сверху вниз. Удобная штука - маска...
- А еще у нас есть твой любимый мятный ликер... - Изумо были известны слабости всех без исключения обитателей деревни. - Ну, что скажешь?
Девушка колебалась недолго. Куноичи не страдала комплексами и предрассудками, а ее убеждения не позволяли ей искать спутника жизни, пока воспоминания о погибшем возлюбленном были еще свежи в ее сердце. Связь на одну ночь? Идеальный вариант, гори оно все чёрным пламенем!
- Надеюсь, вам хватит соображения, чтобы держать язык за зубами?
- О чем речь!
- Что ж мы - себе враги, что ли? - в один голос возмутились Котзумы.
- Тогда идем ко мне. Полагаю, что байка о том, будто у вас дома центр по производству порнографии, - преувеличение, но нет дыма без огня... Или у меня, или - спокойной ночи!
- Как скажешь, великолепная Куренай.
- Никаких возражений! Всё будет, как ты хочешь, несравненная!
За спиной куноичи парни показали друг другу большие пальцы и беззвучно соединили ладони в символическом хлопке. Всё шло по плану. И ночь, проведенная с Куренай, была полна нежности, страсти и изысканных наслаждений...

Менаж-а-труа с Аобой оставил самые яркие впечатления. Мало того, что этот шиноби имел прекрасное представление о том, какие широкие возможности дает секс втроем всем участникам процесса, так он был еще и любителем разного рода приспособлений... Котетсу долго еще вспоминал тот вибратор с насадками, который он назвал про себя отбойным молотком. А Изумо нервно вздрагивал при упоминании слова "шарики"... Зато в их арсенале появилось несколько новых поз из древнего трактата "Цветок персика". Правда, с некоторыми нюансами удавалось справиться только при помощи дзюцу и было непонятно, как гражданские ухитряются обходиться своими силами...

К небольшому двухэтажному зданию на окраине, окруженному цветущим садом, Камизуки и Хагане привело любопытство, подстегиваемое слухами об интересных и оригинальных эротических техниках, которыми в совершенстве владел следующий объект их внимания.
- Ну и заросли! Не обошлось без этих его древесных дзюцу, - произнес Котетсу, оглядываясь по сторонам, пока они шли к дому по аккуратным плиткам дорожки.
- Главное, чтобы он их не применил в постели к нашим... ну ты понял, - усмехнулся Изумо, отводя от лица ветку, усеянную крупными цветами.
- Я бы не исключал такую возможность.
- Ты серьезно? Ты меня пугаешь! Только заноз там мне и не хватает для полного счастья!
- Не волнуйся, я не дам тебя в обиду.
- Это каким же образом? Побудешь уке вместо меня?
- Чего не сделаешь для любимого... Но я имел в виду, что сам тебя трахну.
- Ну спасибо, Тетсу!
- Ты против? С каких пор?
- Ох... Я бы вообще после вчерашнего взял тайм-аут, если честно... Но игра есть игра.
- Ладно, не будем грузиться раньше времени. Кто сказал, что наш капитан АНБУ обязательно актив?
- А вот и проверим. И, если что, постараемся его разубедить, - подмигнул Изумо и замолчал, так как они уже стояли перед дверью.
Когда дверь распахнулась и хозяин дома вопросительно посмотрел на нежданных гостей, Котетсу с самым беспечным видом вскинул руку в традиционном приветствии и сразу же шагнул вперед, заставляя открывшего попятиться, волей-неволей пропуская парней внутрь.
- Как жизнь, Тензо-кун? Скучаешь в одиночестве? - сразу же взял быка за рога Камизуки, не давая обитателю дома и рта раскрыть, чтобы задать сакраментальный вопрос: какого хрена они к нему припёрлись на ночь глядя?
- А мы вот тоже скучаем, - подхватил Хагане. - Дай, думаем, заглянем к Тензо... Ты же только сегодня утром с миссии вернулся, нэ? Небось и последние сплетни... э-э... я хотел сказать: последние новости не слышал, да?
- Маа... Нет, не слышал. И что за новости? - капитан АНБУ настороженно переводил взгляд с одного чунина на другого, явно не ожидая от них ничего хорошего. Всё-таки слава главных шутников Конохи иногда создает определенные трудности в общении.
- О, значит, ты не знаешь про нашу новую игру? Ну что ж ты так... - усмехнулся Тетсу. - Мы из-за нее и пришли к тебе. Хотим предложить поучаствовать в нашей "Неделе любви".
- Что еще за "Неделя"? - нахмурился Тензо. - Очередной розыгрыш?
- Нет-нет, на этот раз мы настроены совершенно серьезно. Что скажешь насчет того, чтобы провести незабываемую ночь втроем, а? - с этими словами Хагане подошел к оторопевшему шиноби справа, а Изумо - слева. Один из парней решительно положил руки дзенину на талию, а второй приобнял за плечи, явно намереваясь запустить руки за ворот домашней юкаты. Капитан АНБУ явно не ожидал такого развития событий. Он уже набрал в грудь воздуха, чтобы возмутиться действиями бесцеремонных чунинов, но в этот самый момент с мелодичным перезвоном колокольчиков распахнулась дверь в спальню, и на пороге появилась девушка совершенно умопомрачительной красоты. Она обвела томным взглядом из-под пушистых ресниц всех присутствующих и, капризно надув губки, произнесла глубоким, чуть хрипловатым голосом:
- Дорогой... ну долго мне еще тебя ждать?
- А? Да... я сейчас... - подал голос Тензо, на которого явление девушки, казалось, произвело не меньшее впечатление, чем на Котзум, так и застывших с открытыми ртами. - Ребята уже уходят...
С этими словами он аккуратно отцепил от себя их руки и шагнул в сторону спальни. Девушка чуть заметно нахмурила идеально очерченные брови и нетерпеливо повела плечиком, отчего ее шелковое одеяние само собой поползло вниз, обнажая алебастровую кожу груди. Величественно кивнув обалдевшим чунинам, она отвернулась и медленно скрылась в комнате. За ней последовал и Тензо, пробормотав что-то неразборчивое и кивком указав парням на дверь.
- Я готов поставить что угодно, что это было "ойроке-но-дзюцу"! - произнес Камизуки, когда парочка снова оказалась на улице.
- Похоже на то... - произнес его приятель задумчиво. - Но кто скрывается под ним - вот в чем вопрос!
- Кто бы это ни был, но мы сегодня пролетаем, как Дейдара над Сунагакурой. Наш капитан АНБУ, похоже, больше не страдает от одиночества.
- Зато какая сплетня!
- Угу. Если б мы еще знали, с кем он... И чакра такая знакомая, а вспомнить не могу!
- Нда... черты лица мне тоже показались знакомыми... И судя по уровню техники - профи.
- Пожалуй. Но это мы еще успеем выяснить. Никуда не денется! Меня сейчас больше беспокоит игра. Хотя я даже рад, что у нас выдалась свободная ночь... - Изумо довольно потянулся. - Хоть отдохнем немного.
- И правила не нарушим! - Котетсу улыбнулся приятелю и приобнял его за плечи.
- А кто у нас завтра?
- Хмм... Не догадываешься?
- Как, уже?
- Угу.
- Ох, нет... Напомни мне, Тетсу, как вышло, что он вообще попал в окончательный список?
- Ты сам согласился. Правда, это я его предложил...
- Да? А как ты смог меня уговорить?
- Как-как... Как обычно! Развёл тебя на "слабо"...
- И я, как бака, повелся... - сокрушенно покачал головой Изумо. - А зачем ты вообще его предложил?
- Хотел приколоться, - пожал плечами Хагане.
- Тетсу, но ты же сам над собой прикололся, нэ?
- Что поделать... Привычка...
Зато как же хорошо было засыпать вдвоем в своей собственной кровати! Так же, как и всегда. Так, как и должно было быть.

От следующей ночи Котзумы ожидали чего угодно: от того, что вылетят со своим заманчивым предложением поперёд собственного визга, до того, что выползут под утро, с трудом передвигая ноги и проклиная всё на свете. Но они ошибались. Глава департамента допросов и пыток Морино Ибики сумел-таки их удивить. Нелегко им дались только первые полчаса, когда им пришлось честно, как на духу, рассказать всё о своей игре, а также выложить все свои детские секреты, сокровенные мысли, тайные грешки и планы на будущее. Зато потом...
Гроза шпионов и предателей деревни со своими случайными партнерами обращался так, словно они были хрупкими хрустальными безделушками, на которые можно любоваться, но ни в коем случае нельзя трогать руками, чтобы ненароком не повредить.
Когда совершенно ошеломленные чунины возвращались домой, Тетсу только и смог произнести:
- Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь почувствую себя иноземной принцессой, которую холят и лелеют с рождения! А ничего так... Приятное ощущение, Кьюби подери!
- Да уж... Я и не подозревал, что это можно делать настолько... хмм... нежно... Даже как-то не по себе. Хотя ту мазь, что он использовал в качестве смазки, я бы не отказался взять на вооружение.
- Я прихватил флакончик. Полагаю, наш гостеприимный хозяин не обидится. Наверняка у него есть еще.
- Небось в своей же лаборатории и разработал.
- Ага. Ну еще бы! Для себя-то любимого...
- Но когда он предложил поменяться ролями, я чуть было...
- Ох... Не будем об этом. Нам это приснилось!
- Точно! Я этого не видел. Это был не я. Пошли быстрее! Надо срочно помыть глаза!
- Угу. И стереть память.
- Ксо...
- А он милашко...
- Лучше молчи!

А вот с шестым партнером вышла промашка. Да еще какая! Ну кто бы мог подумать, что в Конохе такая куча отвязных отморозков вроде них самих!
Отозвав в сторонку Намияши прямо в комнате распределения миссий, Котзумы без церемоний предложили ему вступить в их игру. Отказа они никак не ожидали. Всем было известно, что у Райдо нет постоянного партнера. Его видели то с Анко, то с Аобой, то с Шизуне... Но подолгу - ни с кем. Одно время он частенько появлялся в обществе Генмы, но с тех пор как Ширануи поселился со своим элитным учителем, стало ясно, что их с Райдо связывала только дружба.
- Так как, ты согласен? - Хагане смотрел вопросительно.
- А почему вы решили пригласить именно меня? Мне что, по-вашему, заняться больше нечем? - Намияши явно был не в восторге от перспективы провести с ними ночь. Котзумы переглянулись и пожали плечами. Вопрос явно не требовал ответа.
- Эй, Райдо, надеюсь, наша договоренность в силе?
- Разумеется, Генма. Всё, как планировали.
- Отлично. А то я уж подумал, что ты собрался вступить в игру наших девочек...
- Генма-сан! Что за...
- Спокойно, Тетсу, он нас провоцирует. Значит, вы отказываетесь, Райдо-сан?
- Да, Изумо, я отказываюсь. У меня другие планы на вечер.
- А что насчет завтра? - Котетсу решил всё же внести ясность в ситуацию, которая с каждой минутой нравилась ему всё меньше и меньше.
- Скажи им, Райдо, - насмешливый взгляд Ширануи заставлял нервничать. Когда смеются над тобой, это далеко не так весело, чем когда над кем-то потешаешься ты.
- Думаешь, стоит? Это же через полчаса будет знать каждая собака в Конохе! - фыркнул Намияши.
- Веришь - по фигу! Короче, мои маленькие любители сладкого, вы не единственные, кто знает толк в развлечениях. Так что советую поискать в другом месте, а Райдо-сана оставьте в покое.
- Но вы же не...
- О Ками-сама... Райдо, ты глянь только на их удивленные мордашки! Каваиии! - Генма даже сенбон вытащил изо рта, чтобы изобразить, как, с его точки зрения, выглядели сейчас Котзумы. - Или вы думали, что секс втроем - это ваше изобретение? Ладно. Увидимся вечером, напарник. Мы будем тебя ждать.
Когда развеялся дымок от дзюцу перемещения обоих дзенинов, Котетсу лишь чертыхнулся и произнес с ухмылкой:
- Кажется, у нас украли идею. Эх, надо было запатентовать! Потребовали бы с них неустойку. Напарнички...
- С этой парочки станется. А вот как им удалось уломать Эбису, хотел бы я знать...
- В тихом омуте...
- Как там его называл этот пацан, Узумаки?..
- Скрытый извращенец.
- Вот то-то же! Талантливый мальчишка, ничего не скажешь! Вот увидишь - он таки станет Хокаге.
- Пари?
- Вдвоем неинтересно. Вот если устроить тотализатор...
- При живой-то Пятой?
- Кстати о Пятой...
- Что, сегодня?
- А чего тянуть? Раньше сядем - раньше выйдем.
- Скорее уж ляжем... А, ладно, была не была! Пошли к Цунаде!
- Игра есть игра, нэ?

Выслушав их предложение, Пятая посмотрела на неразлучную парочку долгим тяжелым взглядом, убедилась, что чунины не шутят, откинулась в кресле и произнесла:
- Наглости вам не занимать, ничего не скажешь... Можете не рассчитывать, что я буду спать с вами! - Цунаде сурово сдвинула брови, но потом усмехнулась, достала из ящика бутылочку саке, сделала прямо из горлышка пару глотков и добавила с плотоядной ухмылкой. - Но зато я с удовольствием за вами понаблюдаю... Раздевайтесь, мальчики!
После секундного замешательства парни переглянулись и предпочли подчиниться своей Хокаге.
Но, тэнгу задери, кто ж знал, что Цунаде - яойщица?!

Эпилог

- Зачем они приходили?
- Видишь ли, Сай... Они хотели... как бы это сказать...
- Они хотели переспать с тобой, так?
- Омг... Твоя прямолинейность всё ещё шокирует. Хотя пора бы привыкнуть...
- Но это ведь очевидно. Зачем скрывать?
- Я не скрываю. Просто... В любом случае я рад, что ты помог мне от них избавиться. Только почему именно в таком виде?
- Тебе не нравится?
- Ну что ты! Как такое может не нравиться? Тем более что ты нравишься мне в любом виде... Но откуда этот образ?
- Так выглядела моя мать.
- А ты разве помнишь ее? Ты мне говорил, что...
- Нет, не помню. Но сохранились картины. Ее часто рисовали.
- Вот как... Она была...
- Ты правильно понял. Моя мать была гейшей. А отец - шиноби Скрытого Листа.
- Хмм... Я его понимаю.
- А я нет. До сих пор не могу понять, зачем он забрал меня с собой... Ладно. Не важно. Поцелуй меня, Тензо.
- Иди сюда...

- Спасибо, что выручил, Генма. Я твой должник.
- О чем речь, напарник! Обращайся в любое время.
- Надеюсь, больше не понадобится.
- А все-таки, Райдо, почему ты отказался?.. Насколько я знаю, тебе ведь давно нравится один из них...
- Вот именно, Генма... Вот именно... Один из них. Все воспринимают их как одно целое. Кроме меня... И кто я такой, чтобы разрушать их отношения?
- Нда, тут ты прав... На чужом горе счастья не построишь. Держись, напарник!
- Держусь...

- Райдо-сан...
- Что ты хотел, Изумо? Предупреждаю, в ваших играх я не участвую! Так и передай этому своему... Хагане.
- Ну зачем вы так, Райдо-сан... Я всего лишь хотел поблагодарить вас.
- За что?
- Думаю, что вы догадываетесь. И я знаю, что вы...
- Ксо... А вот откуда это известно _тебе_, хотел бы я знать!
- Откуда? Не всё ли равно... Достаточно того, что я в курсе, нэ?
- В курсе он... В курсе, и вы всё равно припёрлись ко мне со своим предложением! Поиздеваться захотелось?
- Напротив. Я подумал, что если вам нужно именно это, то, получив свое, вы успокоитесь. Простите. Видимо, я ошибался.
- Изумо, ты...
- Поэтому я и хотел сказать вам "спасибо". Не хотелось бы, чтобы кто-то встал между мной и Тетсу.
- Ксо! Изумо!
- Хорошего дня, Райдо-сан! И еще... Хотите совет?
- Совет? От тебя?
- Почему нет? Кто лучше осведомлен обо всем, что творится в Конохе?
- Пожалуй, никто. Так что за совет?
- Обратите свое внимание на Морино Ибики.
- Ты смерти моей хочешь?
- Уверяю вас, Райдо-сан, вы не пожалеете. Он ласков, как котенок.
- Морино? Мир сошел с ума...

- Тетсу... Тебе хорошо со мной?
- Что за глупый вопрос? Конечно, да!
- Ты не жалеешь, что наша "Неделя любви" уже позади? Нет желания продолжить?
- Изу-у, а может, не надо, а? Я так соскучился по тебе!
- А я - по тебе... Значит, тебе меня хватает?
- Ты чего, Изу? Сомневаешься в этом? Вот бака! Мне никто не нужен, кроме тебя. Ты же знаешь.
- Знаю... Просто за эту неделю как-то подзабыл.
- Я тебе забуду! Ну-ка иди сюда, сейчас живо всё вспомнишь!
- Ахх... Погоди, Тетсу... Мм... Да погоди же! Я хотел спросить... С кем тебе больше всего понравилось втроем?
- С кем? Ммм... Ты такой сладкий... вот здесь... А больше всего мне понравилось с Цунаде.
- Не думал, что ты так любишь, когда на тебя смотрят... Да ты извращенец!
- Весь в тебя! Нет-нет, не переворачивайся... Ты сейчас такой... Аахх... Просто, когда мы вдвоем, мне лучше всего, Изу...
- Как и мне... Хаа... Ммм... Продолжай, Тет-су-у... Не останавливайся!
- Я люблю тебя, Изу-у-у... Ааахх...
- Я тоже люблю тебя... мммхх... Тетсу... Сильнее! Ахх... Да! Еще! Хочу быть с тобой... ннхх... одним... целым... - и два стона звучат как один.

@темы: Котецу, Изумо, размер: мини (до 20 машинописных страниц), жанр: романтика, жанр: юмор

---

На фик "Играем по правилам"

[Юнис Византия]

Автор: Юнис
жанр: авторский арт
Пейринг: Какаши/Ирука
Ссылка на фик Серебристого Водолея тут
Дисклеймер: Кисимото Масаси

«Какаши подумал почему-то, что Ирука совсем не сладенький мальчик. С такими упрямыми подбородками не бывают сладкими.»

издание исправленое и дополненное

@темы: Ирука, Какаши, жанр: романтика, авторский арт

---

Ни к чему не обязывающий какаирный драббл

[Юнис Византия]

Хочу продолжить традицию подарков. Никуда-то этот черновик не пристроился, судьба его такая, он сам по себе )))
 Хризокома, лови презент, я знаю, у тебя ему будет хорошо )))

Название: Весенний авитаминоз
Автор: Юнис Византия
Бета: Wvabra
Жанр: драббл, ангстно-флафф переменная облачность
Рейтинг: детский
Пейринг: Ирука/Какаши или как повезет
Примечание: очень небольшая и почти бессмысленная зарисовка о странных ощущениях перед началом чувства )))
Не судите строго, это был отдых мозга от необходимости думать )) Арт не знаю чей, каюсь, но он подошел, потому что "ладонь лопаточкой"

Японизмы
Йо! — мужское (в Японии выражения делятся на мужские и женские), фамильярное приветствие. Вроде нашего «здорово».
Онэгаисимасу — просьба в значении «сделайте это для меня», устаревшая и поэтому особенно вежливая. Вроде наших «извольте», «соблаговолите».
Катадзикэнаи — тоже старинная любезность. Вроде нашего «премного благодарен».

Умом Ирука понимает, что нет в Какаши ничего такого, для чего стоило бы разглядывать его, как разглядывают женщин. Он просто еще один мужик из Конохагакуре, только немного странный с виду. Да и не с виду тоже. Внешность у него... ммм... угловатая. Все время глаз цепляется за какие-то углы: вздернутый нос, острые пики прядей, обтянутые скулы и подбородок, выставленные локти, длинные пальцы. И все же странная мягкость, даже текучесть присутствует в этой остроугольной фигуре. Вот он прислоняется к стене, словно нарочно изогнув и изломав тело. Манерничает. Глаз трагикомической запятой закатывает к потолку. Руки складывает на груди, выставляя худые запястья. Ирука недоумевает — неужели ему интересно наблюдать за всеми этими ужимками великовозрастного болвана. Еще заметит кто-нибудь...
Но если запрещать себе смотреть, то еще хуже. Сразу, то ли вспоминается, то ли воображение дорисовывает: прижатые друг к другу пальцы, ладонь «лопаточкой», голова по-птичьи чуть наклонена к плечу, прищуривается, морща нос, — это как бы любезная улыбка у него — «Йоойрукаасенсе».
Панибратское «Йо!», а в следующей фразе церемонное «Онэгаисимасу» или «Катадзикэнаи». Что за представления о вежливости? Ирука улыбается воспоминанию. «Не сочтите за обиду, сударь, но так выражаться о павших способен только редкостный гандон!» И молоденький чунин с оружейного склада заливается краской, не зная, то ли набычиться, то ли сразу начать кланяться ветерану Конохи, в присутствии которого неосторожно распустил язык. А наступи ему на ногу, когда он сидит и читает в комнате распределения, высунув длинные конечности в проход между кресел, и услышишь цветистые извинения.
Еще и эта его манера заглядывать в лицо! Нет, уж если дзенин не любит кого-то, Ибики, например, то смотрит прямо колючим взглядом и спина его распрямляется натянутой тетивой. Ирука видел это много раз и... тоже это по-детски как-то. Все другие взрослые в деревне умеют и неприятному человеку не выдать своего нерасположения — как-никак жить-то бок о бок и дальше придется. Но только не этот.
Но зато уж если к кому дзенин благоволит... А благоволит он к Ируке. Черт его знает, почему — в голове у него явный бардак. Жмурится и голос становится низким и рокочущим. Или вот к Гаю тоже. Как-то он забрел с отчетом прямо с миссии, свалился на кресло и уснул на плече у Гая. Когда Ирука увидел эту сцену, его посетило странное недовольство — пальцы Какаши сжимали жилетный карман Гая, как рука ребенка мягкую игрушку. Тот сидел неподвижно, оперев голову на локоть, и улыбался, а дзенин спал. И почему-то Ирука в этот миг не любил Гая, как никогда в жизни и хоть понимал, насколько это глупо, но всерьез задавался вопросом, говорит ли Копия с Гаем тем бархатным голосом или не говорит?
Ну и что в этом, спрашивается, такого, если интересно наблюдать за каким-то человеком? Неужели из всего сразу надо делать далеко идущие выводы? Просто дзенин... не в меру чудаковат, да и все. Вот и притягивает внимание.
– Забавный он, правда? – спрашивает Ирука у Котетсу, проверяя свою догадку. Спрашивает и зарывается в бумаги, стараясь не показать, что ждет ответа.
– М-м... – Котетсу усмехается, – в драке с ним не забавно ни фига, я думаю.
Котетсу видит несколько больше, чем кажется Ируке. Так он видит, что когда Хатаке в конторе, Ирука начинает вдруг хмуриться и чаще обычного проверять, не растрепались ли волосы. Да это и неудивительно. Если бы перед ним, перед Котетсу, одна из лучших боевых единиц Конохи затеялась каждый раз изображать такую кавайную няку, он бы тоже смутился. Но он-то, в отличие от Ируки, сразу бы разобрался, что к чему. Ирука в этих делах не шарит. Помнится, он рассказывал, как застукал целующихся мальчишек с выпускного курса. «Тренировались они что ли?..»
– Хороший ты у нас парень, Ирука, – сказал Изумо, кладя ему руку на плечо. Вся контора до вечера ходила с улыбками до затылка.
Ирука сложил бумаги в стопку и вдруг замер, придерживая ее с обеих сторон. Глаза стали матово-непрозрачными — завис. Все-таки есть в этом дзенине что-то такое... непонятное. Непонятно как такое резкое мужество сочетается в нем с почти женственными чертами. Сядет, разведя коленки, — красивая вальяжная поза молодого самца, в пальцах томик откровенной эротоманской чепухи, с которой другой постеснялся бы войти в общественное место, и вдруг тихий смех, ладошки к лицу, блик розового румянца. А дурацкая привычка шептать в ухо собеседнику, которая раздражает Ируку больше всего. «Что за замашки пятилетнего?!» – думает Ирука, отводя возмущенно-ненавидящий взгляд от черноволосого дзенина, чьё ухо в настоящий момент Какаши взял в оборот, прикрыв рукой, и обжигает своим дыханием и какими-то неслышными Ируке речами, вряд ли пристойного содержания.
Наконец настоящая злость накатывает, если бы только можно было подойти, взять его за плечи и тряхнуть хорошенько. Ируке стало бы легче. Он ловит себя на мысли стиснуть до боли белокожую тонкую руку и понимает, что дело плохо. И не на Какаши он злится, а на самого себя.
Надо это прекратить. Надо завязать с рассматриванием исподтишка взрослого мужчины — ничего хорошего из этого не выйдет. Да и вообще, идиотизм. Если заметит кто-то из окружающих, это будет позор. Не смотреть больше в его сторону никогда. Эта мысль рождает тяжелый вздох, от которого оборачивается пара сослуживцев. Он уже пробовал.
Ирука кладет усталые глаза на основания больших пальцев и совсем немного капитулирует перед самим собой. Капитуляция заключается в мысли, что если бы у него была фотка... самая обыкновенная фотка дзенина, то на нее бы можно было иногда смотреть, никого не шокируя. А кстати, в архиве есть папка с бесхозными фотками, непронумерованными и неподшитыми, в основном там уже погибшие, но кто знает... Настроение внезапно улучшается.
Резкие перемены настроения — это весенний авитаминоз. Про него надо забыть и тогда все пройдет само собой.

@темы: Ирука, Какаши, размер: драббл (до 1 000 слов)

---

АУ-Зарисовки

[Хриза Амирани]

Зарисовка №1
Название: Высшая кара
Автор: Хризокома
Вычитка: Triss Shandey
Персонажи: Цунаде, Орочимару, Сакура. Упоминания остальной гоп-компании.
Рейтинг: PG
Жанр: AU, ангст
Саммари: Предсмертное желание - свято. Его должно выполнить...

426 слов

Проморгали. Вот так вот просто – проморгали.
- Куда вы смотрели?! – надрывно сипит Орочимару. – Куда ты смотрела?!
Цунаде молчит. А что говорить? Мир рухнул. Земля перевернулась, и Солнце взошло не на западе даже – на севере.
- Должна была быть причина! – лихорадочно хрипит Орочимару, мечась по кабинету Хокаге. Мертвые руки безвольными плетями покачиваются в такт его шагам. – Он не мог отмочить такое без причины. Он не такой!
- Причина… - тихонько доносится из угла. Харуно Сакура. Последняя, кто видела бесценного Джинчуурики.
- Ты что-то знаешь? – вскидывается Цунаде. – Говори!
- Это… Это я виновата, - шепчет девочка, комкая в руках носовой платок. Сухой. – Когда я увидела… Увидела, как Наруто ударил Саске-куна… Я неправильно поняла! Я… Я ошиблась! Я не хотела!
- Что ты сделала? – Хрипит Орочимару. – Что?!
- Я сказала ему… Я ему сказала, что я его ненавижу…
«Сдохни! Тварь, зачем ты вообще на свет появился! Как ты посмел жить?!»
- Я… Я не знала!
- Сучка, - устало выдохнул Орочимару, тяжело опускаясь на стул. – Цунаде, я не знаю, что делать теперь. Я не сунусь к Акацки. Меня там… не привечают.
- Орел, - тяжело вздохнула Цунаде, - везде успел отличиться.
- Зато Джирайю там примут с распростертыми объятиями. – Орочимару откинул волосы с лица. Вышло забавно – рывок головой, резкий, словно у строптивой лошади. – Это с Джинчуурики-то.
- Я не понимаю этого! – взвилась Цунаде, - Как?! Они же этого и хотели – заполучить Наруто?
- Видимо, у него есть план, - вздохнул Отокаге.
Сакура сухо всхлипнула.
Саске не шевелился, и Цунаде даже не знала, сможет ли он выйти из комы.
- Отдайте мне Учиху, - устало сказал Орочимару. – Я выучу его. Поверь, я смогу его подготовить к встрече с Джинчуурики.
- И ты правда думаешь, что мы согласимся? – усмехнулась Цунаде. Улыбка получилась натянутой, вымученной.
- Отдадите, - твердо сказал саннин. – Потому что он в любом случае захочет вернуть Узумаки. Хотя бы для того, чтобы взять реванш.
- У тебя же планы на его шаринган. И ты думаешь, мы тебе позволим…
- А что, у тебя выбор есть? Сама же знаешь, они еще встретятся. Не лучше ли будет дать Учихе хоть какой-то шанс на выживание?..
- Цунаде-сама! – резко вскинулась Харуно. – Цунаде-сама, прошу, я тоже хочу учиться! Я хочу вернуть Наруто! Хочу… Извиниться перед ним!
- Если он доживет до вашей следующей встречи, то ему уже будет наплевать на твои извинения! – рявкнула Цунаде.
- Возьми, - тихо говорит Орочимару. – Пусть. Тебе тоже стоит отвлечься.
Проморгали. Опоздали. Допустили катастрофу.
Минато так хотел, чтобы его сын был героем. Это было его последним желанием.
А тех, кто не выполняет последнего желания, настигает высшая кара.

Зарисовка №2
Название: Шестеренки фортуны
Автор: Хризокома
Вычитка: Triss Shandey
Персонажи: некий саннин, некий ученик, посланник Хокаге
Рейтинг: G
Жанр: AU, джен
Саммари: время неумолимо...
Примечания: сей окончательный вариант официально дарю Юнис Византия, с признательностью за поддержку и за чудесные фики)))

307 слов

Все течет…
- Хокаге-сама сказала, цитирую: «Пусть тащит свой ожиревший зад сюда немедленно, иначе за ним приду я». Конец цитаты.
- Какая прелесть, - вздохнул саннин. Посланник смерил его взглядом исподтишка. Коренастый, крепкий, да. Но уж никак не ожиревший. Для своих сорока с хвостиком, Жабий Отшельник был в отличной форме. Не грузный, не массивный. Крепкий.
- Ответ будет?
- Единственным возможным ответом был бы мой приезд, ты не находишь? – широко ухмыльнулся саннин. Его светлая грива была собрана в подобие хвоста, но именно что только подобие. Под лучами солнца они превратились в клубок спутанных золотых нитей. – Так что ответа не будет никакого. Так ей и передай.
- Она еще что-то о ребенке говорила…
- Вряд ли она считает, что я справлюсь с обучением генина хуже, чем нынешние учителя в Академии. Это в мое время там преподавали настоящие гении. Вот скажи, приятель, как ты считаешь, кто лучше: я или учитель?
- Э… - посланник резко покраснел. Ну, как можно задавать такие вопросы? Как может обычный чунин из Академии быть хоть в чем-то лучше легендарного Саннина?
- Ну, вот и чудненько, - довольно подытожил Узумаки Наруто, потирая ладони. Из рощи донесся яростный крик «Разенган!», сопровождавшийся треском падающего дерева. Посланник вздрогнул, Саннин расплылся в улыбке. – Смотри-ка, а ведь добил-таки! Гений! Слышь, приятель, а ведь будет ответ-таки. Аккурат к чунинскому экзамену и будет. Так Хокаге-сама и передай.
- Передать, чтобы зарезервировали место еще для одного участника?
- Ага. Учиха Итачи – не забудешь?
Как тут можно забыть?..
По пыльным дорогам Страны Огня все так же ходит Жабий Отшельник со своим учеником, а Хокаге Скрытого Листа все так же держит своих подчиненных железной хваткой. Что с того, что у ученика саннина черные волосы и шаринган, и обращается он к своему учителю "Наруто-сенсей"? И что с того, что на во всех смыслах выдающуюся грудь Хокаге спускаются розовые пряди? Ведь на самом деле…
Все остается неизменным.

@темы: размер: драббл (до 1 000 слов), Джирая, Цунаде, жанр: ангст

---

Я нашла сокровище!!!

[Юнис Византия]

Предупреждаю вас, люди - это жесткий фик, но необыкновенно красивый! Разрешение автора получено.
Автор

Играем по правилам.
Автор: Серебристый водолей
Бета: Кео
Пейринг: Какаши/Ирука
Рейтинг: R
Жанр: пичальная мелодрама
Предупреждения: ООС, насилие, проституция
Статус: кончила закончен
Дисклеймер: герои йапонские, идея - Маркеса.
Примечания: как правило, я пишу фики под какие-то картинки. данное сообщество пикспам не приведствует, поэтому картинок для визуализации не будет. Если кому-то все же станет интересно, картинки на моем дневе в посте с фиком. сие не реклама, так как только на картинки одним глазком - и живо домой).
Условия/посвящение: посвящается Прине, так как она его заказала. особая благодарность Рончегу за рисунок Какаши. он ключевой в моем нарутописательстве))
Критика: да, я знаю, что у Ируки нет бабушки. замечания по этому поводу буду пропускать мимо ух.

Ссмылка на пост с фиком в дневнике автора www.diary.ru/~serebro87/p48421913.htm#more1

читать

Как того требовали правила, бордель стоял особняком. Хибары беднейшего населения, ютившиеся везде, где только можно, и то не нарушали пустого пространства публичного дома. Только густая трава и молоденькие деревья, которым людские указы и законы были неведомы, заселяли эту лужайку. И хоть открыто в бордель никто не приходил, но тропки в траве были вытоптаны и не зарастали никогда.

Если бы нашелся наблюдатель, просиживающий в густом лесу сразу же за забором, и если бы такой человек остался сидеть ночью, и если бы ему не нашлось другого дела, он бы увидел, как с разных сторон борделя, не замечая друг друга, по крышам спешат двое молодых мужчин. Один бесшумно упал возле входа, оглянулся, поправил маску на лице и без стука зашел. Второй сгруппировался в прыжке, захрустел гравием под ногами, и, не оглядываясь, без промедления нырнул в дверь для персонала. Но никакого наблюдателя, разумеется, не было.

Хатаке Какаши уверенно лавировал по коридору, не задевая ни смущенных мужчин, прячущих в полутьме газовых ламп лиц, ни разнаряженных девушек: служанок, массажисток, проституток. В комнату его провели незамедлительно, не самую лучшую, разумеется – мало, кто из ниндзя может позволить себе люкс - но в целом комната была неплоха. Красная, как бьющаяся внутри бешеным пульсом ярость Копии. Зашторенная, как его лицо. Равнодушно-безличная, как его глаза с искоркой гнева.
-Парня, - бросил Хатаке,- кареглазого, черноволосого…
Он еле сдержался, чтобы не брякнуть «со шрамом поперек лица». Учителя академии знали все, у шлюх тоже были дети, которые тоже ходили в школу. Но злость требовала выхода. Это ничтожество поднялось и при всем совете осудило его и его методы. Хатаке всегда расслаблялся, как умел. Конкретно сейчас его бы расслабил придурочный учителишка, зареванный, с выпоротой задницей.
-…Оденьте его в кимоно. Накрасьте. И пусть принесет плеть. – «Становишься извращенцем» - шепнул он сам себе.
Саке ему принесли сразу же, он выпил первую чашечку до того, как молчаливая и улыбчивая служанка расставила приборы со сладостями и зажгла свечи.
«Как жаль, что нельзя этого проделать с настоящим Умино. Нарядить как бабу и отлупить как глупую жену» - Какаши удобно развалился на татами, снятый жилет синел в поле зрения.

Умино Ирука первым делом снял налобник. Что бы ни было, носить эмблему деревни в доме порока ему казалось кощунственным. Проходящие мимо слуги низко кланялись ему и он отвечал на поклоны, внутренне раздражаясь. Он чувствовал их жалость, а к жалости он не был готов и никогда не мог привыкнуть. Комната бабушки была запрятана в самом конце коридора, в тупичке. Старая ведьма жила тут, а когда стала слишком стара, чтобы выходить к гостям, ее функции взяла на себя молодая служанка, а паучиха только считала деньги и отдавала приказы.
Ирука постучался и осторожно зашел, в плохом настроении бабка могла кинуть в визитера чем-то тяжелым, не разбираясь, кто и зачем пришел. А тяжелого у нее хватало: статуэтки, подсвечники, блюдечки и чашечки, какие-то свитки, зеркальца…
-Бабушка? – Он привычно поклонился, присел перед ней, подогнув колени.
Она так же привычно посмотрела на него исподлобья, холодно и недобро.
-Ты уже отработал нанесенный ущерб? – традиционный вопрос, ответ на который она знает лучше него.
-Еще нет. – Традиционный ответ.
-Иди работай, - она махнула сморщенной птичьей лапкой. Длинные ногти кроваво блеснули в свете фонариков.
Ирука поклонился и вышел.
Вздохнул.

-Для меня есть что-то?
-Да, - приветливо отозвалась девушка-распределитель, - только что пришел парень.
Когда он выходил от старухи, к нему относились как к проститутке, такой же, как жители этого дома. Ненадолго, но ему хватало по горло.
Ирука выслушал заказ, поежился. Порку он ненавидел, но за это платили в два раза больше, чем за обычный секс. Старая паучиха, конечно, проживет еще долго, но не будет же он всю жизнь на нее работать!
В гримерке толклось около трех человек, разницы между полами не делалось, поэтому туда-сюда летали как женские, так и мужские вещи. Ирука нацепил кимоно, подвязался, обул красочные сандалии. Зачесал волосы назад, но не затянул в хвост, а закрепил заколками. Быстро раскрасил лицо.
Косметика- это хорошо. Под штукатурочным слоем белого и розового никто не увидит твоего настоящего лица, шрама через нос. Твои глаза никто не узнает, потому, что они изменили форму благодаря черному мелку. Твой взгляд становится взглядом шлюхи, и никто не угадает в тебе школьного учителя. Твои губы, мужские, упрямые, превращаются в маленький женский ротик, а всего-то и надо - красный мелок.
Ирука семенит в комнату, где наверняка уже ждет клиент. Концы плетки волокутся по полу.

Какаши настороженно распахивает глаза. Трансвестит с плеткой в руках мнется у двери. Неловко и слишком размашисто кланяется. Подходит бочком-бочком. У Хатаке не так много времени, чтобы долго ходить вокруг да около. Он хлопает ладонью по низкому столику, сдвигает вбок почти пустую бутылочку саке.
О, Ирука знает такие столики. И знает, как клиентам нравится трахаться на таких столиках. Копия удовлетворенно гладит себя по подбородку, когда расторопная проститутка укладывается животом на стол, задирает кимоно так, что видны не только крепкие ягодицы, но и узкая поясница, и спина, испещренная мелкими и крупными шрамами. Один особо выделяется, но он уходит выше, к лопаткам и Какаши задирает кимоно все выше и выше, пояс змейкой стекает на пол, подол ложится на голову шлюхи. Шрам кривой, рваный. Красивое тело.
Какаши знает, какие плети приносят клиентам. Мягкие. Бей сколько хочешь, шлюха будет кричать от боли, но не останется ни единого синяка. Он бил не щадя, тело под плетью извивалось и выло.
- Учителишка…бездарь... - шипел Какаши, захлебываясь от удовольствия. Перекинул плеть, захватив выгнутое горло в петлю. Пока шлюха хрипела и царапала ногтями столешницу, Какаши приспустил штаны, неловко нацепил одной рукой презерватив. Смазку выдавил прямо между сжатых ягодиц. Хорошая шлюха попалась, смирная и идеально раскрытая, тугая, но не разъебанная. Какаши свалился сверху, бедра самопроизвольно толкались вперед и вверх. Когда он кончил, в чувство его привел сдавленный сип. Хатаке разом выпустил плеть. Он так сильно ее сжимал, что на ладони остались полосы. На шее бессильно лежащего под ним мужчины отпечатался сине-алый след с кровоподтеком. В глазах, карих, измученных, полопались сосудики. Какаши подтянул брюки, поправил маску.
-Эээ… сколько с меня? – ему даже саке допивать не хотелось, настолько его мутило от собственной вспышки.
Мужчина показал раскрытую пятерню. Какаши бросил пять бумажек, и они спланировали, как листочки с дерева, на исхлестанную мокрую спину. Плеть и правда не оставляла синяков - только розовые полоски, которые скоро сойдут.

Какаши сбежал, а Ирука, тяжело вздыхая, привел себя в относительный порядок. На сегодня приключений было более чем достаточно. Он отдал деньги бабушке, не оставив себе ни копейки. Смыл макияж. Кряхтя, переоделся в свою одежду. Никто не гарантировал, что невидимые синяки не будут болеть.

-Я хочу того же парня, что и в прошлый раз.
-Сожалею, - девушка поклонилась ему чуть ли не в ноги, - но сегодня его нет.
Какаши не стал заказывать никого другого.

С миссии он вернулся уставший, измотанный и жутко вонючий. Погоня по болотам Тумана никого не красила. Даже странно, что он оттуда выбрался живым. Он хотел вымыться, поесть и выспаться. А потом написать отчет. Именно в таком порядке. Когда на улице галдящие дети загородили ему дорогу, он выругался вслух. Вот же идиот, нужно было идти по крышам. Но сил скакать по черепице и лишний раз держать равновесие не было.
-Дети, дети, не растягиваемся…- послышался взрослый голос.
Копия даже не стал поворачивать голову.
-Вы когда-нибудь научитесь хоть что-то делать профессионально? - и сразу же вспомнил, как выгибалась под ним смуглая спина.
Умино прошел мимо с каменным лицом.

-Я хочу того парня, что и в прошлый раз.
-Сожалею, - девушка, кажется, была гуттаперчевая, по крайней мере, кланялась она, как будто позвоночник у нее был гибким шлангом, - он с клиентом.
-Я подожду, - буркнул Хатаке.- Саке принесите. И плеть.
Ирука буквально выполз из комнаты, обтираясь полотенцем прямо в коридоре. Клиент попался не добрый, но и не злой, просто старый импотент.
-Ирука, бегом переодевайся в свежее, клиент уже полчаса ждет!
-Я не могу! – взвыл он.
-Дополнительная плата, - лаконично ответила распределительница и поспешила по другим делам.
-Черт, - вслух выругался обычно сдерживающийся Умино. Дополнительная плата – это хорошо, но всегда означает какие-то извращения.
Он быстро сменил одежду. Один халат на другой, всего-то.
Толкнул дверь.

Какаши поднял голову. Выронил пиалу с саке. Ирука привалился спиною к двери, сжал горло рукою. В мертвой вязкой тишине они пялились друг на друга. Вдруг Какаши запрокинул голову, захохотал, расплескивая теплую водку. Ирука приблизился, опустился на колени, проделывая все на автомате. В его глазах метался ужас.
-Сюрприз, верно? – отсмеялся Хатаке.
Ирука молча кивнул головой.
-Давай на кроватку, - в глазах Копии металось злобное веселье, проскакивали искорки.
Ирука скинул халат, лег на живот, уткнувшись помертвевшим лицом в подушку.
-Какое зрелище, а? – Копия открыто издевался. На этот раз он полностью разделся. Кроме маски, конечно. Нацепил резинку, смазал. Впрочем, раздвинув ягодицы Умино, он понял, что можно было и не готовится. Анус блестел от смазки. Ирука глухо застонал, вжался в подушку сильнее. Какаши двигался медленно, с любопытством рассматривая и шрамы, и сведенные лопатки, сжатые на простыне пальцы, распущенные влажные волосы. Очень любопытно. Сколько ты выдержишь, шлюха?
Пять бумажек, свернутых в трубочку, Какаши сунул между ягодиц Умино.
-Всего хорошего, - бросил на прощание.
Ирука, оставшись в одиночестве, позволил себе всхлипнуть.
-Добрый вечер, - буркнул Копия, сидя в проеме окна.
Ирука дернулся в сторону, выронил папку тетрадей. Какаши закатил глаза.
-Зачем ты сюда пришел? – оказывается, дельфины умеют шипеть не хуже змей.
-У тебя тетради упали, - невозмутимо ответил Копия, - собрал что ли, как-никак детская мудрость…
Ирука наклонился за тетрадями. Когда он выпрямился, копия уже сидел на его диване, нагло расставив ноги.
-Я никак не могу застать тебя в одном милом заведении.
Умино в лицо бросилась краска, залила даже уши и шею.
-Вот я и подумал, проще будет найти тебя дома.
-Зачем? – брякнул Ирука, но тут же махнул рукою обреченно. – Не отвечай, глупый был вопрос. Я работаю ТАМ, - он выделил это интонацией, - каждое воскресение. Теперь можешь идти.
Хатаке, однако, не спешил.
-Я не горю желанием часто посещать бордель. Ты работаешь на дому?
Ирука задохнулся от злости. Хлопнул пачкой тетрадей об стол. Долг висел над ним как Дамоклов меч.
-Десять тысяч.
-Знаешь, - недобро сощурил глаза Хатаке, - я поинтересовался касательно твоей настоящей цены. Всего-то штука. Две – с плетью. Выходит, что ты порядком нагрел меня.
«Еще один долг я не потяну» - невольно подумал Ирука.
-Семь.
-Пять.
-Шесть. – Ирука вскинул подбородок.
-По рукам, - отозвался Какаши. – Раздевайся.
-Может сначала чаю? – растерялся Ирука, - мне искупаться нужно.
-Я не за это плачу, - отозвался Копия.
Между прочим, Умино готовил вкуснейший чай в Конохе.
Ирука разделся, аккуратно сложил вещи.
Лежать лицом к лицу было неудобно и неприятно. Он был не готов к этому. Боли не было, но унижения и злости хватало, изучающий и насмешливый взгляд серых глаз выводил его из себя. Больше всего раздражала маска. Ирука протянул руку, сдернул тряпку с острого, почти акульего, лица. Лицо у Копии было не то, чтобы красивое, но привлекательное. В другой ситуации Ирука бы оценил и скулы, и рисунок губ и твердый подбородок.
Хатаке остановился, маска болталась жгутом у него на подбородке. Покачался с руки на руку, находя лучшее равновесие, а потом Ирука не успел моргнуть, как получил звонкую пощечину, от которой заныли зубы и загудело в ушах. Копия перехватил рукою запястья Ируки. Сжал их над головою, намерено сильно, до хруста косточек. Ирука даже не мог стереть слезинок, которые бежали по щекам. Какаши смотрел и двигался. В его глазах все четче проявлялось презрение.
Хатаке не было две недели. За это время Ирука придумал много слов в свою защиту. Но когда увидел спящего в своей постели Копию, сразу растерял гневные вопросы, цветастые обороты и логичные аргументы. Хатаке спал, небрежно прикрывшись одеялом, полуголый. На боку чернело длинное пятно синяка. Ирука накрыл его по шею и ушел спать на кухню – в кресле.
Разумеется, Копия не оценил заботу. Утром Ирука проснулся от настойчивого взгляда. Открыв глаза, отшатнулся: Хатаке склонился прямо над ним, смотрел пристально в лицо, не смутившись даже ответного испуганного взгляда Ируки.
-На живот и побыстрее.
Ирука не считал, что, продавая свое тело Хатаке, должен слушаться его, как овца – пастуха. Заломанный, изогнутый неудобно, постанывающий от болезненной позы и грубого обращения, он все еще так считал. Когда Копия отвалился от него, довольный как клещ, Ирука буркнул негромко:
-Скотина.
Хатаке только оскалился в ответ. Зубы у него были острые и белые. Хищные.

-А ну пошел вон отсюда! - Рявкнул Копия, вламываясь в номер.
Ирука, привязанный к деревянной распорке, мокрый и растрепанный, вскинул глаза, в которых читалось что-то вроде благодарности. Мужчина, яростно долбящий Умино, опешил, отшатнулся, задрожал, когда возле его уха завибрировал кунай, вбитый в стену до половины. Повторять не пришлось.
-.Скажи мне, что ты делаешь? -Хатаке с видимым спокойствием сел на кресло, напротив растянутого тела Ируки, рассматривая беззастенчиво. Умино достаточно хорошо знал Какаши, чтобы понять, сколько выдержки прилагает Копия, чтобы не психовать. Поэтому просто поднял брови.
-Тебе недостаточно моих денег или моих…стараний? – Копия даже маску стащил. Лицо его обострилось от голода и злости. – Почему ты не бегал сюда, пока я был в деревне, но стоило мне уйти на задание, ты притащил свою задницу сюда?
Ирука замычал, но вытолкнуть кляп изо рта не смог.
Какаши молчал, тяжело дышал. Глаза его наливались кровью, лицо потемнело.
Умино закрыл глаза.
-Я убью тебя, - вдруг спокойно сказал Хатаке. – Прямо сейчас.
Ремень у него был не игрушечный.
Ирука забился изо всех сил.

Когда у Хатаке устала рука, он остановился. Ирука висел кулем, не реагируя на удары. Запрокинутая голова мотылялась туда-сюда. Вывернутые запястья кровоточили. Если рваться из шелковых ленточек, как дикий зверь из ловушки, можно порезать руки, как бритвой. Ирука рвался. Лужа крови и мочи под ними не смутила Какаши. Он знал куда бить. Больше всего ему нравились кровоточащие полосы, расчертившие спину Ируки на забор. За забором прятались шрамы.
Пожалуй хватит. Злость отхлынула. Хатаке отбросил ремень, расстегнул ремешки и ленты, поймал Ируку и только теперь выругался. Нос, рот, подбородок Ируки были залиты кровью. Как бы язык себе не откусил, придурок.
Какаши бесцеремонно запихнул два пальца Ируке в рот. Покусал – да, но не откусил. Как ни странно.
Сложнее всего было оттранспортировать Умино до его дома и вымыть. Он не приходил в себя даже под холодной водой.

-Ирука.
Умино поднял голову, глаза засветились как маленькие лампочки, но почти сразу потухли.
-Генма.
Не то, чтобы Хатаке не одобрял этой дружбы. Он ее просто не понимал. О чем мог говорить Анбу со школьным учителем? Но Ирука Генме радовался, правда, недолго, а потом опять впадал в ступор.
Генма что-то ласково говорил, а Ирука заторможено и неестественно кивал. Какаши ушел на кухню. С Генмой они не стали драться, но в цепких голубых глазах Хатаке прочитал приговор себе.
-Я не буду в порядке! – завопил вдруг громко Ирука. – Я ссу кровью постоянно!!!
Что ответил Генма Хатаке не услышал. Но губу закусил.

-Мне нужно идти. - Ирука упрямо выдвинул подбородок.
-Иди, - пожал плечами Какаши.
-Так просто? – Ирука недоверчиво поднял бровь.
-Ну да. Можешь обратно не спешить, я соберу свои вещи.
-Я тебя не держу, - процедил Умино. – Катись.
"Чего ему не хватает? – задумался Хатаке. – Зачем-то же он туда ходит".
Они как-то свыклись жить вместе. Сначала Ирука болел, и оставить его нельзя было. Потом он выздоровел, но Хатаке все равно приглядывал за ним. А вот теперь они вернулись к тому, с чего все началось. Ирука ушел в бордель. От Какаши. От Какаши, который давно не платил за секс, да и секса у них не было как такового, но зато Копия платил за все остальное - за лекарства и врачей, за еду и жилье. Но Ирука ушел.
-Тук-тук, - сказали за спиною, и Копия едва успел нырнуть под стол. Там, где он стоял, дрожал сенбон.
-Здравствуй-здравствуй, - в тон ответил Какаши. Из-под перевернувшегося стола на Генму бросилось сразу же несколько клонов.
В общем-то, квартиру Ируки они не сильно разнесли.
-Жаль, что не ядовитый, - прокомментировал Генма попытку Какаши выцарапать сенбон из-под лопатки. Даже странно, как Копия не свалился с пробитым сердцем. Вот, что такое гений. Впрочем, хоть трижды гений, но спицу ему не вытащить. А с каждым вздохом она будет входить глубже.
Впрочем, сам Генма стоял на ногах нетвердо. В конце концов, рухнул на пол, лицом вниз, зажав руками распоротый живот. Он слышал, как свалился рядом Какаши, слышал, как тот хрипло дышит и стонет. Надо же, даже гении скулят, когда им больно.
-Скажи, Ширануи, - вдруг прохрипел Хатаке, - зачем он туда ходит?
-Спроси…сам, - просипел в ответ Генма.
Дверь хлопнула.
"Теперь можно поспать" – Генма закрыл глаза, ресницы смялись полом.

-Я не могу поднять руку, - вздохнул Какаши, - а то бы погладил тебя по щеке.
Ирука коротко взглянул на него. Хатаке уже отпустили домой. Генму обещали отпустить через несколько дней, его шрам долго не заживал. Хатаке был на редкость молчалив и ненавязчив. Сторонился. Но так и не собранная сумка с вещами валялась в коридоре. И каждый раз приходилось через нее перешагивать.
Какаши забрался с ногами на стул, растопырился как бабочка перед взлетом. Ирука не пытался понять его, он как-то приспособился жить с Копией. По крайней мере, от чая тот больше не отказывался.
Умино подвинулся ближе, прижался к Хатаке.
-Ну, погладь.
Серые глаза Какаши могли темнеть до черного цвета в моменты злости, но сейчас они были синими, как полуденное небо. У Копии подрагивали пальцы, но он приложил ладонь к щеке Ируки, пошевелил кончиками пальцев, лаская. Ирука удивленно вздохнул, он не ожидал от себя такой покорности.
-Почему ты ходишь…туда? - Какаши почти сразу пожалел, что задал вопрос.
Ирука замкнулся, поджал губы, между бровей нарисовалась тонкая упрямая морщинка.
-Так надо… Надо, - повторил он, скорбно и решительно уставившись в пятнышко чернил на столе, как будто оно было виновато.


Вечер был на удивление душным. Как будто глотаешь мокрый воздух.
-Бабушк...- Умино не сел, а свалился на колени. Старуха нерушимо, как вросший в пень старый гриб, сидела на своем месте. Но от богатств вокруг нее остались черепки и осколки. Похоже, в комнате не осталось ни единой целой вещи. Рядом с бабкой, спокойный и внешне отстраненный стоял Хатаке Какаши, в его сероватых волосах блестели кусочки битой керамики. Бабка мерно попыхивала трубкой, и было похоже, что разгром не произвел на нее никакого впечатления.
-Ты свободен, - сказала она, наконец. Ткнула костлявым узловатым пальцем в Какаши. – Он купил тебя.
Ирука всхлипнул.
-Теперь ты будешь относиться ко мне как к внуку? – Он сам не узнал свой голос.
-Мой внук, - ответила она после долгого молчания, - никогда бы не согласился торговать собою.
Он вздрогнул. Опустил глаза, а когда снова посмотрел на нее, в его взгляде не осталось ни единой капли доброты. И тепла.
-Прощайте, Хозяйка-сан.
Он не стал кланяться ей напоследок, но дверь закрыл за собою осторожно. На кивки не отвечал. Он был свободен и не мог до конца осознать этого.
Впервые он вышел через главную дверь. Остановился, вдыхая липкий воздух. Тут-то его и догнал Какаши. Перехватил за локоть, дернул на себя.
-Ну? – В голосе Копии звенел металл. – Теперь ты скажешь, за что я выложил сто двадцать тысяч?
-Я не просил те…-начал Ирука и прикусил язык от сильного рывка.
-Неправильный ответ, - Какаши тряс его как грушу. – Ну?
-Я сжег дом, - тихо признался Ирука. – Когда родители погибли, мы с ней жили вместе, и я сжег дом. Ее дом. – Он начал неестественно хихикать, и вдруг умолк. Вздрогнул.
Какаши отпустил его. Ирука заплакал - по-мужски, вздрагивая всем телом, прижимая ладони к лицу. От горя его ломало, и Хатаке не знал, чем помочь, как подступиться. Когда Ирука убрал ладони от лица, с подбородка капали слезы, а нос припух, но Какаши подумал почему-то, что Ирука совсем не сладенький мальчик. С такими упрямыми подбородками не бывают сладкими.
-Сколько ты на нее работаешь? – они побрели медленно сначала по зарослям, потом по пустынным улицам окраины.
-Десять лет. – Ирука шмыгал носом все реже и реже, глаза давно высохли.
-А сейчас тебе сколько?
-Мог бы глянуть в досье, - хмуро заметил Ирука, но увидев, что Какаши не собирается отводить взгляд, признался, - двадцать пять.
Какаши молчал, сжимал кулаки. А когда заговорил, его голос прерывался от ярости:
-Одни только побрякушки в ее комнате стоили полмиллиона…
-Оставь, - равнодушно сказал Ирука, - я больше не хочу вспоминать это. Никогда.
-Тем не менее, ты должен мне прорву денег, - ехидно заметил Копия, но тут же пожалел, что затронул эту тему.
Ирука остановился посреди улицы.
-Да. – Взгляд у него был настороженный и недобрый.
-Я буду жить с тобой, - отмахнулся Хатаке.
-Откуда у тебя столько деньжищ? – поинтересовался Умино.
-Ну, я как бы богатый парень, - Какаши равнодушно пожал плечами.
-Жить с тобою, - Ирука задумчиво попробовал эти слова на вкус, покатал звуки в горле.
Хатаке молча вышагивал рядом, задевая теплым плечом.

Вечер даже не перетек в ночь, когда Копия ненавязчиво принялся стелить постель. Расправил аккуратно все складочки на покрывале, как будто оно не будет смято в диком порыве. Ирука кривовато улыбался. Впрочем, от торжественности момента улыбка как-то быстро сползла.
Хатаке обставлял все так торжественно, что Умино слегка растерялся.
Копия, не спеша, снял одежду, аккуратно сложил ее рядом с татами, будто проводил какую-то церемонию. Положил под край покрывала баночку вазелина.
Ирука нерешительно топтался рядом.
Какаши похлопал по татами:
-Иди сюда.
Как зверька на заклание.
Ирука послушно опустился, вытянул ноги, сложил руки по швам. Вот только глаза закрывать не стал. Он всегда закрывал глаза, будучи использованным, но теперь – не стал.
Какаши наклонился над ним, будто отгородил от всего мира.
А когда Ирука кончил, забрызгивая себя и Копию, когда снова почувствовал вкус воздуха, Хатаке отпустил его. Вытянулся рядом, уставший, исцарапанный, с сизыми зацелованными губами.

-Вот долбоеб, - прокомментировал Генма. – Влюбился как дятел. В Копию.
Ирука только усмехнулся. Засос на животе, спрятанный тремя слоями одежды, зверски болел.
Зверски приятно болел.

@темы: Ирука, Генма, Какаши, размер: миди (от 20 до 70 машинописных страниц), жанр: романтика, жанр: юмор

---

Гетные шалости Юнис

[Юнис Византия]

Название: Шалости
Автор: Юнис Византия
Бета: Wvabra
Жанр: виньетка
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Цунаде/Какаши
Примечание: местами POV

Вот так сильнейшие из сильных, однажды попробовав сладости унижения, начинают желать её еще и еще. Если сейчас коснуться мужчины, многообещающе вздохнуть и погладить, то он кончит самым постыдным образом себе в штаны. Кончит, даже не поднимая глаз.
– Ваше отношение к своим обязанностям преступно. Вместо того чтобы поднять тревогу, вы в одиночку полезли на сильнейших противников да еще и втравили в это дело двух бойцов. В результате все пострадали. Вы не умеете правильно оценивать противника.
– Мне нет прощенья, хокаге-сама.
Он слишком накачал себя этой чепухой — как бишь Дзиро ее называет «Райские шалости». Что для Дзиро рай, то для другого ад, и что для Дзиро шалости...
– Более того, вследствие вашей неосторожности пострадал ваш ученик, а за него вы несете ответственность непосредственно перед общиной.
Он смотрит старательно на крышку стола, зная, что если поднимет взгляд, то непременно уставится на ложбинку между грудей. Ох, шалости, шалости. Грудь — это всего лишь молочная железа, юноша. Ею кормят детей, если жизнь складывается счастливо. А если нет, то только жадные взгляды.
– И второй ваш ученик пострадал бы, как мы теперь знаем.
Так и есть — быстрый взгляд из-под полуопущенного века касается груди и тут же отводится в сторону. Гордый. Чувствительный.
Сразу видно, какие картинки ты станешь рисовать себе сегодня, когда останешься один и сможешь сомкнуть пальцы на том, что образно зовут мужским достоинством. Не лишись нечаянно своего достоинства, дружок, когда будешь торопиться.
– Я разочарована уровнем подготовки команд, но больше всего я разочарована вашим самообладанием. Мне тут не нужны придурки с комплексом героя.
Сколько драгоценного семени беловолосых Хатаке вылито на землю. Она смотрит долго, пристально... У таких белокожих он нежно розов с ало-пурпурной головкой. Капельки прозрачного сиропа смазки наверняка уже выступили на ней, стекают по нежному рельефу уздечки, оставляя влажный блеск в ее бороздках.
Это принуждает ее непроизвольно коснуться языком зубов. Как трахнуть мужчину, чтобы его не сломать?
– Мне нужны солдаты, которые знают, что они должны делать в любой ситуации.
Ты искал забвения в постели. О, конечно ты его искал. Мы все его ищем, нет лучшего лекарства от смерти, которая дышит в затылок, чем чувствовать себя живым. Возможно, одеревенев от бесконечных бессмысленных соитий, ты отдавался мужикам. Искал острых ощущений, нэ?
Но теперь ты нашел пытку по себе. Теперь ты понял, как нужно терзать свое сердце, и острые ощущения хлынули потоком. Все эрогенные зоны расположены в твоей голове. Ты понял это, мой мальчик. Теперь ты поистине непобедим.
– Однако ваши прежние заслуги заставляют меня думать, что это была досадная случайность. Так и будем считать. Но впредь старайтесь смотреть дальше своего носа.
Капелька пота тонет в белесой брови, снова вызвав у нее в памяти недавнее видение. Я еще проверю, каков он у тебя на крепость. Я покажу тебе что такое «бездна ощущений». Ты будешь гореть и не сгоришь. Будешь умирать и не умрешь. Судорога охватит твои чресла, и краткий миг облегчения ты встретишь, как счастье.
Но только раз или два, ибо все приедается. А я уже не могу себе этого позволить.
Он осторожно сглатывает — влюбленные герои все так банальны.
– Я постараюсь оправдать доверие.
– Да уж постарайтесь.
Это я-то трачу чакру понапрасну? Да ты просто дурочка, Чие-тян. За меня всегда найдется кому сдохнуть. Причем с улыбкой.
– Я уже все сказала. Вы можете идти.
И мужчина покидает кабинет скованной походкой, свидетельствующей о большой силе эрекции.

@темы: Какаши, размер: мини (до 20 машинописных страниц), Цунаде

---

Подводим итоги конкурса

[Юнис Византия]

Если админ скажет "надо", модер ответит "рёкай" (не прошло и полгода)

Итак, господа, подобъем итоги! У нас три победителя!

«Болиголов» от Melemina
"Тюльпан в крапинку" от Rinylik
"Аой-но-дзютцу" от Akuma4

Больше и сказать-то нечего. Кроме, разве что: "ничего себе компания!" )))


Поздравляю от всей души! И давайте на этом не останавливаться. Двигаемся дальше - подкидывайте интересные идеи конкурсов, игр и замут прямо в этот пост

@темы: конкурс, организационное

---

[Hot_blade]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Внимание! Три мушкетера ищут своего д'Артаньяна!

[Hot_blade]

В поисках новых идей сообщество Горячие клинки Конохи проводит набор новых креативных модераторов и массовиков затейников.

Требования к модератору-затейнику:
- компетентность в вопросах, обсуждаемых в сообществе;
- знание Правил и понимание текущей ситуации в фендоме;
- толерантность, вежливость;
- коммуникабельность;
- наличие свободного времени;
- согласие с позицией администрации по управлению сообществом.

Обязанности:
- контроль за темами. А это просмотр их содержания, редактирование, выставление предупреждений пользователям, нарушающим Правила;
- управляющие должны соблюдать Правила, подавая пример другим пользователям.

Если есть желание помочь нам, то пишите на умыло модераторам или стучитесь в аску

@темы: организационное

---

Предрассудки

[Melemina]

Название: Предрассудки
Автор:  Melemina
Бета: baba_gulka
Дисклеймер: Kishimoto
Пейринг: Kakashi|Tenzo
Рейтинг: R
Жанр: dark, romance
Размер: мини
Варнинг: дэсфик. Впечатлительным - не впечатляться.



Завтрак.
Бэнто. Розовые лепестки сочной рыбы, рассыпчатый белоснежный рис, соленые сливы.
Солнце за окнами плещется в теплой сини. Оконные рамы нарезают его ломтиками и аккуратно укладывают на деревянный пол. Вкусные подрагивающие солнечные кусочки. Живым прозрачным маслом обтекают плечи сидящего напротив Какаси, и Тензо задумывается, пряча свой взгляд под опущенными ресницами.
- Ешь быстрее, - поторопил Какаси, - нам нельзя выбиваться из графика.

Обед.
В грязной гостинице, нелепо привалившейся к подножию пологого холма, рис подали отвратительный – слипшийся в комки, кисловатый.
- М-да, - сказал Какаси, отодвигая от себя пиалу. – Может, купим что-нибудь в селении?
- Я не голоден, - ответил Тензо. – Если только про запас.

Ужин.
Укрепленные над костром палочки с нанизанными на них выпотрошенными тушками рыб, прогревшись, запахли хвойной смолой, а чуть позже – поджаристой кожицей и особым прозрачным соком, капельки которого, шипя, испарялись на углях.
- Скоро станет холоднее, - заметил Тензо, кроша в пальцах нежные пластинки белого мяса.
- На границе с Севером вскроем конверт, - отозвался Какаси. – Посмотрим, что от нас ожидается…
- Да что… - спокойно ответил Тензо. – Как обычно…

Ночь.
За неосторожное движение можно получить чувствительный удар. Какаси об этом знает, но в такой обстановке не до тонкостей. В конце концов, если Тензо что-то не понравится – даст в зубы, придется сплюнуть кровь и ненадолго замереть, пока его неприятные ощущения не исчезнут.
- Осторожнее, - недовольно шипит Тензо, а потом тон его голоса срывается, словно гаснущий пульс, вытягивается в шершавую нитку хриплых стонов.
- Ты ко мне неравнодушен, - ехидно замечает Какаси, - а то бы послал раз и навсегда.
- Это была моя инициатива, - напоминает Тензо, выгибаясь так, чтобы его член терся о крепкий живот партнера.
- Я же говорю – неравнодушен.
Тензо досадливо прикрывает темные глаза – он не признается.


Завтрак.
У растопленного в кружке снега противный привкус. Талую воду называют живой, но здесь снег покрыт мельчайшей вулканической пылью. Грязный, словно присыпанный черным перцем.
Он тонким слоем лежит на обледеневших камнях, и набрать его хотя бы на пару глотков воды – сложно.
- Кто сильнее, значит… - уронил Какаси, - поэтому двое.
- Все решит то, что сильнее нас, - ответил Тензо.

Обед.
Под камнями нашлись толстые ноздреватые грибы. В теплых пальцах они быстро превращались в слизь. Водянистые, горькие, голода они не утоляли.
Тем не менее, Какаси набил ими полный рюкзак – под стылым ветром они превращались в твердые черные комочки.
Найденную ободранную корягу Тензо расщепил полевым ножом – нож соскользнул с гладкой коры.
Слизав с пальцев выступившую кровь, он сказал:
- Если не думать о том, что это все питает меня…
- Не надо, - сказал Какаси.

Ужин.
Снега здесь не было. Мороз ютился в трещинах сухой глинистой почвы и скрипел под ногами, как змеиная чешуя.
- Месяц, - сказал Какаси. – Кто-то должен…
- Выполнить миссию? – быстро спросил Тензо.
Какаси посмотрел на него – ресницы мокрые, глаза подозрительно влажные и блестят.
- Ветер, - сказал Тензо. – Глаза режет…


Ночь.
- Предрассудки, - сказал Тензо. – Из-за них может рухнуть очень многое. Это важная миссия, и дойти до места исполнения должен тот, кто сильнее.
- Предлагаешь драться? – хмыкнул Какаси.
- Я уже говорил, - жестко ответил Тензо. – Дело не в нас. Есть то, что сильнее.
Обветренные, шершавые губы. Потрескавшаяся кожа, тонкие кровянистые стрелочки. Целовать его больно.


Завтрак.
Снега больше нет, ветер скулит и оскальзывается на ледяных плато.
Грибы кончились, оставив во рту сухую пороховую горечь.
Здесь нет ничего, что могло бы помочь развести костер.
Но Тензо молча идет следом.

Обед.
Тензо разрезает ножом скрипящие от мороза обмотки на обуви. Кожа пальцев примерзает к лезвию ножа и отрывается мелкими розоватыми кусочками.
- Я не чувствую ног. Обморожение. Мне уже все равно.
Какаси садится рядом с ним на корточки и качает головой.
- Мы на равных. Это невозможно.
И тогда Тензо, спокойно пожав плечами, в доказательство своих слов, делает быстрый глубокий надрез.

Ужин.
- Предрассудки, - проговорил Тензо. – Из-за предрассудков я не мог сказать тебе самого важного. Из-за предрассудков мы можем погибнуть оба.
Какаси поднял голову.
- Ты о чем?
- Считается, что есть людей нельзя, - улыбнулся Тензо. – Предрассудок. А дровами я тебя обеспечу…

Ночь.
Он сам расширил недавно сделанный надрез, провернул полевой нож так, чтобы получилась глубокая зияющая рана, и долго смотрел, как живая горячая кровь заливает обледеневшую землю.
Почти сразу захотелось спать, мучительно-сладкая дрема заставила его подползти к Какаси и обнять его одной рукой.
«А как еще? – умиротворенно думал он про себя. – Все равно есть то, что сильнее нас обоих…»
Вырезанная из икры мясная мякоть, поблескивая свежими капельками крови, стыла и мерзла на северном ветру.

@темы: Какаши, размер: мини (до 20 машинописных страниц), жанр: романтика, Тензо

---

АМВ'ха

[Wvabra]

Название: Переключая каналы
Автор: Wvabra (aka Loth)
Персонажи: много разных тысячи их
Дисклеймер: персонажи принадлежат Кишимото Масаши, идея о "поставщики радости" нагло сперта из квн
Продолжительность: 6:40 мин.
Использованный материал: все в титрах
Размещение: хотите — берите
Рейтинг: да, считай, и нет его
От автора: Несу позитив во имя Клинков!

смотреть здесь

@темы: Куренай, Ирука, Какаши, авторское видео, Цунаде, Гай, Ибики, Хаятэ, Итачи, жанр: юмор

---

Черная пыль. Часть пятая

[Юнис Византия]

Автор: Юнис Византия
Бета: Wvabra
Название: Черная пыль
Часть: пятая
Другие части: первая часть, вторая часть, третья часть, четвертая часть
Жанр: приключения и эротика
Рейтинг: NC-17
Персонажи: Цунаде, Ирука, Ибики, Какаши, Данзо, Ямато, мельком появятся другие дзенины (Генма, Изумо) и будет куча вымышленных второстепенных.
Пейринг: треугольник, который чем дальше, тем равнобедренней )))
Дисклеймер: Кисимото Масаси
Статус: пишется шестая часть, а всего будет около 16-ти
Размещение: свяжитесь со мной, пожалуйста.
Посвящение: сообществу www.diary.ru/~klinki/

Работу свою Мунэ знал хорошо. Даже любил по-своему. Дело досталось ему от отца, а мастерство от опыта. Он знал за собой способность видеть насквозь любого бойца. Этот силен, но не вынослив, у того все хорошо, но болевой порог уж больно низкий — ему руку прищеми и дальше он ничего уже не соображает. А бывает еще мелкая, но свирепая порода людей, этот не сойдет с арены пока сам не сдохнет или противника на тот свет не отправит — слишком азартны. И сколько их еще, всяких разных комбинаций физики с психикой, психики с моторикой, и моторики с талантами. Как такую работу да не полюбить!
Поэтому когда Клиент сказал: «Мунэнори, мне надо посмотреть человека», — Мунэ кивнул. Не упал в ноги — отец-ты-мой-благодетель-для-тебя-всё-что-угодно — просто кивнул. Но кто знал, тот знал: кивок Мунэ много значит. И к нужному часу все было готово: свежий песок, свежие люди, удобное место, хоть и не ложа. Там он, кстати, и не задержался. Оставил своих людей играть короля и свиту, а сам спустился вниз к Мунэ и встал рядышком в проходе.
– Я подумал, что такой как ты мастер, выберет себе наилучшую точку обзора. Нэ, Мунэнори?
Мунэ покосился на него. Он не терпел людей за спиной. Но это был не просто клиент, а Клиент-сама, и было в нем кое-что еще сильно мешавшее возражать. И даже заставлявшее Мунэ пару раз заказывать в соседнем борделе юношей, вместо девушек. Но в следующую минуту он забыл думать и об этом, потому что под низкий свод вошли два человека. Первого, из местных вербовщиков, Мунэ знал хорошо и в деловой хватке ему никогда не отказывал. Второго... Если бы Мунэ знал второго, он бы уж давно перебрался поближе к центру. Если только вообразить идеального бойца. Это сочетание сухой и тугой мускулатуры с обманчивой вялостью, с хорошей выучкой и спокойствием духа, с объемным дыханием и устрашающей внешностью, сединой и одноглазостью. Если только соединить грацию лани с мягкостью тигра, то, пожалуй... Да, Мунэ сделал бы этого парня богачом.
Они вышли на скудный свет арены.
– Это он, – сказал Клиент-сама
– Опасный, – согласился Мунэ.

Толстяк с грубым голосом, перед которым стоял сейчас Какаши, никак не напоминал ему того ловкого и самоуверенного врага, чью осторожную поступь он изучал уже несколько месяцев и очевидно не был им.
– Что под повязкой? – спросил он без церемоний.
– Глаза нет, – ответил Какаши и, подумав, добавил, – века тоже.
Но это охоту не отбило.
– Покажи.
Деваться некуда.
– Дайте руки сполоснуть, я грязными не снимаю.
Пока ему поливали из фляжки прямо над песком, сложил печать простенького гендзюцу.
– Т-твою растак!!! – отскочил парень с фляжкой, когда он освободил левый глаз и заржал. За ним включились остальные, им смотреть в пустоту глазницы было уже легче. Какаши рассматривал веселящихся людей. Толстяк трясся вместе со всеми, убеждая Какаши в том, что он был одним из них, не умевшим поставить себя над прочими ни видом, ни словом.
– В городе есть кто-нибудь?
– Нет никого, – ответил Какаши
– Сам откуда?
– Издалёка, – момент набивания себе цены никак упустить было нельзя.
– Ну, покажи, красавчик, что умеешь.

Мунэ смотрел с чувством, с которым гранильщик дешевых каменных бус смотрит на ожерелье супруги даймё. Первого же противника он встретил настороженно, понаблюдал за его перемещениями минуту другую, вошел в столкновение и, только отразив серию ударов, расчетливо выбил из-под того ногу, наступил на сгиб колена, не давая подняться. Второй был для него так же прост, и с ним он закончил быстрее, поймал за ногу во время удара и перевернул. Третьему нырнул под локоть и взял за горло сзади.
«Размялся», – решил Мунэ и вывел сработанную пару. Эти двое были обучены работать в связке против одного и хоть особым уровнем поодиночке не блистали, слаженностью многократно его увеличивали. Ему хватило трех минут, и он даже не вспотел. Еще одна пара была составлена из более значимых бойцов, хотя в командной работе они были похуже. Одноглазый сходу их раскусил, и некоторое время уходил от схватки, позволяя им беспорядочно сталкиваться и отдыхая от предыдущих боев. Затем барсовым прыжком влетел между ними, сковал движения одного и, не оборачиваясь, поразил выставленное колено другого. Щелкнул выбиваемый сустав. Первый почти сразу же согнулся пополам от удара двумя сложенными пальцами в точку ши и рухнул на второго. Определенно настало время для тройки.
– Ну как?
– Перестал расшаркиваться с противниками, – Мунэ, не отрываясь, следил, как трое свежих бойцов пытаются измотать одиночку поочередными атаками — правильно, такого брать только измором, больше никак. – Но он не выкладывается.
– Сделай так, чтобы выложился.
Мунэ пожал плечами и запустил «колесо».
Только дурак думает, что можно напасть толпой. По-настоящему противников всегда может быть не больше трех. Четвертый будет мешать уже нападающим и облегчать задачу для обороняющегося. Но «колесо» достанет любого. Троим дается по пять минут на обработку бойца, после чего они со свежими силами покидают арену и их место занимают следующие. Пять минут и следующие. Главное при этом не давать ему ни минуты передышки. По тому, как замедлились движения седого, Мунэ понял — тот оценил шутку. Но и в этот момент остался сосредоточен, хозяин арены мог поставить голову, что тот обдумывает тактику. Он ушел в глухую оборону на время размышления и по-настоящему не атаковал ни разу за десять... двадцать... Полчаса вертеть колесо — это надо! Мунэ чувствовал, что кровь приобретает легкость игристого вина. Парень стоил квартала бойцовских клубов, он был гением рукопашной. Наконец вот она атака и сразу молодой боец из людей Мунэ взвыл волком и зажал рукой непроизвольно открывающийся рот — перелом замка челюсти. Это было сообщение для него, для Мунэ: «Я начну ломать кости твоим людям, если ты не остановишь бой». Мунэ понял правильно и с уважением отнесся к такому ходу, но Клиент-сама перехватил поднимающуюся руку:
– Я хочу увидеть пределы его силы.
Пределы силы есть у всякого. Следующую тройку Мунэ выбрал сам лично и приказал заканчивать. Теперь парень и вовсе не подпускал к себе близко. Он прижался к стойке крыши и очертил вокруг себя невидимый круг, всякого, кто его переступал, вынуждал к быстрому отходу. О том, чтобы пофорсить уже не думал. Это хорошо, осталось недолго. На этот раз двое сошли с травмами. Правда, с легкими. Мунэ посмотрел на человека, стоящего сзади. Если эта тройка его не уработает, то в следующую надо будет встать самому.
– Я хочу нанять человека, Мунэнори. Человека, а не демона. Если он демон, то пусть убирается обратно в пекло. Покажи мне, как убивают таких, как он.
Следующая тройка спрыгнула на песок. Если надо, Мунэ пошлет за людьми, но честь своей вывески сохранить сумеет.
– Я думаю, я показал все, что мог, – сказал седой.
Он говорил, переводя дыхание, но до сих пор Мунэ читал странную уверенность в развороте его плеч. Можно подумать, что он мог бы поубивать тут всех, но почему-то этого не делает. Бой за боем давались ему все хуже и тяжелее. Он больше не делал сложных финтов, не уповал на неожиданность, упростил свою технику и все силы вкладывал только в выносливость. Наконец начал падать, раньше, чем даже ждал Мунэ. Неловко, на спину. И Мунэ опоздал крикнуть своему бойцу, который рванулся, чтобы накрыть поверженного последним ударом. Неловкое падение превратилось в скользящий перекат, и нога нападающего хрустнула зажатая локтем и плечом. Еще одна травма. Хватит, решил Мунэ, глядя, как его человек отползает с мертвенно бледным лицом. Лучше дать испортить чужой отличный товар, чем расстаться со своим. Он подцепил ногтями и вынул панель из стены, дотянулся рукой до простого ворота и повернул его несколько раз. Услышав скрип, его люди отбежали от центра арены. Сломанного отволокли. Седой заозирался, поднимаясь.
Толстые веревки крупной сети задвигались, стряхивая с себя песок. Одиночка блеснул глазом и схватился за канат. Всего одно мгновение Мунэ чувствовал — сейчас разорвет, неизвестно как, но разорвет точно. Но это была ошибка. Боец был просто бойцом, хоть и очень хорошим, лучшим из тех, кого доводилось видеть.
Его били недолго, но остервенело. Как-то сразу все забыли, что парень деликатничал поначалу, отпуская их с арены непомятыми. Вспомнили ему челюсть, руку и обе ноги. Наконец, Мунэ прекратил развлечение, даже не оглядываясь на Клиента. Но тот сам напомнил о себе, вложив в руку плотную стопку купюр. Насколько Мунэ умел прикинуть — куш окупал расходы.
– Спасибо. Я возьму его. Я взял бы и тебя, если у тебя есть на кого отставить свое заведение.
Мунэ с недоумением уставился в центр высокого лба. Да кто он такой, чтобы предлагать работу самому Ягю Мунэнори?
– Я при деле.
– Пойдем, – Клиент-сама вышел на арену, приглашающе махнув за собой. Седой лежал на боку, сгруппировавшись, прижав предплечье к глазам. Неглупо для человека, лишенного половины зрения.
– Хотел бы ты покомандовать им, уважаемый мой Мунэнори. Не всю же жизнь ты хотел вдыхать запах рыбьих кишок здесь на побережье?
– Ничего не имею против рыбы.
Не обратив внимания на эту реплику, Клиент разглядывал лежащее у его ног человеческое тело?
– Ты заметил в нем странность? Нет. Тогда правильнее будет поставить его командовать тобой. Но ты все равно согласишься, уважаемый мой. Потому что через полгода ты забудешь, что когда-то владел песочницей для взрослых в этой занюханной дыре...

Какаши не смог проглотить воду и оторвал спину от лежанки, позволив ей стекать на пол из открытого рта. Посмотрел на красные разводы на светлых бамбуковых татами. Ирония судьбы — держать питье во рту и не иметь возможности выпить.
– Сейчас я дам тебе еще воды, – сказал человек, сидящий рядом, рассмотреть которого было сверхзадачей следующих нескольких минут, – попробуй отклониться назад и оставить горло открытым. У тебя сломана трахея, поэтому молчи. Всё что тебя интересует, я скажу тебе сам.
Ирония судьбы — человек лечил его, хотел избавить от страданий и в то же время своим присутствием мешал использовать чакру и восстановить целостность тела быстрее, то есть заставлял мучиться.
– Ты принят. Надеюсь, ты хотел этого, потому что цену ты дал недешевую.
Какаши с трудом вспоминал, чего он хотел. Он хотел удержаться от использования ниндзюцу и, похоже, ему это удалось. Он не позволил телу перейти в автоматический режим самосохранения и не применил ничего из своего арсенала против избивающих его людей. Это означало победить один из базовых инстинктов тела. Неплохо.
Сидящий рядом внимательно рассматривал улыбку на окровавленных губах. Ирония судьбы — почти искалечить человека, а потом рассчитывать, что он не жалея сил будет подставлять свою голову за тебя и твои цели. Ох, как забавен этот мир и... как больно.
– Сознание не потеряешь? – спросил человек, отставляя чашку, он был крупный с резкими надбровьями, большой головой и руками и, тем не менее, какой-то своей гармоничностью в манерах и облике.
– Где...
– Тебе нельзя говорить
– ...он?..
– Будет здесь завтра. Ходят слухи, что на тебе все быстро заживает. Но по моим подсчетам завтра станет только хуже, – он поднялся.
– Ты?..
– Спутал тебя? Я, – посмотрел в глаза, – Не держи на меня зла, возможно, – он чуть поморщился, – возможно, нам еще предстоит работать вместе.
Какаши прикрыл глаза. Осторожно вдохнул, расправляя ребра и отыскивая среди них целые. Мунэ задвинул седзи, ведущие в комнату, и задумался. Обладатель редчайшего бойцовского качества «взрывного движения», о котором много говорил еще отец, круче этого только всякие магические штуки, которые практикуют шиноби в своих скрытых селениях. Интересно, что посулил ему черноволосый ублюдок? Клие... нет, Хозяин-сама.


Больше капитан на Ируку не взглянул ни разу. Ни он, ни Пятая. Только тревожные глаза Генмы на миг встретились с его растерянными...
Через час Ируку экипировали. Выдали паек, аптечку и резерв. Кое-каких предметов анбуйской снаряги ему, правда, не досталось. Он и не спрашивал, зная их почти мистическое отношение к отдельным «своим» вещам. Открыл непривычно маленькую анбуйскую аптечку — о половине снадобий не было ни малейшего представления. Закрыл.
Собраться с мыслями так и не получалось, ни там, ни здесь, в небольшой комнате на территории корпуса АНБУ, где они ждали инструктажа. Ирука и все одиннадцать спутников. Не было только капитана.
АНБУ расположились на полу. Некоторые сняли пояса и перевязи, сложили у бедра. Иные сидя дремали. Своей молчаливостью и выдержанной дистанцией они даже без масок здорово напоминали Ируке звериную стаю на отдыхе. Никаких признаков нетерпения, естественно. Было ощущение, что они могу провести вот так несколько суток, ни разу не вытянув ноги и не произнеся ни слова. Ируку начинал донимать голод. Последний раз он ел чуть больше суток назад, то есть это был поверхностный голод, настоящий наступит только дня через два. Но даже такой мог сильно ослабить чакру. Да и плевать — он не питал иллюзий насчет своего долгого и славного участия в операции. Инструкции на его счет, скорее всего, уже получены или получаются прямо сейчас. Возможно, ему устроят небольшой несчастный случай прямо в дороге. Что-нибудь не очень серьезное, но в полевых условиях непочиняемое, например открытый перелом. Сложат, подсрастят чакрой, обезболят, наложат шину и отправят назад в Коноху. Показаться врачам. С пожеланиями скорейшего выздоровления. Ничего личного.
Коноха это государство в государстве, а АНБУ государство в Конохе. Ируке и не надо было встречаться глазами с хокаге, чтобы получить подтверждение. Он и так знал, она включила его в состав миссии как наблюдателя — проследить за тем, чтобы ее приказ был выполнен, зелье уничтожено на месте вместе со всеми носителями информации о нем. Разумеется, такая задача под силу только АНБУ, но... Но на самом деле меньше всего уничтожение нового опасного оружия хотелось поручать ведомству Окаширы.
Окашира не первый год тянул к войне, и своя правда у него была: в основном проблемы приходили в Коноху из-за границ. Территории, не контролируемые Листвой, плодили беззаконие и нукенинов. Не исключая четырех Великих держав. Напротив, Великие отличались с большим усердием. И это притом, что Деревня Листа в разы превосходила мощь других скрытых даже вместе взятых. Кстати, при хорошей дипломатической подготовке они и вместе-то взяться не успеют. «Давайте избавимся от источника головной боли», — предлагал Окашира. Только и всего. И год за годом совет отвечал: «Нам чужого не надо, нам со своим бы управиться». Средний возраст в совете приближался к сотне, так чему ж тут удивляться. Могло на фоне этого возникнуть у Лидера, чисто случайно, желание придержать у себя секрет взрывчатки и ее стреляющего прибамбаса. Могло.
Ирука даже мысленно не укорял Пятую. Она наверняка понимала, как мало у него шансов, но она должна была хотя бы попытаться. А потом. Если Ирука получит свой перелом, то она получит косвенное подтверждение. Предъявить коллеге будет нечего, но хорошо бы она ему бы и безо всяких предъяв маску раскрошила, она же это умеет. Ирука рад бы быть тому свидетелем, но он в это время будет в госпитале.
И, наконец, есть еще Какаши. Какаши, Какаши, Какаши... Инстинкт голода сильнее сексуального, он притупляет зов плоти — за два дня впервые Ирука подумал о нем отвлеченно, не как о лучшем в своей жизни любовнике, а как о... человеке, лояльном хокаге. Именно ей лично в руки он передавал свою находку. Но с другой стороны, он бывший АНБУ и как он себя поведет в окружении своих товарищей? Если предположить, что до него доведут инструкции от Окаширы, поставит ли он их выше инструкций от Пятой? Приказы своего боевого командира против распоряжений женщины с поросенком на цепочке. Ирука был уверен, что не поставит. Он действительно думал, что Какаши принадлежит к партии мира? Или его просто страшила мысль о том, что это не так? Если бы только найти способ добраться целым до Побережья. Дорога Жизни, попетляй и вывези. Спокойные черные глаза без бликов света. Этот если примет решение, выполнит его чисто и несуетливо. Не сомневаясь.
Голод заметно прояснял сознание и убивал тоскливое напряжение в паху при мысли о беловолосом дзенине. Ирука перестал вспоминать его движения и полуоткрытые губы и начал вспоминать его слова. «Лично в руки», «брось подальше от себя», «больше не увижу». Наконец-то все странности их встречи стали прорисовываться перед ним. Почему он так все обставил? Почему за ним приперся этот нищий, которому было велено его «искать». Почему не сам Какаши нашел его там, в тени сползающего берега спустя два часа? Почему? Хороший вопрос. Ирука начал заносить все варианты в мысленный свиток, не исключая даже самые диковинные на первый взгляд. Это надо же мозгам включиться, когда осталось так мало времени! Скоро нашелся ответ, который делал все прочие бесполезными. И чем больше Ирука размышлял, тем этот ответ становился реальнее. Под шорох песка прозвучали в голове слова щербатого: «дождался он таки тебя», — Ирука больше не сомневался. Обидно было только, что поздно разобрался. Теперь надо изловчиться и переговорить с капитаном до «несчастного случая».
И мириться с голодом он больше не хотел. Вытащил упаковку сухого пайка и уже собирался надорвать, когда сидящий рядом АНБУ остановил его жестом. Подошел к двери и отдал какое-то распоряжение, через минуту-другую подросток в черно-белой форме принес чашку риса и подал завернутые в салфетку палочки. Было странно есть в окружении почти неподвижных и не проявляющих к тебе никакого интереса людей. Да и везение кончилось быстрее, чем показалось дно чашки — вошел капитан.
Инструктаж, по мнению Ируки, на инструктаж походил мало, скорее уж на какой-то ритуал. Приказ хокаге был зачитан со свитка, который тут же растворился в облаке шуншина. Дальше последовала коротенькая вводная, и люди стали подниматься, зазвенели металлические пряжки поясов, клинки легли на спины. АНБУ не отмечались перед охраной ворот, никому не показывали никаких бумажек, не ставили росписей. Они начали свой путь там, где его начали. Через окно на крышу, прямо на крышах развернулись в маршевое построение и начали движение. Прошли через периметр селения и лесами рванули на запад. Ирука замыкал.
Довольно быстро пришло понимание, что несчастный случай на него просто не понадобится, потому что взятого АНБУ темпа передвижения он долго не вынесет. У Ируки был недостаточный объем легких, что и не дало ему в свое время подняться выше чунина. Через два часа он начал хватать воздух ртом, через три грудь горела и кислородная недостаточность начала стучаться в виски. Куда рвать-то так, ведь не врага же догоняем? Принимать решения о скорости перемещений в компетенции лидера, а лидер далеко впереди, ведет свою группу к намеченной цели на побережье. Ирука начал заметно отставать. Хуже того, он уже соображал плохо и начинал впадать в состояние «всё все равно». Хотелось только одного — остановиться, пока не полетел с ветки головой вперед. Он не успел передать группе свои догадки, теперь уже не только голова, но и хвост отряда безнадежно, недосягаемо впереди, и он не сможет, отдохнув, догнать по следам, потому что АНБУ следов не оставляют. Он ободрал ладони о ствол, пытаясь спуститься помедленнее, и все равно почти упал на ложе мха в сыром подлеске. Когда тебя никто не видит и гордость не работает. Перевернулся на спину, чтобы не утыкаться носом в испарения от моховой подушки. Ребра ходили ходуном. Но влажный воздух был насыщен кислородом и стук в висках понемногу уже стихал, мысли прояснялись.
Внезапно понял, что его держат за ногу и резко сел. Толстая влажно блестящая лоза, спеленала лодыжку. На рывок она отозвалась усилием, словно мускул человеческой руки.
– Я смотрю, вы грязную работу сам делаете? – сказал Ирука в пространство.
– Представление о чистой и грязной работе существуют только в вашей голове, – ответили за спиной.
Капитан остановился рядом и присел на землю. На его раскрытой ладони лежал маленький жесткий кустик.
– Шипы этого редкого растения содержат яд из группы танинов, не разлагаемый стандартным антидотом. У вас будет восемь часов или чуть больше.
– То есть возвращаюсь я с комфортом?
– Не совсем. Последние два часа не очень подходят для прогулок, лучше будет, если вы поторопитесь.
Ирука посмотрел на растение. Зазубренные, словно кама-яри, шипы чуть не в два раза больше листьев — одно слово — колючка. Отвернулся. Признавать поражение неприятно всегда, вдвойне неприятно делать это сидя на заднице, будучи привязанным за ногу и под взглядом, ждущим от тебя разумного поведения. Но уж если есть что-то, что еще хуже делать в этом положении, то это просить о милости.
– Разрешите мне продолжить участие в миссии.
Пусть он и не видел глаз под маской, но по микродвижению головы понял, что взгляд переместился с его трясущихся коленей на поднимающиеся от дыхания плечи. Ему ничего не ответили.
– Вы читали мой отчет, но я не излагал там свои соображения. Догадки, если хотите. Мы не застанем его на Побережье, и вы не сложите с себя завтра командирские полномочия. Вам придется идти по его следу, я больше чем уверен, этот след приведет куда нужно. И тогда я вам пригожусь. Я видел места, где он бывал, знаю людей, с которыми он общался.
– Имена.
– Я не знаю имен.
Еще одна лоза коснулась плеча, бережно обвила Ирукино горло.
– Не рекомендую вам играть со мной.
– Один из этих людей, – непроизвольно косясь на сочный стебель, – явно знал, что тот должен был уйти, где-то в районе моего появления. Он мог меня и не дождаться. Я думал, поэтому он велел им встретить меня. Но скорее нет. Скорее за ним следили, а у костра одним нищим больше, одним меньше — кто разглядит. Значит, следили, но не очень пристально...
– Это все?
– Да. Нет... – все равно он должен это знать, – мы были свидетелями одного природного явления. Наверное, редкого. Он сказал, что вряд ли увидит это еще раз. Скорее всего, ему придется покинуть берег и уйти вглубь страны. Это просто предположение. Теперь все.
Капитан поднялся. Гибкие стебли, словно отозванные змеи, сползли с тела.
– Мы можем отстаивать свою сторону в политике, но там человек, ваш соратник. И он сунул голову в пекло, рассчитывая, что кто-нибудь точно придет за ним. Поэтому я думаю, что...
– Вставайте.
Маска обманывает сознание, заставляет искать признаки эмоций на раскрашенной глине. А правильно было бы смотреть на тело, на то, как развернуты ладони и ступни, под каким углом плечи и шея, на изгиб спины.
– Дальше вы пойдете рядом со мной.


Узор древесных крон все время меняется: их шевелит ветерок, они облетают сезонами, они вырастают годами. И рисунок неба тоже изменчиво-постоянен, вчера по нему бродили тучи, сегодня бредут легкие облака. Они наслаиваются и на их совместный танец тысячи глаз смотрели еще до того как Тензо родился на свет и тысячи будут смотреть, когда его уже не будет...
– Это ты просто не втянулся еще, вот тебе и кажется, что ты помираешь. Или будто с высоты падаешь куда-то, тоже так бывает с непривычки, сердце заходится. Потом втянешься и будешь кончать в легкую. Надо было мне раньше на эту тему... Но кто ж знал? Год назад тебе четырнадцать было, а я в четырнадцать уже много чего понимал... Но это я, а ты — другое дело. Ты ж малахольный.
Тензо улыбается. Если бы кто-нибудь другой сказал о нем такое, он бы месяц ходил, запинаясь о корни и ушибаясь о ветки, но в устах семпая это правда и ничего кроме правды.
– Оно как бы спит в нас до времени, понимаешь. А потом начинает просыпаться. Вот ты жил себе и ничего тебе не надо было. А потом начинается маята... сам хорошо помню. Сны начинают сниться. Ни днем, ни ночью ни о чем думать не будешь, только об этом деле.
– Почему?
– Почему, почему... Распробуешь потому что. А когда распробуешь, сам поймешь. Потому что это классная штука, Тензо. Лучше не придумаешь. Я тебе когда-нибудь врал?
Тензо подумал. Не врал, хитрости не в счет. Если о чем-то серьезном, то никому в целом мире нельзя было верить больше, чем Ооками.
– А как втягиваться?
Ооками усмехнулся.
– Как все, – и сделал в воздухе жест полусжатым кулаком, вверх-вниз.
Тензо повторил движение, как всегда повторял за семпаем элементы пальцевых техник. Но ничего не произошло. Может нужно как-нибудь особым образом концентрировать чакру в пальцах или ладонях? Семпай застонал и взялся руками за седые виски.
– Короче, слушай парень. Ты становишься мужиком, да? Придется тебе освоить некоторые фишки, без которых... ну в общем, чтобы облегчить себе жизнь. Поверь мне, все это делают. Даже я... бывает.
Ну почему же он так нервничает? Ведь если ему что-то не повредило, то оно не повредит и Тензо.
– Ты про женщин? – тоже встревожился кохай.
– Да забудь ты пока про женщин. Кто на тебя клюнет, ты же малолетка? А женщинам, брат, надо чтобы ты что-то из себя представлял, и потом комплименты, внимание, ухаживания там всякие. Ну и чтобы ты любовник был искусный, конечно.
Надо же, сколько в мире удивительных дзютцу, о которых Тензо даже не имел представления.
– И ты меня всему научишь?
– Я научу тебя дрочить, дурака, чтобы ты спал ночами, а не на миссиях. Понятно?
– Понятно, – радостно отозвался Тензо, который любил учиться.
Мгновение Ооками смотрел в устремленные на него чистые глаза, потом, окаменев лицом, запустил руку под жилет на груди и вынул пачку.
– Ты куришь? – Тензо даже на локте приподнялся от удивления.
– Гляди у меня, сам не подсядь на курево, – ворчливо отозвался семпай. – Иначе будешь всю жизнь чакру тратить на легкие. А ты не Сарутоби и этого добра у тебя не вагон, запомни.
Он выбил одну сигарету и прикусил зубами.
– Я не подсяду, не переживай, – примирительно добавил, пряча пачку. – Это я так... для разговора...
А потом подкурил от пальца. Очень шикарно.
Тензо понравилось смотреть, как он курит, особенно, как двигаются губы и как повисают перед ними длинные пальцы, как он морщится, когда выдыхает, и как из-под длинных прядей взблескивает полузакрытый глаз.
– Я не знаю, младший, как там происходит у домашних деток. Может, им и папы с мамами чего рассказывают. Но думаю - нет, потому что проблем у них было бы много меньше нашего. А у них их столько же.
Он помолчал, выпуская струйку дыма через сжатые губы.
– Но мы-то с тобой все равно не домашние?
– Мы дикие, – согласился Тензо.
Семпай рассмеялся и растрепал ему макушку, придавливая к земле. Потом снова затянулся и замолчал, а когда заговорил, то будто сам с собою.
– И получается, что кроме меня тебе рассчитывать, вроде как, и не на кого... А я набил себе шишек и не хочу, чтобы ты их набивал.
И снова замолчал. И Тензо сидел тихо, боясь спугнуть настроение, потому что от того, как говорил семпай, что-то непонятное расширялось в груди. А тот затянулся в последний раз и выбросил окурок.
– Всё. К чертям. Никаких сигарет. И только один раз... Садись спиной ко мне.
Руки семпая действовали решительно и резко, чтобы не засомневаться, не остановить себя на полпути. Тензо почувствовал, как лицо заливает жаром, когда эти руки освобождали нижнюю часть его тела от одежды.
– Не парься, – его обдало запахом дыма с губ, – мне тоже неловко — так что ж теперь? Наплюй. И... давай сюда руку. Вот так. Да не хватайся ты так, это же не кунай тебе. Нежнее, Тензо, твое тело любит ласку. И вот так... Нет, так ты зацепишь ногтем, этот палец сюда. Разорви меня хвостатый, если у нас не получается.
Тензо не мог ответить. Какая-то сила скручивала его узлом, выгибала спину дугой. Он не знал плохо ему или хорошо, только неимоверно хотелось закрыть горящее лицо. Он откинул голову на плечо друга, вжимаясь в него затылком, а над головами все также танцевали друг для друга небо и ветви. Наконец оно нашлось, это место. Под длинными белыми прядями, под острым краем скулы. Стоило спрятать там лицо и стало намного легче. А когда семпай чуть-чуть наклонил голову к плечу, и успокаивающее давление его головы стало сильнее, то и весь мир вдруг стал меняться к лучшему. Он теперь сладко пах, горячо распахивался перед Тензо тысячами оттенков ощущений, дурманил голову. Не зная, что такое опьянение, Тензо понимал это как радость. Радость, которая наполняет каждую клеточку тела.
Поддавшись безумию, Тензо впустил в рот острый уголок скулы и теперь движения его собственного языка занимали его больше всего на свете.
– Эй, не дури, – севшим голосом, сказал старший, – А то меня тоже поведет сейчас, слышишь?..
Через несколько минут на земле под деревом валялась смятая в гармошку пачка сигарет, выпавшая из расстегнутого жилета. Чуть дальше еще один жилет и пристяжной карман для кунаев. Рядом с ним в траву змейкой убегал размотавшийся бинт. Через несколько минут мальчишек со спущенными штанами и мутным от животных позывов взором в лесу стало ровно на одного больше.
За эти несколько минут Ооками успел узнать, что его подопечный целуется как ни одна... как ни один... как никто на свете. Потому что жадно, потому что Тензо хочет сразу всего и языка и губ и внутри и снаружи... И надо честно сказать, что из этого парня получится смерть девицам, если... если его когда-нибудь отдадут этим девицам.
А Тензо за это время узнал очень много нового, но главным его приобретением стал один отчаянный способ любви «специально для таких котят, как ты».
– Сожми бедра, – сказал семпай.
И едва Тензо сделал это, как почувствовал, что их тараном раздвигает что-то твердое и прямое.
– Еще сильнее, – натужно выдохнули ему в плечо.
Он напряг мышцы ног еще сильнее, встречая кожей внутренней стороны бедер шелковистость этого предмета, его мягкую силу, и ритмичные раскачивания, которые совпадали с ритмом движения их соединенных правых рук. А потом все закончилось для Тензо очень быстро. Завертелось как водоворот и хлынуло, обдав руку горячим и вырвав из груди весь воздух. И не успев осознать, что это было, он услышал тихий сдавленный звук из тех, что очень редко рождаются в мужском горле, нежный и прерывистый стон, он показался юноше самым красивым на свете, потому что с ним Ооками прижимался к его спине. И новые горячие капли на коже рассказали Тензо, что семпаю так же хорошо, как и ему. Это открытие было получше всех прочих.

– Если я когда-нибудь... еще когда-нибудь прикоснусь к тебе...
«Не надо, – думал Тензо, гладя обтянутое тканью, напряженное плечо, – не говори ничего, не надо».
– ...дай мне по морде или напиши на меня рапорт... Я не должен был с тобой... Нельзя так... Ты же хренова доверчивая душа, ты все за чистую монету... А я...
Тензо все гладил его плечо, чувствуя себя впервые более взрослым и ощущая потребность утешать.

@темы: Ирука, Генма, Какаши, размер: макси (от 70 машинописных страниц), Цунаде, Тензо, Ибики, жанр: экшн

---

[Hot_blade]

Название: нет
Автор:  Сауле
Фандом: Наруто.
Персонаж: Какаши
Дисклеймер: Кисимото Масаси.
Разрешение на размещение: получено
Размещение на других страницах: С разрешения автора
В арте использованы текстуры Sanami276

@темы: Какаши, авторский арт

---

Он и небо

[Akuma4]

Название: Он и небо. Последние 2 главы из 4-х.
Автор:  Akuma4
Бета:  Бабушка Хай-Хай ^^
Фандом: Наруто.
Пейринг: Шикаку / Шикамару, Хидан / Шикамару .
Статус: Закончен.
Рейтинг: общий NC - 17.
Жанр: Юмор, Эротика.
Размер: Midi
Дисклеймер: Кисимото Масаси.
Предупреждение: некоторое ООС, инцест, нон-кон, мат.
Размещение: Разрешено.


3.


- Неужели? Вернулся-таки, блудный ублюдок!
Чунина от ямы отделяло ещё несколько шагов, но его вычислили раньше.
- Клянусь Дзясином, бросишь меня в это дыре ещё раз, и я сдохну хотя бы ради того, чтобы поквитаться на том свете! Я голыми руками порву тебя в клочья, а потом с аппетитом сожру со всеми потрохами! И останется от маленького тупого выблядка, только кучка вонючего... Эй, сопляк! Ты спустишься или нужно приглашение? Думаешь, мне так охеренно удобно смотреть снизу вверх в моём состояние? Оторвать башку, чтобы понял?
Шикамару взирал на дно, подавляя предсказуемое желание развернуться и уйти. Что-то похожее прочитав в его глазах, Хидан сразу же затих и даже дружелюбно подмигнул.
- Ну же, Шика-кун, спускайся, - елейным голоском. - Не видишь, как у меня здесь уютно, м? Камин, печеньки с чаем… не видишь? - радужки бешено заалели. - И я, мать твою, не вижу! Ни хрена не вижу на протяжении чёрт знает скольких дней! Только земля и небо, и твоя хмурая рожа на их фоне! Так что, не еби мозги! Спускайся или проваливай! Но только не смотри на меня так, будто я кусок дерьма у тебя на подошве! Я бл...
Бессмертный орал и орал, выпуская всю накопившуюся злобу и обиду, как гной из-под воспалённого струпа. Чунин спустился только тогда, когда после сотого «мразь» и тысячного «недоносок», Хидан в конец охрип и заткнулся, продолжая материть ощерившимся взглядом.
- Полегчало? - Шика уселся напротив, вытянув ноги.
- Я ещё даже не начал, молокосос, - Хидан мокро закашлялся в пыль. - Отрой моё тело.
- С какой это радости, м?- чунин иронично поднял брови. - Сегодня что по календарю всемирный день эксгумации? Или черви под землёй защекотали?
- Закрой пасть. Я знаю, ты ищешь способ меня добить…
- Ты на редкость проницательная башка…
- Сказал же, не перебивай! Так вот. Отрой моё тело, пришей голову, и я расскажу сразу о двух вариантах того, как можно успешно грохнуть бессмертного типа меня.
Хидан выжидательно замолчал, насквозь буравя взглядом задумавшегося подростка.
- Значит отрою, пришью и ву-аля ? - с расстановкой повторил Нара.
Мужчина утвердительно прикрыл веки.
- Ага. А расскажешь всё до или после того, как принесёшь меня в жертву своему божку? - Шика резко встал. - Я что, так похож на придурка, собирающего по частям нежить способную его же убить? Ты хоть и конченая тварь, но недооценивать твои силы я себе позволить не могу.
- Да ты и есть - придурок!- взорвался Хидан, в гневе чуть ли не выплёвывая битое стекло.
- Ты хотя бы видел, что от меня осталось? Да я себе зад не надеру! Сам глянь. Тело лежит всего в четырёх метрах от меня, рыть совсем не глубоко, - красноватые глаза умоляюще въелись в карие. - Давай же. Я просто хочу ощутить под собой плечи и сидеть на собственной заднице, а не на щеке.
Чунин снова присел, сцепив руки, обдумывая и прикидывая все риски.
- Шикамару, не будь ленивой гнидой. Закати рукава, откопай меня, и я расскажу тебе обо всём в мельчайших подробностях, - продолжал своё, - всё равно лучше сдохнуть, чем ещё неделю гнить здесь. Я тут скоро корни пущу, как грёбаный овощ Зетсу.

Нара отвернулся. В яме повисло молчание. Не неловкое, не гнетущее. Обычное молчание, когда один всё сказал, а другой не ответил. Шика смотрел вверх. Хидан тоже. Солнечно, сухо, как облака и предвещали утром.
- Оно похоже на жареную куриную ножку, - облизнувшись, первым вспорол тишину бессмертный. - Толстая, сочная. Так бы и сожрал.
- Дурак, это дубина. Смотри, какая длинная округлая рукоять. Ты разве видел такие ноги у кур?
- Сам ты дубина, - обиженно сглотнул, - останься несколько месяцев без еды, а потом скажешь, что видел в небе: курицу или кусок дерева.
- Ладно.
- А? Согласен, что похоже на ножку?
- Нет, идиот. Согласен тебя отрыть, - чунин поднялся, отходя от головы на четыре метра, как та и говорила. - Здесь?
Хидан скривился от желания кивнуть, но спохватившись, что кивать без шейной опоры не получиться, коротко ответил «да».
Всё остальное время, пока Шика, согнувшись, разгребал ветки и распихивал камни, Хидан молчал. Подросток даже пару раз удивлённо оборачивался, проверяя, авось может сдох. Но, к великому сожалению чунина, голова всё так же, редко моргая, жадно наблюдала за каждым исчезающим сантиметром почвы, отделяющую его от него же.
- Что? Соскучился по себе ненаглядному? - ехидно поддел Нара, отшвыривая очередной ком грязи.
- Не отвлекайся, - совершенно серьёзно прохрипел бессмертный.
- Слишком много управленческих ноток в голосе для расчленённого кретина... Вот, - Шикамару вытянул из разрытой щели полусгнивший кусок чёрно-красной тряпки и кинул в сторону Хидана, - вроде твои шмотки.
Плащ Акацуки сырым мешком спикировал совсем рядом с головой, чуть её не накрыв.
- Охренел! Твоё счастье, что ты, криворукий урод, промахнулся! А то…
- А то - что? - перебил Шика, невозмутимо взявшись за подмышки, вытаскивая изувеченное тело.- Тяжёлый, сволочь…
Не слишком аккуратно бросив обезглавленный труп рядом с засветившимся от радости владельцем, Шика закурил.
- Я то думал, невозможно выглядеть ещё более омерзительно, - протянул, брезгливо осматривая Хидана, словно разобранного манекена. - Всё-таки возможно.
- Сдохни!- крикнула голова, тем не менее не переставая лыбиться. - Кончай смолить! Иголку в руки и вперёд! У меня аж кровь вскипела в ожидании регенерации! Ну!
Шикамару, присев на корточки, выдохнул в лицо Хидана целый клуб густого дыма.
- По-твоему, я так похож на швею из морга, чтобы тебя штопать?
- Довыёбываешься, сука! - заскрежетал зубами Хидан, теряя и без того скудные крупицы терпения.
Не особо желая продолжать беседу, чунин нагнулся к сумке, вытаскивая из бокового кармана футляр с иглами, нитками, ножницами.
- Когда возьму тебя в руки, чтобы быстро заткнулся и ни единого писка во время сшивания, - предупредил, - а то сразу выброшу в ту дыру откуда достал. Ясно?
Шика приподнял распластанное тело и прислонил его к стене. Развернувшись к голове, заметно побелел от подступившей тошноты, приподнимая её за волосы.
- Чёрт… - кончик иглы то и дело пропадал и появлялся, скрепляя капроновой нитью кожные ткани, - как же это всё отвратительно… - выл Шика, стараясь не смотреть на те участки шеи, где мышцы, свисая сырым мясом, периодически касались его пальцев.
Он сидел прямо напротив Хидана. Ноги бессмертного ему не мешали. Ног не было. Правая обрывалась на коленном сгибе, другую же оторвало в середине бедра. Левая рука висела на одних сухожилиях, болтаясь из стороны в сторону, как часть сломанной марионетки. Боковина рёбер под ней чернела обугленной плотью, на которой жжёной бумагой слоились обрывки кожи. Видимо, именно эта сторона и попала в эпицентр взрыва.
Нить в последний раз затянулась в простейший узел и после щелчка ножниц отсоединилась, оставив на шее неровный уродливый шов. Хидан минуту сидел, боясь даже провести языком по пересохшим губам. Словно в этот хрупкий промежуток времени любое, даже самое малейшее движение, навсегда могло разрушить всё то, бережно собранное. Грудная клетка впервые за столько месяцев, подрагивая, поднялась и опустилась. Относительно целая правая рука дотронулась до щеки, осторожно сползла вниз, ощупывая сшитую рану на кадыке.
- Прямо не верю... - прошептал бессмертный, продолжая изучать шов.- … Не верю, что ты засранец, ко всему прочему, ещё и ни хера не умеешь правильно шить. Это что такое? - истерично задёргался, указывая на горло. - Думаешь всё так и должно выглядеть? Да чтоб тебе жена так брюки зашила! И тебе мудаку было стыдно в них ходить!
- Любое недовольство легко решаемо, - сказал Шика, наглядно пару раз лязгнув ножницами.
- Что же, - начал чунин, когда экс-Акацуки в десятый раз уверил его, что голова пришита так, будто над ней старался сам Дзясин, - теперь, когда произошло столь трогательное воссоединение туловища с менее значимой своей частью, хочешь ли ты что-нибудь мне сказать?
- Спа.. сибо? - непонимающе протянул Хидан.
- Ту.. пица, - вторя ему, передразнил подросток, - Говори, какие там два способа тебя убить.
- Убить? В смысле, насмерть?- Шика нетерпеливо цокнул, - Ладно-ладно, без нервов. Сейчас скажу, - Хидан удобнее вытянулся, с наслаждением заложив руку за голову.
- Итак, первый способ, - без энтузиазма зевнул, - всё просто, для этого мне всего лишь нужно вслух отречься от своего бога. А потом уже можно и проткнуть колом сердце, перерезать глотку, броситься с обрыва, залезть в пещеру к биджуу или ухватить тебя за жопу. Короче, совершить любую глупость, после которой и нормальному человеку жить не долго, ибо после отречения я сразу стану самым обычным смертным.
И план Б. Я остаюсь здесь и медленно, но верно умираю в этом лесу через месяц, плюс-минус неделя. Видишь ли, поскольку Дзясин не входит в десятку самых милосердных богов и одними молитвами сыт не будет, совсем скоро он возьмёт и мою жизнь как жертвенное подношение. Так-то.
- Отрекайся. Сейчас же, - дослушав, жёстко потребовал чунин.
- Отсоси. Дзясин слишком много дал мне, чтобы я так по-крысячьи его предал. Потерпи уж несколько недель, не облезешь.
- Откуда я знаю, что ты не используешь эти недели для того, чтобы полностью восстановиться?
- Конечно, не знаешь, - негромко хохотнул Хидан, - ты же не можешь сканировать чакру, так ведь? Иначе бы понял, что в тот момент, когда ты меня так «аккуратно» зашил, я сразу потерял половину всех оставшихся сил, пустив их на деление и сращивание клеток. Мои внутренние песочные часы стремительно стекают пылью вниз. В последний раз. Больше их никто не перевернёт, чтобы запустить заново.
Шикамару расстроенно скрестил руки. Ещё целый месяц мотаться туда-сюда, проверяя яму на наличие трупа. Перспектива поганей некуда.
- Да хорош кукситься! Умирать то не тебе. Кинь лучше сигарету!- Хидан нагло широко улыбнулся. - Курение, говорят, убивает...


Последняя неделя миновала быстрее чем все прошедшие недели в жизни Шикамару.
Он вечно был чем-то занят. Подрастающее поколение сдавало экзамены на генинов. Шике бок о бок с Умино приходилось с утра до позднего вечера заполнять характеристики каждого ученика Академии, которые пригодятся им, когда ребята созреют стать чунинами.
- Да, демографический кризис Конохе точно не грозит, - устало заметил Ирука, откладывая сотую готовую характеристику в сторону. - Мне кажется, или детей с каждым годом становится всё больше? Неужели шиноби возвращаются с миссий настолько «голодными», а? Уже мерещится, что каждый ребёнок, пробегающий мимо, смутно похож на кого-нибудь из моих знакомых джонинов, даже если дитё из семьи гражданских! Дурдом!
- Дети - наше будущее, - совершенно серьёзно отозвался Нара.
Мимо штаба, оглушительно гогоча, пронёсся Конохамару с Удоном на плече. За ними, жутко ругаясь для своих лет, с куском доски в руках бежала красная от злости Моэги.
- Правда, кто знает, какой хаос нас в этом будущем ожидает, - хмыкнул, смотря на такого же улыбающегося Ируку.

На улицу вышли, когда уже было без пяти полночь. Короткое «до завтра», и оба направились в противоположные стороны. В отличие от сенсея, сильно уставшим Шика себя не чувствовал. Лишь слегка утомлённым от долгого сидения на одном месте. Не считается. Небо, словно закрытая чердачная дверь, глухо темнело над головой. Домой не тянуло. Хотя, кому из семьи сейчас туда хотелось? Отец всё чаще оставался у Иноичи под разными предлогами и явно избегал его. А когда они всё же сидели вместе за одним столом или единовременно выходили из своих комнат в коридор, Шикаку молчал либо произносил фразу не дольше, чем в два-три слова. Йошино, почему-то решив, что муж дуется именно из-за неё, тоже ничего не говорила. Так все вместе и завтракали в полной тишине.


- Тебе что, жить негде? - удивлённо спросил Хидан, когда Шика привычно спрыгнул на свое место напротив бывшего Акацуки, - уже вторую ночь подряд ко мне мотаешься.
- Я просто забочусь, чтобы мой гость сильно не скучал, - с едкой любезностью ответил Шика.
- Ах да, - Хидан нахмурился, вспоминая, - перед взрывом ты точно говорил, что это твой лес и только члены вашей семьи могут тут находиться, - недобро улыбнулся, - Так что? Я тогда считай твой родственник, раз торчу тут так охренительно долго, нэ?
- Родственник, закроешь рот, нэ?
- Такой маленький и такой колючий…
Никто не ответил.
- Что смотришь, я про репей, - Хидан нагнулся и отодрал пару острых клейких шишечек с бедра.
- Кстати, я тут вечерком ногу нашёл, - похвастался, вытянув левую пятку, - приросла даже быстрее головы. Теперь как новенькая!
- Предлагаешь мне её снова оторвать? - чунин угрожающе приподнялся.
- Скот! - выругавшись, бессмертный согнул ногу, подтягивая ближе к груди. - Хорошая моя, потерялась…теперь папочка отрыл и никому не отдаст...
Шикамару фыркнул, усаживаясь обратно. Взгляд лениво заскользил по коричневатой земляной стене вверх.
- Бесполезно, - тише, чем обычно прошептал Хидан, - там ни звёздочки, ни облачка. - помолчал и добавил. - Я, признаться, сидел тут пару часов назад и думал, что если ты не придёшь, наверно точно сдохну.
Придвинулся ближе, захрустев листьями.
- Хреново тут. А одному ещё хуже. И… - осёкся, - Ты меня слушаешь? Эй!
Подросток разлепил веки, мутным взглядом уставившись на мужчину.
- Что? - только и спросил.
- Домой иди, говорю, - бессмертный плотнее завернулся в рваньё, бывший свой плащ, и отполз. - Хотя, можешь и остаться. Я не против компании, даже твоей.
Шикамару промолчал, но не ушёл.
- Может, хотя бы огонь разведёшь? Я тебя совсем не вижу, - раздался неуверенный голос напротив.
- И что? Я тебя тоже не вижу. Для меня это скорее хорошая новость.
- Да? А вдруг я на тебя нападу, воспользовавшись темнотой? Об этом не подумал, стратег херов?
- Нападёшь? Ногу в меня кинешь? - прыснул чунин.
- Нет, метну задницей! - Хидан тоже громко заржал, хлопая себя по колену.
Шика вытащил зажигалку. Чиркнул несколько раз, но выплюнув скупые искры, огонь так и не показался.
- Блядь, - выматюгнулся Хидан, - только захотел погреться…
- Да сейчас, подожди, - подросток заползал по дну, собирая тонкие сухие ветки, - мне и искр будет достаточно. - в поисках покрутился на месте, уколол чем-то палец и вдруг со всей ясностью осознал насколько же вокруг темно.
Сидя у стены можно по памяти представить, что находится впереди и сбоку, но стоило вылезти к центру, как тут же наступала полная дезориентация. И скотина Хидан, как назло, впервые за всё время заткнулся, не выдавая голосом своё местонахождение. Бросив собранный хворост, Шика уже просто шарил руками по земле, медленно продвигаясь вперёд. Нужно дойти хотя бы до одной из стен, а потом сваливать. Хватит уже этих посиделок в яме. Действительно пора домо...
- Всё, дружок, попался.
Чунин не сразу понял, что держит его за щиколотку. Зацепился за бревно? А что тогда значит эта фраза? Бревно неожиданно сильно подтянуло его к себе, заламывая руки и наваливаясь сверху.
- Ну? До сих пор радуешься, что меня не видно? - горячо выдохнуло в лицо чунина. - А я вот не удержался, соврал. Мои глаза ночью видят не хуже кошачьих. О, Дзясин!- Хидан закатился продолжительным смехом. - Ты так уморно там ползал! Я даже сначала не поверил! Сижу себе, ни кого не трогаю, а ко мне такой подарок сам на четвереньках бежит! Затих, как удав, думаю: авось сцапаю! И вот! Засранец пойман! - бессмертный довольно потёрся щекой о плечо подростка.
Крепко ударившись затылком о плоский камень, Шика слышал только каждое второе слово. Ушиб отдавался мерзким гудением в голове и разбегался тупой болью вниз по шее. Хотелось глубоко вздохнуть, но чужой локоть позволял дышать лишь наполовину объёма лёгких.
- Слезь… - закашлялся, - … слезь с меня, мать твою!
- Может ещё помочь встать и проводить до дома? - предложил, продолжая удерживать одной рукой, другой начав шарить по телу, находя и выбрасывая в сторону спрятанные сюрикены и свёрнутые печати. Отстегнутый ремень так же улетел в темноту вместе со всеми вдетыми в него кунаями. Ладонь погладила по правой ноге, разорвала перевязь бинтов и вытащила хитро замотанный крошечный танто.
- Чёрт! Сколько же у тебя с собой всякой херни! - заругался, обнаружив ещё несколько лезвий в рукаве. - Такое количество оружия могут таскать только трусливые слабаки! Другое дело - я. Взял с собой одну косу и привет. А тут сиди, вытряхивай!
Рука в последний раз прошлась по всем карманам и складкам и удовлетворённо легла Шике на грудь.
- Ну-с, - звонко причмокнул, - с чего бы такого начать?
- Для начала убери от меня свои поганые лапы! - задавленно прошипел подросток, начиная отчаянно брыкаться.
- Ну-ка спокой…
Зубы чунина впились в холодное плечо.
- Сука! Лежи тихо, говорю! - рявкнул Хидан и мстительно нажал на болевую точку у ключицы. Шикамару ойкнул и вытянулся, со свистом втягивая воздух.
- Ты псих! - взвыл бессмертный, ощупывая плечо. - Чуть весь филей не выдрал!
Шика заплевался, пытаясь избавиться от привкуса окислившегося металла.
- Всё, сопляк! Я старался поначалу быть с детворой понежнее, но ты сам виноват. Обойдусь без прелюдий, в конце концов у меня уже со вчера колом стоит, - крепче перехватил поперёк груди. - И в этом опять же виноват ты!
Хидан рванул чунинскую жилетку на себя, перевернул парня на живот, поспешно вытряхивая его из остатков одежды. На землю со звоном упал ещё один сюрикен и лезвие проводящее чакру. Шикамару, при всей плачевности своего положения, прикусил высвободившуюся руку, чтобы не заржать в голос.
- В рот меня! Это уже даже не смешно! - Хидан затрясся в сдерживаемом смехе, отпихивая железки подальше. - Ну, мелкий, добился своего? Я уже реально боюсь тебя трахнуть! Вдруг полезу внутрь, а там капкан?
Подросток согнулся пополам, хохоча, как ненормальный.
- Вы поглядите! Я тут кончить по-человечески никак не могу, а ему смешно! - Хидан с низким рыком кинулся щекотать мальчика, хватая за дрыгающие пятки, пересчитывая пальцами рёбра и тыча в живот.
- Хватит! Хва..тит! - со слезами на глазах взмолился Шика, хватаясь за уже покалывающий от излишних эмоций бок.
Хидан тут же замер, тяжело выдыхая в шею подростка. Тонкий аромат вспотевшего под ним тела дурил голову. Бессмертный прижался сильнее к горячему мягкому мальчику. Рука зарылась в густых жёстких волосах, снимая уже ненужную резинку. Чёрные пряди свесились до смуглых плеч, и Хидан зарылся в них лицом, ощущая слабый еловый запах. Не выдержал, мягко лизнул за ухом, проведя кончиком до середины шеи, пробуя юную кожу на вкус.
Бесцветным зрением он видел отстранённое выражение лица чунина, на котором остывшими углями чернели дыры глаз. Понимая всю тщетность своей обороны, он просто лежал, даже не пытаясь отталкивать чужие руки или извиваться, отстраняясь от прикосновений.
- Что такое? Сначала пытался меня рассмешить своими фокусами с бесконечными сюрикенами, а теперь решил изобразить полено? Страшно предположить, что придумаешь дальше. Оторвёшь мне яйца и начнёшь жонглировать, да?
- Отпусти меня, - устало попросил Шика, обхватив себя за локти.
- Ты хочешь, чтобы я сейчас сделал то, о чём буду жалеть до конца своей жизни? То есть последние несколько недель?
- Тогда убей меня и уходи. Почему ты медлишь?
Бессмертный чуть отстранился, чтобы не отвлекаться на зовущий мускусный запах, исходящий от них обоих.
- А куда мне идти, Шика? Там, где я родился, я убил стольких, что количество похороненных на кладбище в два раза превосходит население самой деревни. Организация Акацуки так же уничтожена. И мне видать тоже пора, - Хидан с горечью запнулся. - Знаешь, сидя здесь я долго думал над тем, каков смысл данного мне бессмертия. Что мне искать в этой жизни? И наконец понял. Только свою могилу. - слабо потрепал чунина по макушке. - Наверно, я её уже нашёл. Глупо теперь куда-то бежать.

Хидан нагнулся и чмокнул подростка в нос.
- Можешь после ненавидеть меня ещё больше, но сегодня я не в настроении останавливаться и отпускать, Шикамару.
В подтверждение слов, без лишних сюсюканий, ладони тотчас пролезли под крепкие ягодицы и жадно начали их лапать, периодически ныряя между ними, бесстыже ощупывая всё внутри. Указательный палец, словно играя, надавливал на плотно сжатую звёздочку мышц без попыток проникнуть. Просто проверяя на тугость. Шика ёрзал и прогибался, но руки, не отпуская, продолжали его тискать. В живот, словно рукоять катаны, упирался твёрдый мокрый член Хидана, покрытый синими взбухшими венами из-за долгого ожидания, а под лопатками пощипывал высыхающий пот.
- Думаю, возникнут проблемы, - изменившимся от возбуждения голосом прохрипел Хидан, - мне в тебя и мизинец не пропихнуть, что уж говорить о более крупных частях тела. Чёрт… - случайно дотронувшись головкой до паха чунина.
Мужчину скрутило в сладком спазме:
- Не обещаю, что тебе понравиться. Ничего не обещаю.
Перехватив парня под колени, Хидан подтянул его ещё ближе, закидывая одну ногу себе на плечо. Закинул бы и вторую, но отсутствие правой ноги давало о себе знать, он бы попросту потерял равновесие. Шика дико забился на полу. Хлопнул лодыжкой по плечу, заново вскрывая на нём свой укус. Бессмертный заскулил, но сдачи почему-то не отвесил. Без слов собрал пальцами выступившую кровь и провел ими между ног чунина.
- Ты... ты что делаешь?! - взвился Шикамару, наблюдая, как Хидан обмазывает кровью и свой член. - Ещё один из твоих грёбанных ритуалов? Сектант чокнутый!
- Да заткнись! Я тебе одолжение делаю, кретин! Нехрен орать! - заткнул и, выдавив из раны ещё чуть-чуть, снова обмазал алым крохотную дырочку. - Слюна испарится ещё до того как я пропихнусь хотя бы наполовину. Кровь в этом отношении более жирная и высохнет позже.
Нара так сморщился, будто его вот-вот вырвет.
- Ну, нижайше извиняюсь, что не припас цветочных масел для вашей холёной атласной задницы, Шикамару-сама! - во все зубы скалился Хидан, разводя ноги подростка шире. - Как выходец и простого народа, за не имением сего, увы, привык трахаться всухую! - пристроился, быстро разминая проход пальцами. - Привыкнуть к чему настоятельно советую и вам!
Хидан, закрыв глаза, плавно толкнулся вперёд. Не услышав под собой даже писка, удивлённо открыл их, всматриваясь в мальчика. Шика приоткрыв рот, от боли, казалось, забыл как нужно кричать. Воздух застрял где-то в трахее, и тромб вопля никак не выходил наружу. Бессмертный еле сдерживал себя от того, чтобы не забиться глубже. Он начал поступательно массировать окаменевшие бёдра и напряжённые втянутые ягодицы. Приобнял, вбирая и посасывая левый сосок, языком ощущая тяжелые удары всполошённого сердца.
- Сейчас пройдёт, - шептал прямо в губы, влажно проникая в рот и выходя обратно.- Честно, мне не лучше. Я наверно сейчас взорвусь на ещё более мелкие кусочки, чем в прошлый раз.

Мышцы под пальцами потеплели и постепенно размякли. Хидан, шумно дыша, согнулся и втолкнул внутрь последние дюймы. Низ живота будто обдало раскалённым металлом, выжигая улыбку облегчения на губах. Его плоть тугим горячим бархатом нежно обхватило со всех сторон, то упруго затягивая дальше, то, когда Шика напрягался, настойчиво выталкивая назад.
Прижавшись лбом ко лбу чунина, не моргая, чтобы не пропустить не малейшего изменения в мимике мальчика, Хидан наконец отпустил себя.
Бёдра дрогнули, как перед стартом в стометровку, и бешено забились в узкую горячую глубь. Опустив руки на маленький, то и дело пытающийся соскочить зад, Хидан вдавливал его ещё ниже, заполняя собой чуть ли не до горла. Шика метался под первым мужчиной, покрасневший, в лихорадке, блестящий и скользкий в чешуе испарины. Подростка, казалось, порвало и вывернуло нервами наружу. Оголившиеся фрагменты паутины сковывающие его на протяжении стольких лет, вибрируя, дрожали, когда Хидан с хлопком выходил, и рвались в клочья, при новом глубоком возвращении. Что-то отпускало. То самое, что мучило по утрам. То самое, от чего в ужасе хотелось забиться в угол. Шика чувствовал тепло скользящее по сухому льду у него в груди, огонь вливающийся в спящие воды его крови. Небо не спеша светлело, и он больше не был единственным, кто в него смотрит.
Хидан широко открытыми глазами следил за всеми метаморфозами, происходящими с парнем. Скрипя зубами, мужчина осознавал, что вместо облегчения, чувствует, как возбуждение растёт почти беспощадно по отношению к нему.
Сначала всхлипывая от боли, немощно отбиваясь, Шика боялся даже разогнуть сведённые ноги, чтобы не сделать себе ещё хуже. Бессмертный пытался сдерживаться, но все его попытки летели к чертям. Стоило войти, как не оставалось совершенно никаких сил не натянуть мальчишку до его нового крика. Хидан, словно извиняясь, мелко зацеловывал нежные щёки и обкусанные губы, но темпа не снижал.

А потом всё резко изменилось. Мужчина начал чувствовать отдачу. Робкую, почти незаметную, но всё же! Минор боли из уст плавно перетёк в томные выдохи, а после и вовсе в однозначные стоны. Шикамару неожиданно сильно стиснул его бока ногами и поддался навстречу. Хидана качнуло от удовольствия и притянуло назад настойчивыми руками, сомкнувшимися у него на шее. Горячий рот, не спрося ласками разрешения, плотно накрыл холодные губы, немедленно сливаясь слюной, сплетаясь языками. Шика встал на колени. Придерживаясь за крепкие плечи, приподнялся и слез с члена, развернувшись к бессмертному спиной, снова направил его внутрь, толчками насаживаясь и потирая шёлковыми ягодицами по взмокшему животу мужчины. На поверхность выплыл одновременный парный стон.
Хидан заворожённо смотрел на гладкую гибкую спину. Она мерцала, как запотевшее стекло, на котором можно написать своё имя. Мягко обнял его сзади, обвёл большим пальцем впадинку пупка, от которого вниз вела тонкая дорожка нежных волосков, указывая правильное направление. Ладонь легла на нежный нераскрытый, словно бутон лилии, пенис подростка. Мужчине казалось, что поднеси он руку к глазам, то заметит пыльцу на кончиках ногтей. Стоило провести мизинцем по уздечке, как он сразу затрепетал и ожил. Подушечки пальцев защипало от дрожащей пульсации наливающегося кровью, растущего ствола. Хидан, чувствуя скорый финиш, быстро задвигал рукой. Шика замер и задрожал, накрыв его руку своей. Не удерживая и не помогая, просто положил, будто боясь, что ладонь его отпустит. В горле мужчины резко пересохло, таз конвульсивно задёргался, вырывая последние крохи перед оргазмом… Вот оно!
- Ох...ближе! - взвыл Хидан, втискиваясь в Шикамару так, что между телами не осталось промежутка даже для вдоха. Жар накрыл двоих как изнутри, так и снаружи, остыв, капая густым белым семенем с пальцев бессмертного, и вытекая вниз по ногам из чунина.
Тени вокруг посерели и растаяли. Утро опять прогнало ночь, вынося из мрака в свет два еле живых тела.



4.


Разорванные слоистые облака, казалось, никуда не летели. Висели, словно кувшинки на болоте, чайно-розовые по краям, матово просвечивая в самой середине в первых прохладных лучах светила. Большие и бесформенные, совершенно ни на что непохожие. Похожие, разве что... да, на облака.
- Так не честно, - не отпуская Шику от себя, проворчал Хидан, - я как раз хотел поиграть в «Угадай, что за хрень летит», а тут... тьфу!
Шикамару зевнул и ткнул бессмертного в бок, отодвигаясь и потягиваясь. С голой спины посыпалась прилипшая мелкая галька, когда подросток встал, собирая свою растерзанную одежду. Дохромав к противоположной стене, медленно осторожно присел, но брови всё же болезненно заломились.
- Поверь, нежнее меня, тебя бы и монашка не поимела, - съязвил Хидан, наблюдая со стороны. Подросток погрузился в думы о том, как менее травматично натянуть плотно обтягивающие брюки.
- Если такой нежный, мог бы и сам задницу подставить.
- Я старше, - возразил бессмертный, - к тому же, снизу одноногий калека смотрится не так аппетитно, в отличие от маленького, горячего…
- Заглохни уже!
- ...туповатого, крикливого недоноска! - раздражённо закончил.
Застегнув мятую жилетку, чунин, пошатываясь, встал, прикидывая сколько прыжков до верха нужно сделать, прежде чем потерять сознание.
- Уходишь? - больше утвердительно, чем вопросительно сказал мужчина.- Поцелуя на прощание тоже не ждать?
Нара презрительно задрал нос, но улыбнулся на удивление тепло.
- Ты свою рожу видел?
- Видел, - кивнул,- нормальная такая. Бабам нравится,- облизнулся. - И не только бабам…
- По мне, так ты сейчас больше похож на разваренный картофель, - засмеялся Шика, бросая мужчине бутылку с водой, - умойся хоть, сердцеед.- пригнулся и взлетел по стене.
- Сегодня не приду, - крикнул уже сверху, - хочу выспаться.
- Ага, - раздалось со дна, - заодно и мне поспать дашь. Заездил совсем.




- Шикамару! Ты где пропадал? Уже часа три назад как должен был придти, - накинулся Хагане с порога, подозрительно обнюхивая странно выглядящего подростка. Придвинулся ближе, шепнув на ухо. - Курил что-то, да? Ты мне честно скажи. Я не Ирука, не заругаю.
- Котетцу, отвали! Проспал, вот и всё, - Нара недовольно прошёл мимо к своему столу и, забывшись, хлопнулся на сидение. - Итэ!- взвыл, хватаясь за бёдра.
Чунин с повязкой на лице удивлённо вскинул брови.
- Угу, значит не курил… - пошловато улыбаясь, протянул Хагане, с абсолютным пониманием, глядя на то место, которое Нара так бережно потирал. - Бурная ночка выдалась, да? Потом расскажешь. - подмигнул и вышел в направлении другой штабной комнаты.
- Зараза… сейчас пойдёт сплетничать с Изумо, - злясь больше на себя, чем на Котетцу, пробубнил Шика.
Уставившись в кипу накопившихся бумаг, с продолжительным воем схватился за голову. Думать о чём-либо было так же больно, как и сидеть.

За стеной кто-то скандалил. Причем, судя по услышанному, ругались уже задолго до прихода Шики. Звучала, как минимум, середина длинной поучительной тирады. Подросток прикинул в уме. Если поучительной, то одним из двоих спорящих явно должен быть Умино. Чунин придвинул стул ближе к обоям, беззастенчиво подслушивая. Всё же интересней, чем копаться в килограммах папируса.

- Не заставляйте меня повторять вам всё снова! - надрывно кипел голос сенсея. - Посмотрите на себя! Со сломанной рукой вам не сложить и простейшей печати даже за...
- Я могу и одной! - задушено уговаривал кто-то второй.
- Вы ещё мне скажите, что сделаете это пальцами ног! Что за чушь! Не тратьте моё время! Если так приспичило идти на миссию, выпрашивайте разрешение у Годайме, лично я вам не доверю даже поимку сбежавшей кошки!
- Ирука…
- Не забывайтесь! Субординацию никто не отменял!
- Да я хотел сказать «Ирука-сенсей», просто вы меня перебили! - обиженно.
- Хатаке-сан, я вам уже всё сказал, не мешайте мне работать. На ту миссию, которую вы уже час клянчите, я ещё вчера назначил Шино. Имеете что-то против кандидатуры Абураме? - ехидно поинтересовался.
- Ничего,- буркнул Какаши, капитулируя. - Я это...пойду.
- Идите-идите, - словно выгоняя моль из шифоньера, зачастил Умино, - приходите, когда минует срок больничного.
- Уже ухожу...
- И дверь закройте.
- Что?
- Дверь закройте!
Последовал хлопающий звук.
- С той стороны закройте!
- Да вас чёрт поймёшь!

Шика, отпрянув от стены, схватил первую попавшуюся папку, быстро имитируя занятость. Мимо сердито прошёл Копирующий, так и не закрыв за собой дверь.
Через минуту в комнату к подростку влетел сам Ирука. Бодрый и солнечный, как апельсиновый сок.
- Слышал, да? - бросился к Шикамару. - Слышал, как я размазал нашего гения?
Умино чуть ли не колесом крутился вокруг стола со съёжившимся мальчиком.
- Ха! Это ему за все мои бессонные ночи над его каракулями! Надо бы с ним почаще так, у меня аж настроение подскочило! - мстительно засмеялся, потирая ладони.
- Ками…как полегчало то…- напоследок запричитал, убегая обратно к себе.

Но конец радостям пришёл на удивление быстро. За окном оглушительно залаяли суммоны Какаши. Разбив что-то стеклянное, Умино, уже не такой бодрый как в начале, галопом умчался на улицу, на ходу метая глазами райкири, не смотря на полное отсутствие владения стихией молнии. Снова послышалась отборная, выедающая мозги, ругань. Не матерясь, вербально изничтожить оппонента, то дзюцу, которым Умино обладал в совершенстве.
- Мм...сенсею пора отдохнуть от работы, - засыпая на столе под убаюкивающие оправдывания Хатаке, подытожил Нара.

Все остальные рабочие дни так же прошли, словно во сне. Быстро, обрывчато, не запоминаясь. Похожие друг на друга, как два крыла одной бабочки. Шика только и успевал протирать глаза, смотря на часы. Не понимая, семь утра на них или семь вечера. Рассветы и закаты в своей середине ведь так похожи. Дома и вовсе почти не появлялся. Разве что сменить одежду и принять душ. Умино даже начал его подкалывать, что он, мол, хочет его подсидеть и отправить на раннюю пенсию за ненадобностью. Подросток хмыкал, пожимал плечами и снова усаживался что-то читать и править. Дошёл до того, что начал узнавать, кому принадлежат написанное по одному только почерку, даже не читая имя на титуле. Достаточно было усвоить некоторые особенности, как кандзи тут же становились предельно ясны и знакомы.

Всё что сдавал Ямато было всегда изложено кратко и точно, как координаты на карте. Выведены чересчур ровным почерком, без приятного глазу лёгкого наклона влево. Читаешь и думаешь, написано ли это от руки или всё же использовали печатную машинку?
Генма писал мелко, но аккуратно. Буквы висели, словно бисер на леске. Правда раздражали вечно пририсованные где-то сбоку лягушки, птички и прочие твари, коих с радостью бы оживил Сай. Края отчётов Ширануи постоянно приходилось замазывать корректором, а то и вовсе выкидывать весь зоопарк и переписывать заново.
Райдо всегда строчил строго по теме и сдавал вовремя. Большой минус заключался лишь в том, что листки Намиаши доходили до рук чунинов в таком виде, будто их только что вытащили из кошачьего туалета. Перепачканные землёй, обрызганные чаем и прожженные сигаретным пеплом. А с виду чистюля. Да.
Отчёты Какаши отличались же тем, что никогда не были похожи друг на друга. Он за всю свою жизнь сдал их около нескольких сотен и ни разу не повторился. Приносил их свёрнутыми в самолётик, использовал как обёртку для бенто, на одном пририсовал зубастого дельфина на вертеле у костра, а другой надушил дихлофосом, объяснив это тем, что в джонинской общаге была массовая облава на тараканов и все опрыскали этим ядом даже подмышки. Всего и не упомнишь. У Ируки этих шедевров скопился полный отдельный ящик, который он почему-то так и не выкинул.

По стеклу всё настойчивей барабанил дождь, отлетая дробью на подоконник. Грозовые тучи принесло ветром с севера, из Ото. После Конохи они наверняка продолжат свой путь в Страну Рек. Но дребезжащее из зелени кваканье пророчило, что небесная юдоль ещё долго будет простираться над родной деревней. Кругом сыро и серо, и без солнца не появится радуга.
Шикамару отложил недописанный листок и вышел на улицу. Стараясь не спешить, намеренно обходил лужи, даже самые мизерные, на ходу отряхивая морось с плеч и нагрудных карманов. Попытался закурить, но сигарета сразу же покрылась вкрапинами капель, а зажигалка и вовсе проигнорировала все попытки высечь огонь.
Миновав улицы, его быстрый шаг постепенно ускорился, переходя в бег. Протекая, обувь захлюпала. Почва в лесу размокла и набухла, жадно всасывая следы от ног и тут же заполняя их влагой. Свежо пахло мокрой древесиной и сладкой жухлой травой. Полоса молоденьких сосновых побегов оборвалась, и земля пошла под скат, с которого грязной селью стекали вниз все не абсорбированные излишки воды. Нара прекрасно понимал, куда именно ведут водные полосы. Не глядя вниз, рванул вперёд, скользя и чудом не падая буквально на каждом пройдённом метре. Ветка гибко отклонилась и спружинила назад, оцарапав щёку. Волосы, выбившись из хвоста, липли прядями ко лбу и скулам.
- Даже не вздумай подходить! - раздалось снизу, как только чунин завидел темнеющий кратер. - Сорвёшься вниз и свернёшь шею. Умрёшь смертью идиота.
- Ты там как? - проклиная себя за глупый вопрос, крикнул Шика.
- Если не считать грязь и вонь от слитых сюда дохлых грызунов, то как в онсене!
- Докуда достаёт вода?
- Уже щекочет подбородок! - последовал харкающий кашель. - Тьфу! Чуть не проглотил какую-то дрянь! - заматерился, отплёвывая что-то ещё. - Знаешь, а я ведь и плаваю херово. Сколько меня в жизни не называли куском дерьма, а на воде таки не всплываю.
Тёмные облака нахмурились и загремели.
- Шикамару? - позвал, когда стало подозрительно тихо, - Я надеюсь, ты сейчас не совершаешь никакой тупости, да?
Связав свою тень с тенью близ стоящего дерева, Шика, держась за неё, осторожно подошёл к самому краю и заглянул внутрь. Внизу, с серой пеной у стен, по которым всё стекала и стекала сель, бурлила мутная коричневая жижа. Сбоку ярко белело лицо, выражение которого было весьма далеко от приветливого.
- Всё? Посмотрел? - проскрежетал Хидан, - А теперь чтоб быстро свалил! И желательно на хрен! Непослушное, тупое...
- Бла-бла... - флегматично перебил подросток, разорвав тень и прыгая в самую середину новоявленного колодца.
Плечо больно обо что-то ударилось и зазвенело. Шика быстро вынырнул, протирая глаза от песка, оглянулся по сторонам. Ливень превратил дно в мерзкую топь. В пяти шагах, уже подтягиваясь на руках, чтобы не накрыло с головой, держался Хидан.
- Тут тебе не бассейн, чтоб сигать с такой высоты, балда, - тяжело выдохнул бессмертный. Пальцы соскользнули со стены, оставляя за собой пять вдавленных полос, и он плавно съехал вниз, на миг исчезнув с поля зрения.
Чунин в секунду оказался рядом. Нащупал и, ухватив мужчину под рёбрами, приподнял, вынуждая обвить себя за шею. Взялся покрепче и вдруг оцепенев, замер.
Хидан зачертыхался, с плеском выныривая, но тут же замолк, непонимающе уставившись на притихшего мальчика.
- Ты чего? - лиловые глаза расширились и потемнели. - Сломал себе что-нибудь, когда спрыгнул? Порезался? - рука прошлась по спине, проверяя на целость. - Что?
Над головой густые тучи будто разрезало разрядом чидори. Облака взорвались ослепительным цитрином, тут же померкнув. Хидан защурился. Стоит раз посмотреть на молнию, как кажется, что вокруг с её исчезновением стало ещё темнее.

Шикамару не ответил. Не услышал. Он стоял на крыше дома, по которому так же однобитно колотила дождём непогода, стекая слезами по лицу и потом по спине. Ладони сжимали ещё живое тело Асумы. Горячее, мелко дрожащее после хорошего боя. Которое через мгновение, казалось, выдохнуло саму душу вместе с сигаретным дымом, превратившись в мёртвый воск.
Зловещее мрачное дежа-вю скрутило мышцы и обострило работу всех осязательных рецепторов. Шикамару каждой порой кожи чувствовал рядом с собой человека, которому так же предстоит умереть под этим чёртовым плачущим небом.
Быстро заморгал, выходя из ступора. Притянул ослабшего мужчину ближе, всматриваясь в правильные, почти красивые черты. Хватило одного внимательного взгляда, чтобы заметить, что волосы, казавшиеся нитями белой платины, ныне просто седина, и линия губ боле не такая жёсткая в обрамлении невесомых тонких морщинок.
- Шикамару, что за игры? – хохотнул. - Ты так смотришь на меня, словно решая: утопить или задушить этого ублюдка?
Голос, всегда бывший понаглому громким, теперь едва гортанно хрипел, нехотя преобразуя отдельные звуки в связанные слова.
Шика порывисто прижал Хидана к себе, уткнувшись лицом в ключицу. Сгрёб за бёдра и поднял ещё выше. Плотность воды позволяла держать мужчину на весу в пол силы.
- Всё-таки задушишь, - шутливо промычал в ухо, совершенно не сопротивляясь. Хидан приподнял лицо мальчика за подбородок и встретил затуманенный растерянный взгляд.
- Чего ты хочешь? - на прямую спросил чунин. - Скажи.
- Наверно, с удовольствием бы снова совратил одного мелкого зануду с отличной задницей, - не задумываясь, ответил, скользнув рукой ниже поясницы. – Но, увы, погода не лётная. Остаётся лишь облизываться, да и...
- Хочешь уйти? - почти крикнул.
- Хочешь отпустить? - Хидан посерьёзнел. - Ты подумал бы дважды, прежде чем такое спрашивать, Шика. - понизил голос. - Вдруг соглашусь.
Опустил руки, отстраняясь.
- Мне кажется, ты кое-что забыл. Я не тот, кого следует спасать или прощать. И не сожалею ни о чём, что совершил в своей жизни. Так же как не жалею, что убил твоего учителя. В схватке либо умираешь, либо убиваешь. Среднего не дано.
- Я не забыл! Я просто устал! - Шикамару задрожал, хватая Хидана за горло. - Устал ненавидеть! Устал смотреть на смерти дорогих мне людей! Устал чувствовать, что мне ничего с этим не поделать! Как же меня всё достало! - мальчик забился в истерике, перестав сдерживаться. - И я не знаю, какой смысл, если и ты сейчас тоже умрёшь, поэтому спросил, хочешь ли...
- Успокойся, - ладонь опустилась на горячий лоб и погладила по щеке. - Не чувствуй вины за тех, кого не спас и за тех кому не хватает сил отомстить. Ты ведь, на самом деле, ещё такой ребёнок, Шикамару.
Пальцы разжались, оставив на шее красноватый след. Спина под руками мужчины расслабилась.
- Вот, уже полегчало, - Хидан растянув губы в улыбке, потёрся о чунина, - а знаешь, отбрасывая к чёрту все серьёзные разговоры, хочу честно тебе пожаловаться. - драматично закусил нижнюю губу. - Никогда! За всю свою долгую жизнь бессмертного не думал, что склею ласты с эрекцией в штанах…
Шика всхлипнул.
- Нет, ну какой момент опошлил, а! Не стыдно, гадёныш?
- Не очень, - наконец засмеялся подросток.
- Да? - слегка ущипнул. - Тогда отпускай и забирайся с ногами ко мне на плечи.
- Зачем?
- Грязь не позволит тебе как следует прыгнуть. Встав на меня, сделать это будет намного легче.
Чунин задержал дыхание.
- Ты всё правильно понял, - прошептал Хидан.- сейчас самое время сказать что-то ненужное, вроде «Пока».
Слева отделился большой кусок земли и свалился совсем рядом.
- Пока, Шикамару, - сказал и, не дождавшись ответа, перехватив мальчика за талию, дёрнул вверх на себя, одновременно уходя под воду.
Ощутив под ногами шаткую опору, с которой вот-вот упадёшь, Шика инстинктивно напряг мышцы и оттолкнулся к ближайшему выступающему камню в стене. А от него ещё выше, до тех пор, пока не вылетел прямо к тому дереву, за которое держался теневой верёвкой.
Небесное полотно над лесом заштриховали ранние сумерки. Оно то и дело рычало, разрывалось электрическими стрелами и снова упрямо срасталось. А ливень всё шёл, размывая землю у корней старых сосен, будто намереваясь заполнить собой подземное озеро.
Простуженное сбитое дыхание бежало впереди самого Шикамару. В груди так пекло, словно вместо воздуха лёгкие втягивали угарный газ. Картинки в глазах множились и расплывались, как сквозь треснутую призму. Шаги замедлились, следы неровно запетляли. На миг всё вокруг стало мокрым и текучим, бесформенным и нелепым, а потом скрутилось в один цветной клубок, запульсировало и взорвалось абсолютной чернотой, сбивая с ног и накрывая зарождающийся бред обморочным спокойствием.

Шикамару понял, что лежит в своей комнате, сразу же как очнулся. Нос, уткнутый в подушку, защекотал запах лимонной цедры. Мама всегда любила добавлять немного цитрусового масла в бельё во время стирки. По её словам, этот горьковатый аромат способствовал хорошему сну. Хотя, после длинного рабочего дня, мужчины бы так же успешно заснули даже на кровати натёртой чесноком.
Заботливые руки мягко перевернули на спину, а к губам прикоснулся тёплый край керамической кружки. Голову приподняли и запрокинули, и одновременно в рот горячей струёй проскользнул нагретый крепкий саке. Кашель со свистом прорвался наружу, и подросток сел, с заслезившимися глазами хватаясь за горло, как после на спор съеденного корня васаби.
- Тише, тише, - Шикаку нагнулся к мальчику, отирая лоб холодной тряпкой, - запомни, горячее саке - вернейший способ вернуть любого шиноби к жизни. И никакие медики не нужны. - подмигнул.
Шикамару отдышался и повернулся к отцу.
- Пап, ты меня сюда принёс?
- Конечно. Ты не дошагал до дома всего сотню метров, и я тебя сразу почувствовал, - джонин снова наклонился, принудительно вливая в отбрыкивающегося сына остатки напитка. - Если так болел, то почему не отлёживался под родной крышей? Всё из-за меня, да?
Подросток насупился, не зная как ответить. Отец вздохнул и встал сполоснуть кружку.
- Мы на днях договорились с Иноичи, - открыл кран, старательно сосредоточившись на отмывании уже совершенно чистой посуды. - У Яманако пустует комната в общежитие. Поскольку он всё время проводит то за работой в подвале Морино, то помогает дочке в цветочном магазине, я вот попросил…
- Нет! - Шика вскочил с постели, но зашатавшись, сел обратно.
- Что «нет»? - удивлённо спросил, выключая воду.
- Всему о чём бы вы там не договорились - нет.
- Шикамару, но мы ведь…
- У нас есть что-нибудь покушать? - раздражённо перебил, держась за живот. - Я бы сейчас пожрал не хуже, чем Чоджи.
- Мама ещё вчера уехала к сестре, но вроде осталось карри с овощами... - предложил отец, совершенно сбитый с толку.
- Отлично! Покормишь? - кивнул в сторону кухни. - А то мне сейчас не встать. Голова кружится, ноги отнялись… - жалобно заскулил, показательно заворачиваясь в плед.
- Дешёвый притворщик, - Шикаку гордо заулыбался, - моя школа.

На кухне загремело железной утварью, и глухо защёлкал по доске нож, что-то мелко кромсая. Синхронно со словом «блядь», сорвались на пол и разбились сразу несколько тарелок, после чего ещё одну тарелку Шикаку разбил уже специально, чтобы успокоится.
Мальчик лежал, представляя, как Йошино по приезду недосчитавшись большей части посуды, начнёт клевать мужа, в который раз сетуя, что в семье не без урода.

Вечерний свет оранжевой лужей растёкся по полу и, добравшись до стены, окрасил белые азалии на обоях в светло розовый. Шикамару, оперевшись на локоть, распахнул окно. В последних лучах, голубое и лиловое боролись между собой, местами сливаясь в сиреневое, золотисто просвечивая в трещинах и разрывах слоя перестой ваты.
- Красный закат - к дождю, - прошептал над самым ухом Шикаку, как всегда появившись за спиной бесшумно. - А ещё, к чей-то смерти.
Солнце агонически полыхнуло и маслом расплавилось на горизонте.
- Я надеюсь, что этот закат всё-таки к дождю, папа, - не оборачиваясь, ответил Шика, пристально глядя на темнеющий совсем рядом лес.

@настроение: ^^

@темы: размер: миди (от 20 до 70 машинописных страниц), жанр: эротика, жанр: юмор