memento
Название: Мой старый мёртвый друг.
Автор: Akuma4
Бета: Игрина
Пейринг: Хидан \ Какудзу
Рейтинг: NC-17
Жанр: action, humor, slash.
Размер: midi
Дисклеймер: Кисимото Масаси
Предупреждение: возможное OOC (на усмотрение читателя), мат.
От автора: сий фик был написан по заявке Игрина на фразу "Смертничка заказывали?" с желательно чёрным юмором и юмором вообще + action )) что же, вот и он )
читать дальше
- Он умер?
- Он сдох. И уже давно. Прямо как ты, Какудзу.
Пейн подошёл к распростёртому на полу телу, обошёл лужу крови, и за ногу выволок мужчину, минуя границы намалёванного круга. Брезгливо вытер руки и пнул лежачего в бок.
- Хидан, встань и поздоровайся. С Дзясином поболтаешь позже.
Пробубнив сквозь сжатые зубы отнюдь не молитву, Хидан продрал глаза и сел.
- Это ещё что за мудила? - спросил, оглядывая Какудзу и с чавканьем вынимая из груди железный прут. - Пейн, мне не нужна компания кретина в наморднике, чтобы выловить джинчурики. Пусть мужик покурит, пока свободен.
Запахнул на себе плащ, застегнулся до середины и упрямо скрестил руки.
- Ты прибыл только вчера, Хидан, - Пейн умел, не повышая тона дать понять, что повторять не будет, - и, возможно, не знаешь, что в нашей организации так заведено изначально. За джинчурики идут по двое. Без исключений. А теперь встань и поздоровайся с будущим напарником как следует.
Хидана перекосило от желания ответить какую-нибудь гадость, но глаза Пейна советовали ему другое. С кряхтеньем поднявшись, жрец Дзясина в упор посмотрел на молчаливого типа с закрытым лицом.
- Ну, привет. Я - Хидан, - дружелюбно протянул руку. - Просто обалдеть, как счастлив твоему появлению! - ухмыльнулся.
- Меня зовут - Какудзу, - спокойно осведомил, игнорируя руку. - Будешь много выпендриваться - убью и продам на органы.
Хидан выпучил глаза и заржал, хлопнув Какудзу по плечу.
- Убьёшь? Продашь? Пейн, да этот леший ещё и юморист, в рот его!
- Вы сработаетесь, - без тени сомнения сказал Пейн, оглядывая двух «зомби», - а не сработаетесь - прикончу, не смотря на все заморочки с бессмертием. Я вам гарантирую.
Хидан озадаченно почесал затылок. Словам Лидера Акацки, почему-то, сложно было не верить. Какудзу же стоял прямой и невозмутимый, как тотем инков. Угрозу быть окончательно убитым, он явно слышал от Пейна чаще, чем пожелание доброго утра.
Пейн выдержал напряжённую паузу и перешёл к делу.
- Ваша цель - Ниби, - зычно начал. - Этот двухвостый демон заключен внутри девушки Нии Югито. В данный момент она находится близ Деревни Скрытого Облака, или же непосредственно в Кумогакуре. Подробности узнаете сами. У вас полчаса на сборы.
Бессмертные кивнули и молча развернулись собираться.
- И кстати, - окликнул Лидер, - девушку не убивать. Югито должна дышать до тех пор, пока мы не извлечём из неё хвостатого.
Отойдя от логова Акацки на приличную дистанцию, Хидан заметно повеселел. Тамошняя атмосфера чрезмерной дисциплины сильно давила на, непривыкшего подчиняться, нукенина.
Вобрав в лёгкие побольше воздуха, Хидан одним длинным предложением поделился с напарником своим мнением по поводу Пейна, их миссии, всех биджу и ублюдочной рожи самого Какудзу в частности. Привыкший внимательно слушать, Какудзу, узнал о себе много нового.
По пути главный счетовод Акацки пару раз рявкнул на Хидана с просьбой заткнуться и сдохнуть. Но трепло упорно отказывалось делать и то и другое, хотя бы по отдельности. Дорога, петляя, исчезала за поворотами, делилась развилками, пересекалась ручьями, оврагами, и спустя пару километров не охрипающий голос сзади, наконец, превратился для Какудзу в благословенный фоновой шум. Перегруженный мозг просто сдался, трусливо свернув два полушария в одно. Из всего вербального потока только его имя достигало цели, заставляя постоянно дёргаться и следить за Хиданом боковым зрением.
- Какудзу! Какудзу! Имбецил глухой! - потрепал напарника за локоть, крича прямо в ухо. - Я к тебе обращаюсь, урод! Слышишь?
Какудзу остановился так резко, что Хидан чуть не воткнулся носом в его широкую спину.
- Я_тебя_слышу, _ тупой_ ублюдок, - Какудзу чувствовал такую злость, что от неё сводило челюсти. - Что?
- Воняет - вот что!!! - завопил. - Что за мешок с дерьмом ты на себе прёшь? От него так несёт, что у меня в глазах режет! У тебя техника такая? Отравить воздух и дать противнику в корчах издохнуть от вони? Ещё один километр в этом навозном облаке, и я блевану тебе прямо в рожу!
- Этот мешок с дерьмом стоит достаточно, чтобы терпеть его запах, - прошипел. - Я убил его пару дней назад, а погода, как ты заметил, не арктическая. Вот он и запрел от жары. Минуем Ото и я его продам, а пока - заткнись!
Лицо Хидана удивлённо вытянулось.
- Подожди... Так ты что, тащишь труп в ломбард для жмуриков?
- Именно, - Какудзу перекинул тело на другое плечо и пошёл дальше.
Хидан позади взвыл и истерично загоготал, обхватив живот.
- Ну, Какудзу! Ну, жук! - отёр выступившие слёзы. - Я стольких прихлопнул, но ни разу даже мысли не возникло заработать на мертвечине. Чёрт! Уже, наверно, миллионером бы стал! - мечтательно закатил глаза. - Открыл бы личный бордель и пивную. А лучше сразу - пивную в борделе! И сладенько зажил бы где-нибудь на окраине Югакуре...
- Держи карман шире, - съязвил Какудзу. - Не все трупы одинаково прибыльны. Из десятка только один чего-то да стоит. А так, в основном - шваль.
Хидан пошёл следом, брезгливо зажав ноздри пальцами.
- И долго топать до Ото?
- Нет. Всего пару часов, - ответил, не оборачиваясь.
К закату, когда даже у Хидана закончились все запасы мата, и он начал повторяться в ругательствах, двое наконец достигли Чёрного рынка.
- Ты меня обманул, тварь! Сказал, всего пару часов! Я раком часов десять за тобой плёлся, сука!
- То, что я тебя обманул, любой бы понял часа четыре назад, тормоз, - не выдержав, начал глумиться Какудзу. - Сильно ножки натёр, детка? Бо-бо?
Хидан ощерился, и схватив себя за промежность, молча показывал напарнику, где он его видел и на чём крутил. Не обращая внимания на провокацию, Какудзу побрёл по ступеням наверх к большому серому зданию. Хидан же отстал, зазевавшись у прилавков с множеством странных свитков с, якобы, запрещёнными техниками, восхищённо глазея на амулеты из берилла, шпинели, празема, тыча пальцем в клетки с редкими птицами и декоративными обезьянками.
На момент своего возвращения уже без трупа и с провисшим от монет карманом, Какудзу, выискав в толпе фигуру в знакомом плаще, едва не икнул. Хидан юлой метался от прилавка к прилавку, с малиновыми безумными глазами трогая и примеряя на себя практически всё, до чего можно было дотянуться.
- Какудзу! - счастливо позвал, как самого родного человека. - Ты только посмотри! - притянул за рукав и ткнул лицом в пучки цепочек и кулонов. - Такая красота, а стоит копейки! Купи мне пару штук, а? Я тебе должок отдам сразу, как вернёмся! Гнидой буду, если не отдам! Честно!
Какудзу шарахнулся от него, как от чумного.
- Свихнулся? - уточнил на всякий случай. - Если я тебе, кретину, что-нибудь и куплю, то только кляп!
- Всего одну цепочечку! - заныл. - И я заткнусь до самого Кумо!
Какудзу отпрянул от лавки и пластиково застыл, прикидывая в уме. До Кумо ещё день. Двадцать четыре часа тишины за самую тоненькую серебряную цепочку стоимостью в пару монет. В одну монету, если поторговаться и снять маску. Бесплатно, если убить самого торговца. Хотя последнее, конечно, уже крайность. Слишком много свидетелей, потом и на рынок не пустят. А путь до другого Чёрного рынка в Кири слишком далёк, себестоимость трупа едва окупит все затраты на дорогу.
- Купишь? - Хидан нетерпеливо пихнул напарника локтём в бок, выводя того из раздумий.
- Куплю, - сдался. - И чтоб до самого Кумо я слышал лишь звук наших шагов.
- Замётано, - подмигнул и гаденько улыбнулся.
Какудзу нахмурился, повернулся к торговцу и спустил маску.
- Хм.. Ну и сколько стоит эта цепочка, любезный?..
Вдевая цепочку в круглый кулон с треугольником внутри, Хидан светился так, как та самая монетка, которую Какудзу за неё отдал. Хидан одел её на шею и выразительно посмотрел на товарища.
- Ка-ку-дзу… - обратился нараспев. - Ты серьёзно думаешь, что я буду молчать до Кумо?
- Я серьёзно думаю прибить тебя за язык к дереву, - тяжело выдохнул. Какудзу сокрушённо осознал, какой же он доверчивый пустоголовый идиот. Поверить этой сороке, что за скромный презент он онемеет хотя бы на день. Да, его наивность достойна презрения.
- Только без обид! Ты поимел меня, когда сказал, что до рынка всего ничего. Выудив из тебя деньги на безделушку, я лишь сравнял счёт, - высунул язык.
Какудзу фыркнул, делая вид, что ему всё равно. Но карман, похудевший на пару граммов, укоризненно продолжал бить его по ноге и самолюбию.
Ночь плотным саваном спустилась на землю, темнотой накрывая дороги и глаза по ним идущих. Ноги спотыкались о каждый самый никчёмный камушек. Словно став невидимыми, камни увеличились в размере и сами начали перебегать с места на место, нарочно подставляясь под пятки. В очередной раз оступившись, Хидан взорвался оглушительным ором, наверняка перепугав всех местных бусо в лесу. С ветки сорвался и ухнул филин, возвещая о начале охоты, отчего Хидан опять же выругался, проклиная тупую птицу последними словами.
Для Какудзу, чьи глаза ночью видели намного лучше, недовольные крики напарника были слаще любой музыки. Зелёные зрачки вылавливали даже мелких ночных насекомых на поверхности тропы, сливавшихся своим окрасом с пылью. Хищные инсекты должны быть незаметнее своей добычи - всем своим видом говорил богомол, пожирающий мотыля в западне из листьев.
Хидан же врезался чуть ли не в каждый куст. Будь Какудзу каннибалом, он бы тоже мог его уже сожрать. Какудзу улыбнулся приятным мыслям, представляя вкус крови одного не в меру шумного, бесполезного после захода солнца, сектанта. Интересно, если его съесть, он всё ещё будет продолжать болтать, находясь внутри?
Какудзу инстинктивно сжал руку, почувствовав, как его пальцы переплетаются с чужими, холодными и тонкими. Опомнившись, с руганью начал отдирать подкравшегося Хидана от себя, отпихиваясь даже коленями.
- Отвали нахрен! - взвился. - Руку по локоть оторву, падаль!
- Чёрт! Хорош драться, ишак психованный! - зашипел Хидан, отбиваясь свободной рукой, второй продолжая крепко держать напарника за ладонь. - Я сейчас слеп, как крот! Через полчаса глаза привыкнут, а пока, либо остановимся и переночуем, либо тащи меня на своём горбу!
- Мне проще бросить тебя здесь! - крикнул, с разворота ударив по рёбрам. - И потом, по возвращению, сказать Пейну, что ты окончательно переехал к Дзясину, лизать его божественный зад!
- Пейн дал ясно понять! Если мы не сработаемся, он нас заживо похоронит, - напомнил. - Хочешь лишний раз его разозлить? Крутой и мёртвый, да?
Предостережение Хидана возымело действие. Какудзу перестал молотить его в солнечное сплетение и разжал до треска стиснутую кисть. Хидан разогнулся, потёр намятые бока и пригладил волосы. За волосы было особенно обидно. Так беспардонно растрепать гладкое платиновое совершенство, по мнению Хидана, мог только конченный подонок, о чём он и поведал Какудзу в более цветастых выражениях. Какудзу, осмотрев Хидана нехорошим взглядом, сглотнул и пошёл дальше, утягивая прилипшего напарника за собой. Хидан хмыкнул и послушно засеменил чуть позади.
- Смотри какой здоровенный кедр, Какудзу! - как всегда первым нарушил молчание. - Большой удобный и воздух под ним чище. Давай там отдохнём, а? Костёр разведём, обувь снимем...
- До Скрытого Облака уже недалеко. Терпи, - хмуро ответил, не признавая, что идея отдохнуть ему понравилась.
- Да всего на часик! Какудзу, я ноги натёр! А из-за того, что мы идём без остановки, пятки не успевают зарастать и я хромаю, как кляча.
Неразборчиво пробормотав что-то про слабых болтливых ничтожеств, Какудзу свернул с тропы и пошёл к дереву, осторожно ступая по высокой острой осоке. Зазубренные листья кладиума то и дело цеплялись за полы плащей, с трудом отдираясь, вырывая чёрные фрагменты ниток. Хидан стиснул зубы, чувствуя, как трава тонко режет щиколотки, оставляя быстро зарастающие, но зудящие ссадины. Хороший признак того, что во время привала никто из крупных животных к ним не сунется. За сомнительную еду даже звери не станут резать конечности.
Ночное зрение снизошло уже давно, но Хидан упорно не разжимал пальцы, крепко держась за Какудзу. Быть ведомым ему нравилось, а насупленные брови над обиженными зелёными глазами к тому же сильно забавляли. Хидан пару раз пытался подколоть Какудзу замечаниями, что с затылка он выглядит намного симпатичней, но тот упрямо молчал, злой и колючий, словно дикобраз весной.
Дойдя до места, Какудзу первым делом вывернул руку и, совсем не ласково, оттолкнул Хидана к дереву. Больно ударившись лопатками о ствол, Хидан взвыл и осел на землю, даже не ругаясь. От усталости подкашивало в коленях и сводило мышцы икр. Бессмертное тело обязано не умирать, что логично. Не уставать же в его обязанности не входит.
Какудзу, победно посмотрев на него сверху вниз, упругой походкой обошёл Хидана, примитивно показывая, кто из них самый выносливый обладатель стальных яиц. Ушёл с поля зрения лиловых глаз и, зайдя с другой стороны, как подстреленный свалился на землю, так же облокотившись спиной о ствол кедра. Годы всё-таки давали о себе знать. Какудзу задышал медленно и глубоко, стараясь сильно не шуметь, скрывая от единственного свидетеля свою общую утомленность и отдышку. Спустил маску до подбородка, откинул голову, морщась, расслабляя шею и с хрустом разводя плечи. Высохший пот неприятно стягивал многочисленные швы, привнося в каждое движение мерзкую липкость. Очень хотелось скинуть плащ и помыться хотя бы в дождевой луже, но оставалось лишь закрыть глаза, внушая себе, что всё в порядке.
В отличие от него, Хидан дышал так, что на нижних ветках эпилептично дрожали листья. Не обращая внимания на влажную холодную землю, вытянулся пластом, заложив руки за голову, как на курорте. Регенерирующие ткани на лодыжках пощипывали злыми мурашками, кровавые мозоли рассасывались, а укусы меч-травы покрывались тонким струпом и исчезали прямо на глазах. Хидан, не мигая, уставился в чёрное небо, заляпанное белыми мерцающими крапинками. Слава Дзясину - великому и ужасному, где бы он там ни был. Почувствовав себя намного лучше, широко зевнул и перекатился поближе к затихшему мужчине по другую сторону дерева, который, казалось, тщетно думал, что надёжно там спрятался.
- Ты спишь? - глупо спросил, не смотря на ядовито горящие в темноте зрачки Какудзу.
- Да, сплю, - буркнул, - я всегда сплю с открытыми глазами, одновременно отвечая на тупые вопросы. У меня особенность такая.
- Устал? - не отвязывался.
- От тебя - да. Какого чёрта, ты вообще ко мне подвинулся? Дёргай назад! - Какудзу нервно выпрямился, разглаживая складки на плаще.
- Мне скууучно... - грустно выдохнул. - И нужно до тебя доебаааться... - заржал.
Какудзу копнул ногой землю, поддел носком и бросил комья грязи прямо в лыбящуюся наглую рожу. Хидан прикрыл лицо рукавом, выдал посылательную фразу из двух слов и смирной змеёй отполз на своё место.
Какудзу прижался спиной к коре, отирая с обуви остатки глины. Клыки клацнули и заскрипели, стираясь в кальциевую крошку. За позвоночником, сквозь древесину, вновь началось с ума сводящее хиданское бормотание, сверлом забирающееся прямо под череп.
Присев рядом на корточки, паранойя увлечённо нашёптывала, что Пейн решил сыграть с ним какую-то злую шутку. Что это всё месть за тающий бюджет их организации, да ещё и вперемешку с личной неприязнью. Какудзу тряхнул головой, выбивая из неё второй голос, спорящий с его собственным. Уходя, голос закричал ещё громче, рассыпаясь бесконечными гневными тирадами и обвинениями. «Где Лидер только отрыл этого несносного ублюдка, которого невозможно даже убить?» - вопил он.- «Более того, которого заткнуть ещё более невозможно, чем убить?! Откуда? За что?!». «Какудзу! Какудзу!», - бухгалтер Акацки вздрогнул, осознавая, что его имя кричат уже извне.
- Какудзу! - в очередной раз гаркнула лужёная глотка Хидана, не жалея ни связок, ни уши напарника. - Тебе, уроду, так нравится слышать своё имя, да? Так я могу ещё! Ка...
- Что-о?!! - если бы голова Какудзу не была надёжно прикрыта, он бы начал рвать на себе волосы. - Сука! Сдохни! Просто сдохни!!!
- Это не так-то просто, - совершенно спокойно отозвался Хидан. - Сам попробуй, а потом ори, истеричка.
Какудзу предпочёл прикусить язык, нежели его проглотить. Пресный ржавый привкус наполнил рот, успокаивая оголившиеся нервы не хуже сигарет. Покатав густую от слюны кровь под языком и нёбу, он проглотил её раньше, чем прокушенная ранка успела затянуться. Облизал горькие губы и сонно захлопал ресницами. После не свойственной ему вспышки гнева Какудзу чувствовал себя разбитым и абсолютно поверженным. А это значило, что ублюдок опять сравнял счёт.
- Ты слишком дёрганный, - совсем без иронии сказал Хидан. - Я ведь просто шучу. Что мне ещё остаётся, когда ты постоянно молчишь?
- А что мне остаётся, когда ты постоянно болтаешь? Попадать между слов? - Какудзу снова заколотило. - Зачем звал на весь лес? Издевался же, мразь.
- Ничего я не издевался, - зашуршал ветками, вновь приближаясь на опасное расстояние. Показавшись из-за дерева, лицо Хидана излучало такую потрясающую невинность, что Какудзу отчаянно захотелось в неё плюнуть.
- Я хотел спросить тебя, - скосил красные глаза кверху. - Они мешают мне уснуть. Что это за пять звёзд, которые просвечивают даже сквозь веки?
- Ээ? - Какудзу задрал голову и вылупился в небо. - Какие?
- Вон те, - расчертил пальцем в воздухе. - Они все рядом, похожие на два острых зуба.
Какудзу сморщил лоб, проводя линию от задранного пальца к астрономической карте. Напряжённо всматриваясь, и одновременно думая, что занимается самым глупым делом в своей жизни.
- Придурок, - наконец-то нашёл, - это же ебучая Кассиопея. Перевернись на живот, воткни морду в землю и оставь_меня_ в_покое.
Хидан кивнул, на удивление покорно перевернулся, положил голову на руки и чмокнул губами.
- Ебучая Кассиопея, - тихо повторил, засыпая, - как точно назвали-то...
Какудзу закашлялся, чуть не подавившись со смеху.
«Ты неграмотная балда, Хидан», - последнее, что услышал жрец, перед тем как совершенно отключиться, забыв, что лежит не на своей территории.
Муравьи впились в Хидана, стоило светилу лишь краем возвыситься над горизонтом, розовыми лучами заливая бледное лицо. И если это ещё можно было перетерпеть, то после бодрящего пинка от Какудзу, лежать и дальше уже не было никакой возможности.
Почесавшись во всех местах, до куда только могли достать руки, Хидан вместе с муравьями быстро стряхнул и остатки сна.
Какудзу в ожидании стоял на дороге, нетерпеливо давил ногами сочную траву, мокрую и блестящую от росы. Повернувшись, одарил Хидана таким продирающим взглядом, что у того кожа покрылась пупырышками, и он тут же рванул к напарнику, застёгиваясь на ходу.
Лёгкая утренняя дымка вилась в метре от земли, густым паром окутывая непривычно тихую парочку по колено. Какудзу как всегда опережал, держась на пару шагов дальше от Хидана, не желая видеть ни его лицо сбоку, ни его затылок спереди. Через призму ненависти даже смотреть на него Какудзу было просто невыносимо. Хидан, словно чувствуя, что над ним нависли грозовые тучи, молчал, не усугубляя и без того звенящее в воздухе напряжение. Не потому что боялся быть сильно побитым, конечно. Но начинать день с разбитого носа и сломанных рёбер, при всём его таланте к восстановлению, как-то не хотелось.
Через несколько часов хмурого топанья, острые крыши главных зданий Кумогакуре показались над кронами деревьев. Какудзу, чуя, что совместная миссия в компании белобрысого недоноска скоро придёт к концу, заметно оттаял и даже с интересом начал оглядывать окрестности. Сандалии перестали скользить и утопать в разбухшей грязи. Жирную лесную почву заменил хрустящий настил из крошенного кирпича, чтобы, не доходя до главных ворот, и слепец мог понять - деревня совсем рядом.
У самих же ворот Кумо на посту сидел всего один шиноби. Молодой и худенький, с чёрными беспокойными глазками и словно стёртыми размытыми чертами лица. Он осторожно посмотрел на двоих пришедших в странной иноземной одежде и бесцветно улыбнулся. Какудзу неприязненно повёл плечами, вполне ощутимо слыша вонь слабой чакры, исходящей от тщедушного юноши. Недоумевая, как в одной из сильнейших стран нашлось место этому ничтожеству. Хидан напротив ответил самым добрым оскалом и сразу направился к парню, облокотившись об отделяющую их стойку.
- Привет, дружище, - в своей наглой манере быстро перешёл на «ты». - Мы тут кое-кого ищем. Не поможешь?
- Здравствуйте, - парень привстал, застёгивая верхнюю пуговицу на своей рубашке. Видимо, пытаясь казаться более взрослым. - Конечно, спрашивайте.
Хидан перегнулся и, нависнув над шиноби, окинул его масляным ощупывающим взглядом.
- Девушка Нии Югито. Знаешь такую?
- Да, знаю, - кивнул, внутренне сжимаясь от приятного смущения. - А вы ей кто?
- Оу, я эту крошку с детства знаю. Давно мы не виделись, - Хидан, заметив проступивший румянец на щёках юноши, сладко провёл языком между губ.
Глубоко вздохнув, чтобы не смутиться ещё больше, парень коротко объяснил, где её можно найти, рукой указывая, в какую сторону идти и куда завернуть.
- Спасибо, - поблагодарил, дослушав. - Ещё один вопрос. У вас в Кумо все такие милые или только…
- Нам пора, - Какудзу сгрёб Хидана в охапку и безаппеляционно потащил за собой. Хидан дёрнулся, прошипел что-то личное о родителях Какузу, но в итоге смог лишь помахать вновь побелевшему шиноби на прощание.
Свернув за угол, Какудзу за шкирку выволок напарника в узкий глухой переулок и припёр за горло к стене.
- Хидан, ты - охеревшая тупая тварь, - даже через ткань маски было видно, как по бокам челюсти перекатывались желваки от бешенства. - Решил устроить кровавую баню у самого входа в деревню? Ты вообще соображаешь, ублюдок?
- Да не убил бы я его! - оттолкнул Какудзу, растирая горящие следы от пальцев на шее. - Во всяком случае, сейчас. Я просто присматривался. На роль жертвы тот пацан подходил просто идеально.
- Мне плевать на твои дикие ритуалы. Ещё раз отклонишься от основной миссии, и я тебя в куски порублю, - холодно предупредил, глазами обещая, что так оно и будет.
Хидан, показав ему сразу два средних пальца, отправился к месту предполагаемого нахождения джинчурики. С непривычки внимательно прислушиваясь к тяжёлым шагам позади, впервые за весь путь ведя Какудзу за собой.
Создалось впечатление, что джинчурики ждала их уже давно. Хидан не успел занести косу для взмаха, как девушка, тут же вскочив, понеслась к огромному пустому зданию, изнутри больше похожему на просторную канализацию. Стоило побежать за ней следом, миновать арку в коридор с округлым потолком, как над головой зашипели и грохнули взрывные печати, заваливая все пути назад для преследователей из Акацки.
- Ловушка захлопнулась! - засмеялась Югито. - Живыми вы отсюда не выйдите!
Тут очередь смеяться дошла и до Хидана. Хотя все эти бесконечные обещания быть убитым уже начинали ни на шутку нервировать. Нукенин сложил руки и заученно начал бормотать длинную ритуальную молитву.
- Не недооценивай джинчурики, - шепнул Какудзу, глядя, как Нии готовится высвободить демона.
- Всё в порядке, - хмыкнул, закончив. - Я сам хочу посмотреть, как девчонка меня отделает.
Какудзу встал чуть поодаль от дрожащего в нетерпении напарника. В схватке он наверняка будет лишним. Оставалось лишь следить, чтобы чересчур распаленный фанатик не прикончил носителя биджу в драке, иначе назад в Акацки можно было не возвращаться.
- Что же, приступим... Смертничка заказывали? - не дожидаясь окончательной трансформации Югито, Хидан с низким клокочущим рыком бросился вперёд, раскручивая косу над головой, превратив её в мельницу из лезвий. Но опоздал. Двухвостый кот, успев пробудиться, отшвырнул Хидана на дюжину метров одним ударом лапы, впечатав того в противоположную стену. Бессмертный закашлялся, ухватившись рукой за разодранную когтями грудь. Красное облако на плаще у живота потемнело, наливаясь изнутри настоящей горячей кровью. Видя, что дело дрянь, Какудзу рванул в его сторону и точным пинком отправил Хидана за толстую колонну, одновременно отпрыгивая назад, уклоняясь от огненных плевков биджу. Ещё прыжок, ещё один. Здание в считанные секунды превратилось в пылающий ад, несмотря на покрытый водой пол. Какузу скинул верхнюю одежду и на бегу сложил печать. Догоняющий огненный шар за спиной врезался в выросшую, буквально из-под земли, стену, оранжево полыхнул и с шипением погас.
- Хидан! - закричал, чувствуя, что вся чакра уходит сплошь на защиту, оставляя для будущих атак совсем немного. - Ты там что, ногти красишь? Тащи свой зад сюда, ублюдок!
За колонной раздался громкий мат и плеск разбрызгиваемой воды. Какудзу, оглянувшись, чуть не споткнулся на ровном месте. Хидан, словно сумасшедший тэнгу, выбежал в центр зала, размахивая косой направо и налево перед оскалившейся мордой зверя, сыпя такими ругательствами интимного характера, что даже биджу, опешив, невольно попятилось к заваленному выходу.
- Какого чёрта пялишься, олух? Тебя, блядь, контузило?
Не понимая, что Хидан, доматерив демона, уже обращается к нему, Какудзу и не шелохнулся, продолжая наблюдать за действом.
- Какудзу! - Хидан извернулся от очередного удара двухвостого и, приземлившись совсем рядом от напарника, ударил его кулаком в плечо. - Сделай что-нибудь! Стоишь как хер под одеялом!
- Безмозглое трепло! - огрызнулся, поглаживая ушиб. – Сам-то на что годен?
Зарождающуюся было перепалку нукенинов прервал оглушительный животный визг, последовала синяя вспышка взрыва, и треск раскалывающегося на части каркаса. С потолка прямо на головы мужчин посыпались камни и вывернутые балки. Какудзу сцепил пальцы и прикрыл себя очередной стеной. Хидан, наскоро сообразив, сохранился в образовавшейся щели между упавшей плитой и аркой выхода. Здание рассыпалось, как карточный домик, и сквозь тучу взвившейся пыли от уничтоженной крыши угадывался яркий полуденный свет, копьями лучей протыкающий чёрные клубы смога. В нос преследователей ударил едкий запах гари, от которого мерзко слезились, наливались красным глаза. Последний час схватки был больше похож на безумную пляску огня и воды. Дым после каждой атаки то пропадал, то вновь заволакивал небо серой газовой шторой. Демон рычал, дико метался, но становился всё меньше, не в силах отражать удары сразу двух бессмертных наёмников. Голубоватое сияние его чакры тускнело, гасло, а инфернальный вой перед нападением, уже отдалённо напоминал отчаянный крик женщины, предвидящей собственное поражение.
Несомненно, Югито - сильный противник. Гибкая, хитрая, бесстрашная, с веером фокусов в одном рукаве и разгромными козырями в другом, непредсказуемая в наступлении, моментально отвечающая после защиты. Да ещё и способная оставаться такой милашкой, даже будучи прибитой за ладони к стене…
- Закончил? Ещё полчаса под солнцем и ты начнёшь разлагаться.
Раздражённый голос грубо выдернул Хидана из раздумий о пойманной джинчурики. Какудзу, сидя на бетонном обломке, аккуратно перетягивал смуглую руку лентой бинта. Ожог, после удачно попавшего в цель плевка Ниби, немилосердно продолжал гореть на коже, ноюще расползаясь от локтя и ниже.
- Не торопи меня! Всё длиться ровно столько, сколько и должно. Догматы своей веры я менять не могу, - Хидан приподнялся, вытаскивая острый лом из пробитого лёгкого. Глянув на сердитого Какудзу, развернулся к подвешенной девушке и невольно залюбовался плодами трудов рук своих. Кровь из покромсанных ладоней запёкшейся красно-коричневой умброй обрисовала силуэт её тела на фоне белого, ровными подтёками спустившись к земле.
- Хороша оторва, - вслух поделился мнением, щупая Нии за крепкие мышцы. - Жаль, что в столь роскошном теле живёт двухвостая тварь, - досадно сплюнул. - Использовать красивых женщин в качестве клеток для биджу могут только озлобленные импотенты. Разве я не прав?
- Мне как-то поровну, Хидан, - флегматично отозвался Какудзу. - Отдирай её и пошли. На Югито всё не закончилось. Нам предстоит поймать ещё одного джинчурики.
- Тоже девка?
- Нет, пацан, - поднялся, бережно продевая повреждённую конечность в рукав. - Хранитель Кьюби.
Вечерело. В воздухе пахло остывающей травой, полевыми цветами и кисловатым потом от давно нестиранных грязных одежд. Нукенины возвращались к своей обители в скале, уверенно двигаясь на запад, и будущий Белый карлик пакостно светил им прямо в глаза, круглым брюхом елозя по недосягаемой голубоватой линии, отделяющей день от ночи. Хидан жмурился и бесконечно чертыхался, перекидывая еле живую Нии с одного плеча на другое, не забывая при этом попеременно лапать её за грудь и широкие бёдра.
Какудзу отставал на пару шагов, читая и правя график своих заработков на этот месяц, хмуро сверяя его с прошлыми месяцами за весь год. Настроение с каждой цифрой падало, как и его процент с выполненных миссий для Акацки. Линия графика медленно и неумолимо сползала с левого верхнего угла вниз по клеткам к правому, отчего все пять сердец Какудзу сжимались и густо обливались кровью, переполненные ядом алчной скорби.
Пейн, предвидя сложные для организации времена в период поимок хвостатых, урезал плату всем нукенинам почти вдвое, мотивировав это тем, что вскоре их финансовые потери окупятся себя после взятия контроля над всеми деревнями. Всё бы так, да вот для Какудзу это светлое «завтра» не стоило и гроша, когда нужно было капитально разоряться уже «сегодня» ради чьей-то, толком не материализовавшейся, мечты.
Заработки на стороне, вроде убийств и продажи разыскиваемых шиноби, по сравнению с тем, что отнял у него Лидер с доли от миссий, выглядели просто смешно. А ощущение лёгкости в кармане из-за стремительно пустеющего кошелька было хуже любого оскорбления.
Понимая, что ещё немного дум о насущном, и он окончательно скиснет, Какудзу мотнул головой и спрятал лист обратно в сумку, не сложив, а скомкав его как попало в отместку за лишний стресс. Выдохнул, устало опустил глаза к земле и быстро нашёл новое занятие, дабы хоть чуть развеять пасмурные мысли. Ноги то и дело наступали на карминовую в закате тень Хидана, кое-как плетущегося спереди. Гм... Вот наступил на угловатое плечо, шею, втоптал и растёр в пыли дурную белобрысую голову. Хорошооо...
- У меня всё затекло, - заныл Хидан, уже без удовольствия волоча обмякшее тело Нии. - Эта дрянь весит с целую корову. Какудзу, - обернулся, - возьми её, а?
- Я не тащу того, что нельзя продать, - заявил. - Между прочим, ты сам вызвался, сказав, что нести такую шикарную задницу тебе только в радость, - добродушно развёл руками. - Радуйся же, Хидан.
Бессмертный, колюче осмотрев Какудзу, гордо задрал нос и прибавил шагу, всем своим видом показывая, что это последний раз, когда он о чём-либо его попросил. Какудзу выдержал суровый взгляд напарника и растянул швы лица в улыбке. Со спины казалось, что даже Югито, перекинутая через плечо, словно мешок с рисом, выглядела довольной тем, что мужчина под ней издыхает от тяжести. Видимо, пойманные джинчурики мстительны даже в бессознательном состоянии.
Воздух вокруг сгустился, став прохладным, тёмно-зекрым, и спустя несколько минут после вечерней зари троицу накрыл кромешный до слепоты мрак.
На небе фосфорицирующим серпом явился полумесяц. Без энтузиазма осветил землю и лениво скрылся за облачной стайкой, видимо, не увидев внизу ничего интересного. Хидан вновь начал материть каждый попадавшийся камень, чудом не грохаясь вместе с драгоценной ношей на рыхлую супесь. Нукенин из Таки тихо шёл следом, внимательно принюхиваясь к изменившемся новым запахам. Обострившееся в темноте обоняние Какудзу учуяло невероятно соблазнительный запах воды. Холодной, чистой, пресной и глубокой. Совсем не далеко, нужно лишь слегка отклониться к северу, снова сойдя с дороги.
- Пойдём правее, - стоя за спиной, шепнул Хидану, взяв его за руку.
Хидан, растерявшись, заткнулся и согласно сжал тёплую ладонь, пришитую чёрными нитками у запястья. Какудзу вёл широкими шагами, ступая всей пяткой, словно ходил по этой местности уже ни единожды. Уклонялся от пут лысых веток и восьмерил между деревьями, не оглядываясь назад, молча спеша миновать островки чащоб и вылезти с другой стороны.
- Да куда ты меня тащишь? - не выдержав, брякнул Хидан, которому изрядно осточертело вслепую прыгать по кочкам через гнилые коряги. - Ведёшь себя как чокнутый друид! Совсем спятил!
- Тащу к запруде, - коротко кинул через плечо.
- За каким хером?
- Утопить одну белёсую тварь, - сдавил руку так, что Хидан ойкнул, - и заодно самому искупаться. Плащ липкий, от него несёт кровью и потом. Меня мутит.
- Тебе бы только зад намыть, - фыкнул, - а я больше всего хочу скинуть эту лошадь! Давай быстрее, я позвоночник разогнуть не могу!
- Не нуди. Мы уже пришли.
Какудзу вывел Хидана из мрачных зарослей и сразу разжал пальцы, оставляя его привыкать к новому месту самостоятельно.
- Ты где? - завопил, не совсем понимая, куда исчез напарник.
- Тут я, - отозвался Какудзу откуда-то сбоку. - Не ори белугой.
- Огонь разожги! Я дальше носа не вижу!
- Сейчас. Дай только отлить.
Хидан, переминаясь с ноги на ногу, нетерпеливо ждал, пока напарника справлял нужду. Какудзу, зная, как действует на нервы Хидана любое ожидание, намеренно не спешил застёгивать ширинку и даже слегка присвистывал.
- Тебе может подержать? - через минуту предложил Хидан, сдыхая от злости. - С возрастом склероз так подмял, что и мочиться разучился?
Из темноты презрительно хмыкнуло и вжикнуло молнией брюк. Какудзу сложил пополам несколько сухих веток, сгрёб листья в кучу и, приложив палец ко рту, прицельно воспламенил её одним дыханием. Из чёрного в жёлтый свет проступило перекошенное от напряжения лицо Хидана.
- Наконец! Не прошло и года, сволочь! - зашипел, скидывая Югито под осину. Распрямился и болезненно схватился за спину.
- Чёёёрт!!! - опять согнулся. - Я после жертвенного самоубийства и то чувствую себя лучше! Дальше попрёшь её сам! Откажешься - брошу сучку здесь! Мне похер!
- Заткнись уже, а? - Какудзу безразлично оборвал все ультиматумы, аккуратно снимая маску, хитай и белую материю с головы. Смоляные пряди блестящими змеями осыпали плечи, прикрывая левую половину лица. Хидан задохнулся, увидев кривой шов, растянутый от правого уголка рта к самому уху, создавая иллюзию, что Какудзу кривится в измученной улыбке.
- Дзясин-сама! Кто это тебя так?
- Жизнь, - просто ответил.
Какудзу встал и направился к играющей редкими бликами воде.
- Эй, Какудзу! - ухватил за подол плаща. – Может, слегка развлечёмся? - кивнул в сторону Нии.
- Ты о чём?
- О том самом, - пошло улыбнулся. - Пейн выпотрошит цыпочку сразу, как только мы придём. Думаю, стоит её порадовать, пока ещё есть время.
- Если исключить факт, что твоя идея сама по себе мне противна, то, расценивая состояние джинчурики, могу сказать точно - нет.
- Я не затрахаю её до смерти, если ты об этом.
- Ты меня уже затрахал одними разговорами! - повысил голос. - Пальцем её тронешь, и я нафарширую тобой все дупла в этом лесу!
- Я не евнух пальцем её трогать... - обиженно буркнул, понимая, что ему ничего не выгорит.
Нукенин, убедившись, что Хидан отказался от своих радужных планов, повернулся к запруде, расстёгивая пуговицы, молнии вещей. Сложил всё на берегу, придавив сверху сандалиями, и блаженно окунулся в воду, которая действительно глубоко обрывалась с первых же метров. Выплыл, задержал дыхание и вновь нырнул, наслаждаясь каждой каплей заблудшей в его волосы, баюкающей тупую боль в руке. Сдавившие виски заботы блёкли. Раздражение, усталость смывались и чернильными пятнами пикировали на дно. Родные воды близ Такигакуре лечили и нежно гладили своё дитя, заплывшее лишь погостить, чтобы снова их покинуть. И Какудзу, расслабившись, отдалённо чувствовал себя ребёнком, вспоминая, как он впервые отправился плавать к тихой заводи около водопада. «Сколько же лет прошло с тех пор, Какудзу?» Достигнув лимита, оттолкнулся от песка и взмыл вверх, поддерживаемый текучей гравитацией. «Да. Столько не живут».
Устремившегося к прозрачной плёнке глотнуть воздуха, Какудзу в нескольких дюймах от поверхности неожиданно сбило падающим голым телом. Провалившись в пузырящийся пенный мешок, Какудзу взмахнул руками и, сконцентрировав чакру в ладонях, летающей рыбой выпрыгнул наружу.
- Бляяядь!
Первое, что услышал бухгалтер Акацки, отплёвывая нахлёбанную воду.
- Ты меня испугал, падла! Мало того, что при прыжке сел на твою тыкву, так ещё чуть не охерел, когда ты вылетел, будто чёрт из шкатулки! Не умеешь плавать, скотина, не лезь в воду!
- Хидан...- глаза Какудзу налились кровью, зубы ломило от желания впиться в белое мясо. - Хидан…
- Ну, я - Хидан, и что? - даже в воде фанатик умудрялся с вызовом подпирать бока руками.
- Ты_тупая_крикливая_обезьяна, - Какудзу жутко захихикал, нервно дёргаясь каждым мускулом. - Я тебя убью. Серьёзно. Сейчас поймаю… и того... убью.
- Да-да... - Хидан подавил зевок и лёг звездой. - Какудзу, поплаваем наперегонки? Спорим, ты, лохматая развалина, не обгонишь меня даже бегом по воде, не то что вплавь!
- Я не буду напрягаться, доказывая что-то такому ничтожеству как ты, - Какудзу пересилил себе и вместо того, чтобы начать драку с бессмертным, поплыл в другую сторону.
- Я так и знал! - услышал уже за спиной. - Рука болит, да?
- Не болит.
- Врёшь! - догнал и описал дугу вокруг Какудзу. – Я-то считал, что у тебя та же хрень, что и со мной. Всё заживает в считанные секунды. Но ты, смотрю, только с виду крутой ублюдок, а на деле - слабак.
Какудзу резко развернулся и схватил Хидана за глотку. Рука, душившая напарника уже ни раз, легла на привычное место, как влитая.
- И это мне говорит неудачник, который без своего божка и зад себе не подотрёт? - прошипел. - Что ты знаешь? Руку мне отрубили задолго до того, как сперматозоид твоего деда зачал твоего отца, молокосос! Мне удалось её пришить только через пару дней после побега из тюрьмы. С тех пор она сильно отстаёт в регенерации. Теперь ясно?
- За что отрубили-то? - прохрипел, не пытаясь вырваться.
- За то, что сильных всегда восхваляют, завистливо подсчитывая количество удачных миссий, - выпустил Хидана, морщась от неприятного разговора. - И презирают, стоит провалить лишь одну. Ничью в битве с Хаширамой Сенджу мне не простили.
- Предатели... Ты же им отомстил, да? - глаза Хидана горели, заплясав изнутри погребальными кострами. - Всех прикончил? Они заслужили.
- Всех, - кивнул. - Сердца нескольких до сих пор бьются у меня в груди.
Наплевав на опасность быть избитым, Хидан восхищённо потянулся, прижал обе ладони к груди Какудзу. Было невероятно странно ощущать гулкое биение сразу с двух сторон. Живот так же вибрировал под пальцами от стука, которое слегка ускорилось, стоило Хидану опустить руку под воду и положить её на ягодицу напарника, проведя ребром ладони в ложбинке между.
- Какого чёрта ты делаешь? - Какудзу отодвинулся, подозрительно смотря на нукенина.
- Что я делаю? - удивлённо вылупился.
- Хидан…- протянул, с предупреждением не злить.
- Да ничего, - отмахнулся. - Мне просто интересно стало. Мало ли... Может, у тебя и там всё зашито? - хохотнул.
- Твои руки такие же распущенные, как и твой язык.
- Я и не отрицаю, - пожал плечами.
- Если что-то ещё заинтересует, лучше спроси вместо того, чтобы тянуть ко мне лапы, - сверкнул зрачками. - Целее будешь.
Какудзу повернул к берегу. Хидан без раздумий нечестно брызнул на него водой сзади, останавливая.
- Тогда у меня вопрос!
Какудзу обернулся, тяжёлым взглядом давая понять, что Хидан заигрался. В венах начинал клокотать древний как мир вирус бешенства.
- Да?
- Хочу спросить, - замолчал, щекоча терпение пером паузы. - Кто это регулярно так бодро поёбывает моего напарничка между миссиями?
- Что за ху...
- У тебя дырка рабочая, - облизнулся. - Я прощупал всё, где надо. Теперь точно уверен.
Какудзу побледнел. Не от стыда. Он впервые лихорадочно думал, как устранить проблему в случае, если её нельзя продать или зарыть в землю.
- Мой старый мёртвый друг что-то скрывает? - начал ковырять по сырому. - Неужели у Пейна настолько нервная работа?
Напарник судорожно сглотнул, и Хидан понял, что рэндомно попал в яблочко.
Какудзу, скрепив заметавшиеся сердца, рванул к суше, вымывая из головы скользкие, словно угри, слова, заползающие во все щели извилин. Проклиная себя за то, что позволил в общении с нукенином перейти на такие откровенности. От болтунов одни беды - этот факт вернее всех примет и суеверий. И как только он мог так глупо забыться? Стал слишком сентиментальным с возрастом?
- Не уходи от ответа, Какудзу, - нагнал уже на берегу. Сделал два шага и схватил напарника за мокрый локоть. - И как тебе Лидер? Хорош?
Какудзу встал шире, чтобы по инерции его не повело вперёд, и крученым ударом слева разнёс Хидану пол-лица. Нукенин отлетел на несколько фунтов и упал отнюдь не в воду. Какудзу рассчитал траекторию удара так, что Хидан всем телом, с сухим костным хрустом, пластом свалился на кольчатый щебень.
- Итэээ! - закричал, мёдом смазывая удовлетворённое чувство мести счетовода. - Я, кажется, рёбра сломал! И крестец! И... чёрт! - выругался и от души рассмеялся. – Ладно... Какудзу, я приму это, как разогревающий массаж перед сном! Сейчас подлатаюсь и сделаю тебе такой же! Мы же друзья, я не могу остаться в долгу!
- Гробовщик тебе друг, - разочарованно ляпнул, глядя вниз на веселящегося мужчину, в скелете которого по идее не было ни единой целой косточки.
- Гробовщик? Ты и им подрабатываешь? - продолжил гнуть свой бред. - Экий ты у меня затейник! Хотя я уже ничему не удивляюсь. Жлоб, он и в Акацки - жлоб, - загоготал.
Хидан опёрся на локти и присел, шальными глазами буравя товарища. Какудзу, ожидая нового потока отборного мата, внутренне зажимал уши, но Хидан просто протянул руку в немой просьбе помочь.
- Ну! Дай руку! Как напарники мы должны ладить, - подмигнул. - Поссорились чуток и будет, я не злопамятный.
Какудзу решил, что прямых контактов с Хиданом ему за сегодня уже хватило. Не желая дотрагиваться, обхватил протянутую руку нитями и дёрнул вверх, ставя мужчину на ноги. Хотел было втянуть их обратно, но бессмертный ухватил одну из ниток, намотал на палец и с любопытством начал осматривать вблизи.
- Шикарные у тебя техники, - прошептал, кожей ощущая покалывание чужой чакры. - Такую силу нельзя получить спроста. Ты, наверное, многим поплатился, Какудзу.
- Нет. За меня поплатились другие. Пусти.
- Другие? Возможно, но лишь отчасти. Разве ты не мучился, когда твоё тело претерпевало такие изменения? Мне смотреть-то на него больно. Страшно представить, как стенал из-за новой техники один, ещё совсем молодой тогда, шиноби.
- Любая сила даётся через боль, - мрачно заметил. При слове «боль» рука отозвалась судорогой, напоминая о себе.
- Только через боль? Похоже на цитату из личной библии Пейна, - усмехнулся.
- Не начинай…
- Ты позволяешь ему всё только потому, что он называет себя Богом?
- Мой Бог золотой монетой лежит у меня в кармане. Духовные ценности нельзя продать, они никчёмны.
- Тогда почему? - перехватил нить и подтянул Какудзу на шаг ближе. - Почему?
- С годами плотские утехи начинаешь воспринимать иначе. То, что поначалу кипит под трусами в юности, со временем остывает, желания гаснут, стираются. И остаётся лишь безразличие, - лицо сохранялось спокойным, ничего не выражая. Но эти проклятые шрамы у губ всё смущали Хидана своей рваной улыбкой. - Меня больше волнует, чтобы за миссии платили в срок, нежели то, что порой требуют от меня взамен.
Какудзу вырвал из пальцев Хидана нить, поднял одежду и пошёл к костру. По напряжённой спине, скованной походке, Хидану было видно, что напарник ни на шутку распалён, держится на остатках воли, чтобы не перейти на открытый скандал. Для такого молчаливого гордеца как Какудзу, столь шумное поведение было бы унизительным. Бестолково кричать - удел балбесов, вроде Хидана.
Какудзу сел у огня, раскладывая рядом мокрые тряпки и сполоснутую обувь. Редрые отсветы пламени бронзой покрывали мужчину, узкими тенями забиваясь в соединительные швы на груди, плечах, бёдрах. Проводили греющими язычками по фарфору масок на спине, когда Какудзу нагибался докинуть веток или перевернуть рубашку другой стороной. Югито, сломанным манекеном, лежала совсем рядом. Веревка опутывала поочерёдно обе ноги, перетягивала их вместе, проходила между ног к запястьям и туго скреплялась у поясницы, заставляя тело неестественно прогибаться назад. Не убежит. Даже не уползёт.
Хидан, к разочарованию Какудзу, не потерялся в лесу и не утонул в болоте, а вернулся, сел, вытянувшись голым совсем близко от напарника, сетуя, что ночью холодно, как в могиле. Нукенин из Таки поёжился, подбирая колени ближе к груди, каждой клеткой ощущая внимательный бесстыжий взгляд бурых в ночи глаз. Какудзу потянулся к плащу, накинуть на плечи, но Хидан перехватил и несогласно отвёл руку к владельцу.
- Он ещё сырой, - сказал, продолжая нахально пялиться.
- Ничего. На мне быстрее высохнет.
- Замёрзнешь, - возразил.
- Не умру, - сузив глаза, привёл последний неоспоримый аргумент.
- Ты меня стесняешься, м? Скромный жуткий мальчик..
- У тебя опять приступ неконтролируемого идиотизма, Хидан, - скорбно выдохнул.
- Считаешь меня идиотом?
- С первой встречи, - уверил.
- Ясно, - криво улыбнулся, - тогда, может, простишь мне это. Как дураку.
Хидан облизнул два пальца и снизу просунул ладонь между чужими сжатыми ногами. Дотронувшись мокрыми подушечками курчавого паха Какудзу, бережно сжал его вялый член, сомкнув кисть в замок. Какудзу от неожиданности чуть не подпрыгнул, вытаращив глаза на, действительно конченного идиота, у которого напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения.
- Ты...
- Идиот, кретин, самоубийца... ага. Мы это уже проходили, - оборвал напарника, начиная двигать рукой по ещё холодной безответной плоти.
- Ты стараешься впустую, - договорил. - Я же сказал - мне это безразлично.
- Мне не безразлично, - придвинулся. - Я хочу засадить тебе, Какудзу, - шепнул в плечо, оставляя на нём тёплую испарину, - очень. Отодрать так, чтобы ты несколько дней хромал, с каждым шагом проклиная моё имя. В то же время, мечтая повторить это снова. Разложить на земле, оттрахать до седьмого пота, слизать все капли семени с живота, мошонки и ниже. А позже засосать тебя по гланды, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть, держа, пока не обмякнешь в моих руках, повиснув на нитях, как кукла.
- Хватит... - Какудзу с ужасом осознал, что его безупречная невозмутимость даёт крен. А до этого безучастный ко всему член уже возвышался, подобно белому флагу при капитуляции. Только вот Хидан не выглядел тем победителем, что берёт к себе пленников. В его алых радужках искрилось жаркое намерение добить напарника прямо сейчас. Угадав растерянность в складках на лбу, в лихорадочном блеске вокруг глаз, Хидан опрокинул мужчину на листья, грязно целуя, размазывая кровь со своего разбитого лица по правой щеке напарника, глубоко пропихивая язык в мягкий, влажный рот, проводя кончиком по выпуклым швам изнутри, считая неровные стежки. Белые руки горстями мяли вощатую, испещрённую шрамами кожу, продирая ногтями нежные участки под коленями, внутри бёдер, у лобка. Забираясь в такие уголки, куда сам Какудзу и не думал сунуться, становясь пунцовым при одной мысли.
Хидан оторвался от губ и выгнулся, потираясь налившимся стволом о пах напарника, дёргая тазом вперёд и вверх, имитируя душное соитие ещё до проникновения.
- Признайся, Какудзу, - сказал осипшим голосом, кусая в шею, пощипывая сосок, - у тебя встал, не потому что я начал тебя лапать. Всё из-за моих слов, да? Тебе никогда не говорили, как и насколько тебя хотят. Просто брали, не вдаваясь в ненужные для них детали, кончали и уходили. Верно? Хотя их сложно винить, - снова качнул бёдрами, заставляя мужчину под ним сжиматься от зудящей дрожи, - под маской ведь столь сложно рассмотреть истинные чувства. Тем более, если ты сам боишься их показывать.
Какудзу вновь вобрал ртом упрямый язык, который до этого так хотел откусить на протяжении всего пути. Впитывая смолу вязкой хиданской слюны, немо подставляясь под блуждающие руки, тыкаясь набухшим членом в плоский живот. Всё было иначе. Совсем по другому сценарию, к которому он уже так привык. Человек ведь привыкает даже к плохому. Пейн ни за что бы не снизошёл до ласк и уж, тем более, до поцелуев. Когда ему было нужно, он крепко толкал Какудзу лицом вниз, спускал штаны и натягивал нукенина по самые рёбра, вгрызаясь в загривок. А после переворачивал, распахивал плащ и с садистким удовольствием осматривал его изувеченное тело, расковыривая швы мизинцем. Какудзу оставалось лишь терпеть, ощущая себя самым безобразным куском мяса явившимся на свет, не двигаясь, чтобы позорно не запачкать пол молочно-красным.
Хидан прильнул, сгребая напарника за ягодицы, плотно усаживая на себя. Какудзу неловко заёрзал, чувствуя мокрое давление между ног, скользкую головку у своего закрытого отверстия. Бессмертный пожирал его голодными сухими губами, оставляя тут же сходящие засосы на шее, груди, плечах. Кусал мочки, вылизывал подбородок, зашитые щёки, смущённо прикрытые веки. Какудзу плавился снегом в нежащих ладонях, задыхался, не успевая вдохнуть поглубже между долгими, вынимающими душу, поцелуями. Хидан делал всё в точности, как и обещал. Какудзу схватился за поджарые бёдра, умиляясь нежному пушку на ногах напарника, сдавил, оставляя по пять чёрных синяков. Бессмертный дрогнул и зарычал, в отместку вонзив ногти в спину, рядом с двумя звериными масками. Просунул руку между животами, погладил Какудзу по отяжелевшим яйцам, нагнулся ближе и дотянулся до сокращающегося в предвкушении ануса, разводя его стенки горячими пальцами.
- Я сейчас войду в тебя, - сказал сорванным грудным тоном, - и после этого, если оголишь зад перед кем-нибудь ещё, то лучше заранее напиши завещание. Я страшно ревнивый, и от меня нельзя отделаться, - с трудом приподнял более массивного мужчину и начал насаживать на себя. - Ты_чертовски_крупно_вляпался, Какудзууу... - застонал, проскальзывая внутрь восхитительно раскрытого тела.
Какудзу откинул закружившуюся голову назад, чувствуя внутри живое упругое биение. Сердца асинхронным маршем распахивали грудную клетку, одержимые бесовскими эмоциями. Казалось вот-вот лопнут перепонки и пойдёт кровь из ушей. Хидан выл, льнул к нему, прикусывал пряди волос и драл лопатки чёрными ногтями, заполняя собой сходящего с ума мужчину. Двигался, растирая гладкие розовые мышцы тугого нутра, выходил, чтобы вдолбить ещё глубже, прогибаясь до боли в позвонках. Какудзу замычал, обхватив Хидана за шею, прижал его голову к лёгким, наматывая цепь на кулак.
- Цепочка... - закашлялся бессмертный, - не порви, гад.
Какудзу, проигнорировав, натянул крепче и сдавил круглый кулон в ладони.
- Новую купить хочешь? - пригрозил синими от удушья губами.
Нукенин сразу выпустил цепь, будто ошпарившись. Бессмертный по-доброму рассмеялся, полностью вышел и спустя миг засадил без остатка одним махом, быстро задёргался, привстав на колени. Какудзу стиснул зубы. Невыпущенный крик слезой скатился по щеке, потерявшись в глубоком шраме. Хидан повалил мужчину навзничь, распял на земле, вынул и, припав к текущему члену напарника, языком собрал клейкую росу с головки, обсасывая пульсирующий ствол смачно, почти с аппетитом. Какудзу закатил глаза и положил руку ему на затылок, принуждая вобрать плоть во всю длину. Бессмертный затрепыхался, но всё же сглотнул под самый корень, повторил ещё раз и чуть не подавился густым бурным семенем, хлынувшим прямо в глотку. Казначей Акацки затрясся, отпустил седые волосы и подумал, что, наконец-то, совершенно точно умирает. В реальности так хорошо быть не может. Хидан чертыхнулся, отёр губы и, раскинув ноги Какудзу шире, вновь вернул его к жизни: короткими злыми толчками растрахивая подмахивающий крепкий зад.
Охочая до запретных страстей Луна высунулась из облаков, подсматривая за двумя сплетёнными в инь-янь телами. Погладила бледной ладонью вспотевшую спину, согнутые спазмом колени и уплыла назад в кучевую пену, скорее сплетничать с мириадой пятиконечных подружек.
Бессмертный не мог заставить себя выйти, даже после того как кончил, заслышав томную мольбу из уст богохульника, уже не соображающего куда себя деть от выкручивающего экстаза. Внутри было тепло, дрёмно, словно под шерстяным пледом у камина, когда за окном дождь и осень. И хотелось лишь прижаться крепче к разомлевшему спящему незнакомцу, потому что такого Какудзу Хидан ещё не видел.
Поблагодарив своего покровителя за благословенную ночь, Хидан отклеил чресла от напарника и направился отмыться. Живот приятно стягивали засохшие следы общего удовольствия. Приблизившись к воде, бессмертный удивлённо обернулся, но никого не увидел и догадливо принюхался к своей коже. Он просто пронзительно пах им. Пах другим мужчиной, словно его личная вещь. Аромат горьковатый, тяжёлый, раздражающий в начале и обволакивающий неожиданной скрытой сладостью после, когда постепенно к нему привыкаешь. Во всём идентичный своему хозяину.
Повозившись в запруде, лохматый и нахохлившийся от озноба, Хидан, следуя за вмятинами своих же пяток, вернулся отогреваться к огню.
Какудзу уже не лежал в той позе, в которой его оставили. Перевернулся на бок, согнул ноги и, замотавшись во все доступные шмотки, мерно похрапывал, строго сводя брови во сне, явно торгуясь с кем-то на круглую сумму. Хидан, разрабатывая план повторного внедрения в уютного сотоварища, замечтавшись, перевёл взгляд на Нии и трупно остекленел.
Глаза девушки смотрели на нукенина такими широкими круглыми блюдцами, что за ними не было видно самого лица. Кляп во рту был весь искусан и влажен от слюны, на запястьях синели линии натянутых до предела веревок. Хидан скривился, понимая, что со стороны выглядит сконфуженным извращенцем, которого поймали за нечистым делом.
- Всё видела? - спросил, и без того заметив на щеках девушки румяный ответ. - Отвернуться не могла?
Югито серьёзно нахмурилась и отрицательно повела головой.
- А зажмуриться, скромница наша? - съехидничал. - Неужели бабам так нравится смотреть, как мужики друг друга пялят?
Джинчурики густо покраснела и отвела глаза в сторону. Второго отрицания не последовало. Хидан неопределённо махнул рукой говорящим жестом «А, иди всё к чёрту!» и прилёг сбоку от Какудзу. Отодрал от него согретые телом вещи и натянул на себя, старательно блокируя мысли, что женщины - странный народ.
Запущенный костёр лениво тлел пеплом, обглодав последние запасы лучин. Трещины неба меж деревьев светлели, наливаясь парным молоком утра. До рассвета оставались считанные минуты.
Автор: Akuma4
Бета: Игрина
Пейринг: Хидан \ Какудзу
Рейтинг: NC-17
Жанр: action, humor, slash.
Размер: midi
Дисклеймер: Кисимото Масаси
Предупреждение: возможное OOC (на усмотрение читателя), мат.
От автора: сий фик был написан по заявке Игрина на фразу "Смертничка заказывали?" с желательно чёрным юмором и юмором вообще + action )) что же, вот и он )
читать дальше
- Он умер?
- Он сдох. И уже давно. Прямо как ты, Какудзу.
Пейн подошёл к распростёртому на полу телу, обошёл лужу крови, и за ногу выволок мужчину, минуя границы намалёванного круга. Брезгливо вытер руки и пнул лежачего в бок.
- Хидан, встань и поздоровайся. С Дзясином поболтаешь позже.
Пробубнив сквозь сжатые зубы отнюдь не молитву, Хидан продрал глаза и сел.
- Это ещё что за мудила? - спросил, оглядывая Какудзу и с чавканьем вынимая из груди железный прут. - Пейн, мне не нужна компания кретина в наморднике, чтобы выловить джинчурики. Пусть мужик покурит, пока свободен.
Запахнул на себе плащ, застегнулся до середины и упрямо скрестил руки.
- Ты прибыл только вчера, Хидан, - Пейн умел, не повышая тона дать понять, что повторять не будет, - и, возможно, не знаешь, что в нашей организации так заведено изначально. За джинчурики идут по двое. Без исключений. А теперь встань и поздоровайся с будущим напарником как следует.
Хидана перекосило от желания ответить какую-нибудь гадость, но глаза Пейна советовали ему другое. С кряхтеньем поднявшись, жрец Дзясина в упор посмотрел на молчаливого типа с закрытым лицом.
- Ну, привет. Я - Хидан, - дружелюбно протянул руку. - Просто обалдеть, как счастлив твоему появлению! - ухмыльнулся.
- Меня зовут - Какудзу, - спокойно осведомил, игнорируя руку. - Будешь много выпендриваться - убью и продам на органы.
Хидан выпучил глаза и заржал, хлопнув Какудзу по плечу.
- Убьёшь? Продашь? Пейн, да этот леший ещё и юморист, в рот его!
- Вы сработаетесь, - без тени сомнения сказал Пейн, оглядывая двух «зомби», - а не сработаетесь - прикончу, не смотря на все заморочки с бессмертием. Я вам гарантирую.
Хидан озадаченно почесал затылок. Словам Лидера Акацки, почему-то, сложно было не верить. Какудзу же стоял прямой и невозмутимый, как тотем инков. Угрозу быть окончательно убитым, он явно слышал от Пейна чаще, чем пожелание доброго утра.
Пейн выдержал напряжённую паузу и перешёл к делу.
- Ваша цель - Ниби, - зычно начал. - Этот двухвостый демон заключен внутри девушки Нии Югито. В данный момент она находится близ Деревни Скрытого Облака, или же непосредственно в Кумогакуре. Подробности узнаете сами. У вас полчаса на сборы.
Бессмертные кивнули и молча развернулись собираться.
- И кстати, - окликнул Лидер, - девушку не убивать. Югито должна дышать до тех пор, пока мы не извлечём из неё хвостатого.
Отойдя от логова Акацки на приличную дистанцию, Хидан заметно повеселел. Тамошняя атмосфера чрезмерной дисциплины сильно давила на, непривыкшего подчиняться, нукенина.
Вобрав в лёгкие побольше воздуха, Хидан одним длинным предложением поделился с напарником своим мнением по поводу Пейна, их миссии, всех биджу и ублюдочной рожи самого Какудзу в частности. Привыкший внимательно слушать, Какудзу, узнал о себе много нового.
По пути главный счетовод Акацки пару раз рявкнул на Хидана с просьбой заткнуться и сдохнуть. Но трепло упорно отказывалось делать и то и другое, хотя бы по отдельности. Дорога, петляя, исчезала за поворотами, делилась развилками, пересекалась ручьями, оврагами, и спустя пару километров не охрипающий голос сзади, наконец, превратился для Какудзу в благословенный фоновой шум. Перегруженный мозг просто сдался, трусливо свернув два полушария в одно. Из всего вербального потока только его имя достигало цели, заставляя постоянно дёргаться и следить за Хиданом боковым зрением.
- Какудзу! Какудзу! Имбецил глухой! - потрепал напарника за локоть, крича прямо в ухо. - Я к тебе обращаюсь, урод! Слышишь?
Какудзу остановился так резко, что Хидан чуть не воткнулся носом в его широкую спину.
- Я_тебя_слышу, _ тупой_ ублюдок, - Какудзу чувствовал такую злость, что от неё сводило челюсти. - Что?
- Воняет - вот что!!! - завопил. - Что за мешок с дерьмом ты на себе прёшь? От него так несёт, что у меня в глазах режет! У тебя техника такая? Отравить воздух и дать противнику в корчах издохнуть от вони? Ещё один километр в этом навозном облаке, и я блевану тебе прямо в рожу!
- Этот мешок с дерьмом стоит достаточно, чтобы терпеть его запах, - прошипел. - Я убил его пару дней назад, а погода, как ты заметил, не арктическая. Вот он и запрел от жары. Минуем Ото и я его продам, а пока - заткнись!
Лицо Хидана удивлённо вытянулось.
- Подожди... Так ты что, тащишь труп в ломбард для жмуриков?
- Именно, - Какудзу перекинул тело на другое плечо и пошёл дальше.
Хидан позади взвыл и истерично загоготал, обхватив живот.
- Ну, Какудзу! Ну, жук! - отёр выступившие слёзы. - Я стольких прихлопнул, но ни разу даже мысли не возникло заработать на мертвечине. Чёрт! Уже, наверно, миллионером бы стал! - мечтательно закатил глаза. - Открыл бы личный бордель и пивную. А лучше сразу - пивную в борделе! И сладенько зажил бы где-нибудь на окраине Югакуре...
- Держи карман шире, - съязвил Какудзу. - Не все трупы одинаково прибыльны. Из десятка только один чего-то да стоит. А так, в основном - шваль.
Хидан пошёл следом, брезгливо зажав ноздри пальцами.
- И долго топать до Ото?
- Нет. Всего пару часов, - ответил, не оборачиваясь.
К закату, когда даже у Хидана закончились все запасы мата, и он начал повторяться в ругательствах, двое наконец достигли Чёрного рынка.
- Ты меня обманул, тварь! Сказал, всего пару часов! Я раком часов десять за тобой плёлся, сука!
- То, что я тебя обманул, любой бы понял часа четыре назад, тормоз, - не выдержав, начал глумиться Какудзу. - Сильно ножки натёр, детка? Бо-бо?
Хидан ощерился, и схватив себя за промежность, молча показывал напарнику, где он его видел и на чём крутил. Не обращая внимания на провокацию, Какудзу побрёл по ступеням наверх к большому серому зданию. Хидан же отстал, зазевавшись у прилавков с множеством странных свитков с, якобы, запрещёнными техниками, восхищённо глазея на амулеты из берилла, шпинели, празема, тыча пальцем в клетки с редкими птицами и декоративными обезьянками.
На момент своего возвращения уже без трупа и с провисшим от монет карманом, Какудзу, выискав в толпе фигуру в знакомом плаще, едва не икнул. Хидан юлой метался от прилавка к прилавку, с малиновыми безумными глазами трогая и примеряя на себя практически всё, до чего можно было дотянуться.
- Какудзу! - счастливо позвал, как самого родного человека. - Ты только посмотри! - притянул за рукав и ткнул лицом в пучки цепочек и кулонов. - Такая красота, а стоит копейки! Купи мне пару штук, а? Я тебе должок отдам сразу, как вернёмся! Гнидой буду, если не отдам! Честно!
Какудзу шарахнулся от него, как от чумного.
- Свихнулся? - уточнил на всякий случай. - Если я тебе, кретину, что-нибудь и куплю, то только кляп!
- Всего одну цепочечку! - заныл. - И я заткнусь до самого Кумо!
Какудзу отпрянул от лавки и пластиково застыл, прикидывая в уме. До Кумо ещё день. Двадцать четыре часа тишины за самую тоненькую серебряную цепочку стоимостью в пару монет. В одну монету, если поторговаться и снять маску. Бесплатно, если убить самого торговца. Хотя последнее, конечно, уже крайность. Слишком много свидетелей, потом и на рынок не пустят. А путь до другого Чёрного рынка в Кири слишком далёк, себестоимость трупа едва окупит все затраты на дорогу.
- Купишь? - Хидан нетерпеливо пихнул напарника локтём в бок, выводя того из раздумий.
- Куплю, - сдался. - И чтоб до самого Кумо я слышал лишь звук наших шагов.
- Замётано, - подмигнул и гаденько улыбнулся.
Какудзу нахмурился, повернулся к торговцу и спустил маску.
- Хм.. Ну и сколько стоит эта цепочка, любезный?..
Вдевая цепочку в круглый кулон с треугольником внутри, Хидан светился так, как та самая монетка, которую Какудзу за неё отдал. Хидан одел её на шею и выразительно посмотрел на товарища.
- Ка-ку-дзу… - обратился нараспев. - Ты серьёзно думаешь, что я буду молчать до Кумо?
- Я серьёзно думаю прибить тебя за язык к дереву, - тяжело выдохнул. Какудзу сокрушённо осознал, какой же он доверчивый пустоголовый идиот. Поверить этой сороке, что за скромный презент он онемеет хотя бы на день. Да, его наивность достойна презрения.
- Только без обид! Ты поимел меня, когда сказал, что до рынка всего ничего. Выудив из тебя деньги на безделушку, я лишь сравнял счёт, - высунул язык.
Какудзу фыркнул, делая вид, что ему всё равно. Но карман, похудевший на пару граммов, укоризненно продолжал бить его по ноге и самолюбию.
Ночь плотным саваном спустилась на землю, темнотой накрывая дороги и глаза по ним идущих. Ноги спотыкались о каждый самый никчёмный камушек. Словно став невидимыми, камни увеличились в размере и сами начали перебегать с места на место, нарочно подставляясь под пятки. В очередной раз оступившись, Хидан взорвался оглушительным ором, наверняка перепугав всех местных бусо в лесу. С ветки сорвался и ухнул филин, возвещая о начале охоты, отчего Хидан опять же выругался, проклиная тупую птицу последними словами.
Для Какудзу, чьи глаза ночью видели намного лучше, недовольные крики напарника были слаще любой музыки. Зелёные зрачки вылавливали даже мелких ночных насекомых на поверхности тропы, сливавшихся своим окрасом с пылью. Хищные инсекты должны быть незаметнее своей добычи - всем своим видом говорил богомол, пожирающий мотыля в западне из листьев.
Хидан же врезался чуть ли не в каждый куст. Будь Какудзу каннибалом, он бы тоже мог его уже сожрать. Какудзу улыбнулся приятным мыслям, представляя вкус крови одного не в меру шумного, бесполезного после захода солнца, сектанта. Интересно, если его съесть, он всё ещё будет продолжать болтать, находясь внутри?
Какудзу инстинктивно сжал руку, почувствовав, как его пальцы переплетаются с чужими, холодными и тонкими. Опомнившись, с руганью начал отдирать подкравшегося Хидана от себя, отпихиваясь даже коленями.
- Отвали нахрен! - взвился. - Руку по локоть оторву, падаль!
- Чёрт! Хорош драться, ишак психованный! - зашипел Хидан, отбиваясь свободной рукой, второй продолжая крепко держать напарника за ладонь. - Я сейчас слеп, как крот! Через полчаса глаза привыкнут, а пока, либо остановимся и переночуем, либо тащи меня на своём горбу!
- Мне проще бросить тебя здесь! - крикнул, с разворота ударив по рёбрам. - И потом, по возвращению, сказать Пейну, что ты окончательно переехал к Дзясину, лизать его божественный зад!
- Пейн дал ясно понять! Если мы не сработаемся, он нас заживо похоронит, - напомнил. - Хочешь лишний раз его разозлить? Крутой и мёртвый, да?
Предостережение Хидана возымело действие. Какудзу перестал молотить его в солнечное сплетение и разжал до треска стиснутую кисть. Хидан разогнулся, потёр намятые бока и пригладил волосы. За волосы было особенно обидно. Так беспардонно растрепать гладкое платиновое совершенство, по мнению Хидана, мог только конченный подонок, о чём он и поведал Какудзу в более цветастых выражениях. Какудзу, осмотрев Хидана нехорошим взглядом, сглотнул и пошёл дальше, утягивая прилипшего напарника за собой. Хидан хмыкнул и послушно засеменил чуть позади.
- Смотри какой здоровенный кедр, Какудзу! - как всегда первым нарушил молчание. - Большой удобный и воздух под ним чище. Давай там отдохнём, а? Костёр разведём, обувь снимем...
- До Скрытого Облака уже недалеко. Терпи, - хмуро ответил, не признавая, что идея отдохнуть ему понравилась.
- Да всего на часик! Какудзу, я ноги натёр! А из-за того, что мы идём без остановки, пятки не успевают зарастать и я хромаю, как кляча.
Неразборчиво пробормотав что-то про слабых болтливых ничтожеств, Какудзу свернул с тропы и пошёл к дереву, осторожно ступая по высокой острой осоке. Зазубренные листья кладиума то и дело цеплялись за полы плащей, с трудом отдираясь, вырывая чёрные фрагменты ниток. Хидан стиснул зубы, чувствуя, как трава тонко режет щиколотки, оставляя быстро зарастающие, но зудящие ссадины. Хороший признак того, что во время привала никто из крупных животных к ним не сунется. За сомнительную еду даже звери не станут резать конечности.
Ночное зрение снизошло уже давно, но Хидан упорно не разжимал пальцы, крепко держась за Какудзу. Быть ведомым ему нравилось, а насупленные брови над обиженными зелёными глазами к тому же сильно забавляли. Хидан пару раз пытался подколоть Какудзу замечаниями, что с затылка он выглядит намного симпатичней, но тот упрямо молчал, злой и колючий, словно дикобраз весной.
Дойдя до места, Какудзу первым делом вывернул руку и, совсем не ласково, оттолкнул Хидана к дереву. Больно ударившись лопатками о ствол, Хидан взвыл и осел на землю, даже не ругаясь. От усталости подкашивало в коленях и сводило мышцы икр. Бессмертное тело обязано не умирать, что логично. Не уставать же в его обязанности не входит.
Какудзу, победно посмотрев на него сверху вниз, упругой походкой обошёл Хидана, примитивно показывая, кто из них самый выносливый обладатель стальных яиц. Ушёл с поля зрения лиловых глаз и, зайдя с другой стороны, как подстреленный свалился на землю, так же облокотившись спиной о ствол кедра. Годы всё-таки давали о себе знать. Какудзу задышал медленно и глубоко, стараясь сильно не шуметь, скрывая от единственного свидетеля свою общую утомленность и отдышку. Спустил маску до подбородка, откинул голову, морщась, расслабляя шею и с хрустом разводя плечи. Высохший пот неприятно стягивал многочисленные швы, привнося в каждое движение мерзкую липкость. Очень хотелось скинуть плащ и помыться хотя бы в дождевой луже, но оставалось лишь закрыть глаза, внушая себе, что всё в порядке.
В отличие от него, Хидан дышал так, что на нижних ветках эпилептично дрожали листья. Не обращая внимания на влажную холодную землю, вытянулся пластом, заложив руки за голову, как на курорте. Регенерирующие ткани на лодыжках пощипывали злыми мурашками, кровавые мозоли рассасывались, а укусы меч-травы покрывались тонким струпом и исчезали прямо на глазах. Хидан, не мигая, уставился в чёрное небо, заляпанное белыми мерцающими крапинками. Слава Дзясину - великому и ужасному, где бы он там ни был. Почувствовав себя намного лучше, широко зевнул и перекатился поближе к затихшему мужчине по другую сторону дерева, который, казалось, тщетно думал, что надёжно там спрятался.
- Ты спишь? - глупо спросил, не смотря на ядовито горящие в темноте зрачки Какудзу.
- Да, сплю, - буркнул, - я всегда сплю с открытыми глазами, одновременно отвечая на тупые вопросы. У меня особенность такая.
- Устал? - не отвязывался.
- От тебя - да. Какого чёрта, ты вообще ко мне подвинулся? Дёргай назад! - Какудзу нервно выпрямился, разглаживая складки на плаще.
- Мне скууучно... - грустно выдохнул. - И нужно до тебя доебаааться... - заржал.
Какудзу копнул ногой землю, поддел носком и бросил комья грязи прямо в лыбящуюся наглую рожу. Хидан прикрыл лицо рукавом, выдал посылательную фразу из двух слов и смирной змеёй отполз на своё место.
Какудзу прижался спиной к коре, отирая с обуви остатки глины. Клыки клацнули и заскрипели, стираясь в кальциевую крошку. За позвоночником, сквозь древесину, вновь началось с ума сводящее хиданское бормотание, сверлом забирающееся прямо под череп.
Присев рядом на корточки, паранойя увлечённо нашёптывала, что Пейн решил сыграть с ним какую-то злую шутку. Что это всё месть за тающий бюджет их организации, да ещё и вперемешку с личной неприязнью. Какудзу тряхнул головой, выбивая из неё второй голос, спорящий с его собственным. Уходя, голос закричал ещё громче, рассыпаясь бесконечными гневными тирадами и обвинениями. «Где Лидер только отрыл этого несносного ублюдка, которого невозможно даже убить?» - вопил он.- «Более того, которого заткнуть ещё более невозможно, чем убить?! Откуда? За что?!». «Какудзу! Какудзу!», - бухгалтер Акацки вздрогнул, осознавая, что его имя кричат уже извне.
- Какудзу! - в очередной раз гаркнула лужёная глотка Хидана, не жалея ни связок, ни уши напарника. - Тебе, уроду, так нравится слышать своё имя, да? Так я могу ещё! Ка...
- Что-о?!! - если бы голова Какудзу не была надёжно прикрыта, он бы начал рвать на себе волосы. - Сука! Сдохни! Просто сдохни!!!
- Это не так-то просто, - совершенно спокойно отозвался Хидан. - Сам попробуй, а потом ори, истеричка.
Какудзу предпочёл прикусить язык, нежели его проглотить. Пресный ржавый привкус наполнил рот, успокаивая оголившиеся нервы не хуже сигарет. Покатав густую от слюны кровь под языком и нёбу, он проглотил её раньше, чем прокушенная ранка успела затянуться. Облизал горькие губы и сонно захлопал ресницами. После не свойственной ему вспышки гнева Какудзу чувствовал себя разбитым и абсолютно поверженным. А это значило, что ублюдок опять сравнял счёт.
- Ты слишком дёрганный, - совсем без иронии сказал Хидан. - Я ведь просто шучу. Что мне ещё остаётся, когда ты постоянно молчишь?
- А что мне остаётся, когда ты постоянно болтаешь? Попадать между слов? - Какудзу снова заколотило. - Зачем звал на весь лес? Издевался же, мразь.
- Ничего я не издевался, - зашуршал ветками, вновь приближаясь на опасное расстояние. Показавшись из-за дерева, лицо Хидана излучало такую потрясающую невинность, что Какудзу отчаянно захотелось в неё плюнуть.
- Я хотел спросить тебя, - скосил красные глаза кверху. - Они мешают мне уснуть. Что это за пять звёзд, которые просвечивают даже сквозь веки?
- Ээ? - Какудзу задрал голову и вылупился в небо. - Какие?
- Вон те, - расчертил пальцем в воздухе. - Они все рядом, похожие на два острых зуба.
Какудзу сморщил лоб, проводя линию от задранного пальца к астрономической карте. Напряжённо всматриваясь, и одновременно думая, что занимается самым глупым делом в своей жизни.
- Придурок, - наконец-то нашёл, - это же ебучая Кассиопея. Перевернись на живот, воткни морду в землю и оставь_меня_ в_покое.
Хидан кивнул, на удивление покорно перевернулся, положил голову на руки и чмокнул губами.
- Ебучая Кассиопея, - тихо повторил, засыпая, - как точно назвали-то...
Какудзу закашлялся, чуть не подавившись со смеху.
«Ты неграмотная балда, Хидан», - последнее, что услышал жрец, перед тем как совершенно отключиться, забыв, что лежит не на своей территории.
Муравьи впились в Хидана, стоило светилу лишь краем возвыситься над горизонтом, розовыми лучами заливая бледное лицо. И если это ещё можно было перетерпеть, то после бодрящего пинка от Какудзу, лежать и дальше уже не было никакой возможности.
Почесавшись во всех местах, до куда только могли достать руки, Хидан вместе с муравьями быстро стряхнул и остатки сна.
Какудзу в ожидании стоял на дороге, нетерпеливо давил ногами сочную траву, мокрую и блестящую от росы. Повернувшись, одарил Хидана таким продирающим взглядом, что у того кожа покрылась пупырышками, и он тут же рванул к напарнику, застёгиваясь на ходу.
Лёгкая утренняя дымка вилась в метре от земли, густым паром окутывая непривычно тихую парочку по колено. Какудзу как всегда опережал, держась на пару шагов дальше от Хидана, не желая видеть ни его лицо сбоку, ни его затылок спереди. Через призму ненависти даже смотреть на него Какудзу было просто невыносимо. Хидан, словно чувствуя, что над ним нависли грозовые тучи, молчал, не усугубляя и без того звенящее в воздухе напряжение. Не потому что боялся быть сильно побитым, конечно. Но начинать день с разбитого носа и сломанных рёбер, при всём его таланте к восстановлению, как-то не хотелось.
Через несколько часов хмурого топанья, острые крыши главных зданий Кумогакуре показались над кронами деревьев. Какудзу, чуя, что совместная миссия в компании белобрысого недоноска скоро придёт к концу, заметно оттаял и даже с интересом начал оглядывать окрестности. Сандалии перестали скользить и утопать в разбухшей грязи. Жирную лесную почву заменил хрустящий настил из крошенного кирпича, чтобы, не доходя до главных ворот, и слепец мог понять - деревня совсем рядом.
У самих же ворот Кумо на посту сидел всего один шиноби. Молодой и худенький, с чёрными беспокойными глазками и словно стёртыми размытыми чертами лица. Он осторожно посмотрел на двоих пришедших в странной иноземной одежде и бесцветно улыбнулся. Какудзу неприязненно повёл плечами, вполне ощутимо слыша вонь слабой чакры, исходящей от тщедушного юноши. Недоумевая, как в одной из сильнейших стран нашлось место этому ничтожеству. Хидан напротив ответил самым добрым оскалом и сразу направился к парню, облокотившись об отделяющую их стойку.
- Привет, дружище, - в своей наглой манере быстро перешёл на «ты». - Мы тут кое-кого ищем. Не поможешь?
- Здравствуйте, - парень привстал, застёгивая верхнюю пуговицу на своей рубашке. Видимо, пытаясь казаться более взрослым. - Конечно, спрашивайте.
Хидан перегнулся и, нависнув над шиноби, окинул его масляным ощупывающим взглядом.
- Девушка Нии Югито. Знаешь такую?
- Да, знаю, - кивнул, внутренне сжимаясь от приятного смущения. - А вы ей кто?
- Оу, я эту крошку с детства знаю. Давно мы не виделись, - Хидан, заметив проступивший румянец на щёках юноши, сладко провёл языком между губ.
Глубоко вздохнув, чтобы не смутиться ещё больше, парень коротко объяснил, где её можно найти, рукой указывая, в какую сторону идти и куда завернуть.
- Спасибо, - поблагодарил, дослушав. - Ещё один вопрос. У вас в Кумо все такие милые или только…
- Нам пора, - Какудзу сгрёб Хидана в охапку и безаппеляционно потащил за собой. Хидан дёрнулся, прошипел что-то личное о родителях Какузу, но в итоге смог лишь помахать вновь побелевшему шиноби на прощание.
Свернув за угол, Какудзу за шкирку выволок напарника в узкий глухой переулок и припёр за горло к стене.
- Хидан, ты - охеревшая тупая тварь, - даже через ткань маски было видно, как по бокам челюсти перекатывались желваки от бешенства. - Решил устроить кровавую баню у самого входа в деревню? Ты вообще соображаешь, ублюдок?
- Да не убил бы я его! - оттолкнул Какудзу, растирая горящие следы от пальцев на шее. - Во всяком случае, сейчас. Я просто присматривался. На роль жертвы тот пацан подходил просто идеально.
- Мне плевать на твои дикие ритуалы. Ещё раз отклонишься от основной миссии, и я тебя в куски порублю, - холодно предупредил, глазами обещая, что так оно и будет.
Хидан, показав ему сразу два средних пальца, отправился к месту предполагаемого нахождения джинчурики. С непривычки внимательно прислушиваясь к тяжёлым шагам позади, впервые за весь путь ведя Какудзу за собой.
Создалось впечатление, что джинчурики ждала их уже давно. Хидан не успел занести косу для взмаха, как девушка, тут же вскочив, понеслась к огромному пустому зданию, изнутри больше похожему на просторную канализацию. Стоило побежать за ней следом, миновать арку в коридор с округлым потолком, как над головой зашипели и грохнули взрывные печати, заваливая все пути назад для преследователей из Акацки.
- Ловушка захлопнулась! - засмеялась Югито. - Живыми вы отсюда не выйдите!
Тут очередь смеяться дошла и до Хидана. Хотя все эти бесконечные обещания быть убитым уже начинали ни на шутку нервировать. Нукенин сложил руки и заученно начал бормотать длинную ритуальную молитву.
- Не недооценивай джинчурики, - шепнул Какудзу, глядя, как Нии готовится высвободить демона.
- Всё в порядке, - хмыкнул, закончив. - Я сам хочу посмотреть, как девчонка меня отделает.
Какудзу встал чуть поодаль от дрожащего в нетерпении напарника. В схватке он наверняка будет лишним. Оставалось лишь следить, чтобы чересчур распаленный фанатик не прикончил носителя биджу в драке, иначе назад в Акацки можно было не возвращаться.
- Что же, приступим... Смертничка заказывали? - не дожидаясь окончательной трансформации Югито, Хидан с низким клокочущим рыком бросился вперёд, раскручивая косу над головой, превратив её в мельницу из лезвий. Но опоздал. Двухвостый кот, успев пробудиться, отшвырнул Хидана на дюжину метров одним ударом лапы, впечатав того в противоположную стену. Бессмертный закашлялся, ухватившись рукой за разодранную когтями грудь. Красное облако на плаще у живота потемнело, наливаясь изнутри настоящей горячей кровью. Видя, что дело дрянь, Какудзу рванул в его сторону и точным пинком отправил Хидана за толстую колонну, одновременно отпрыгивая назад, уклоняясь от огненных плевков биджу. Ещё прыжок, ещё один. Здание в считанные секунды превратилось в пылающий ад, несмотря на покрытый водой пол. Какузу скинул верхнюю одежду и на бегу сложил печать. Догоняющий огненный шар за спиной врезался в выросшую, буквально из-под земли, стену, оранжево полыхнул и с шипением погас.
- Хидан! - закричал, чувствуя, что вся чакра уходит сплошь на защиту, оставляя для будущих атак совсем немного. - Ты там что, ногти красишь? Тащи свой зад сюда, ублюдок!
За колонной раздался громкий мат и плеск разбрызгиваемой воды. Какудзу, оглянувшись, чуть не споткнулся на ровном месте. Хидан, словно сумасшедший тэнгу, выбежал в центр зала, размахивая косой направо и налево перед оскалившейся мордой зверя, сыпя такими ругательствами интимного характера, что даже биджу, опешив, невольно попятилось к заваленному выходу.
- Какого чёрта пялишься, олух? Тебя, блядь, контузило?
Не понимая, что Хидан, доматерив демона, уже обращается к нему, Какудзу и не шелохнулся, продолжая наблюдать за действом.
- Какудзу! - Хидан извернулся от очередного удара двухвостого и, приземлившись совсем рядом от напарника, ударил его кулаком в плечо. - Сделай что-нибудь! Стоишь как хер под одеялом!
- Безмозглое трепло! - огрызнулся, поглаживая ушиб. – Сам-то на что годен?
Зарождающуюся было перепалку нукенинов прервал оглушительный животный визг, последовала синяя вспышка взрыва, и треск раскалывающегося на части каркаса. С потолка прямо на головы мужчин посыпались камни и вывернутые балки. Какудзу сцепил пальцы и прикрыл себя очередной стеной. Хидан, наскоро сообразив, сохранился в образовавшейся щели между упавшей плитой и аркой выхода. Здание рассыпалось, как карточный домик, и сквозь тучу взвившейся пыли от уничтоженной крыши угадывался яркий полуденный свет, копьями лучей протыкающий чёрные клубы смога. В нос преследователей ударил едкий запах гари, от которого мерзко слезились, наливались красным глаза. Последний час схватки был больше похож на безумную пляску огня и воды. Дым после каждой атаки то пропадал, то вновь заволакивал небо серой газовой шторой. Демон рычал, дико метался, но становился всё меньше, не в силах отражать удары сразу двух бессмертных наёмников. Голубоватое сияние его чакры тускнело, гасло, а инфернальный вой перед нападением, уже отдалённо напоминал отчаянный крик женщины, предвидящей собственное поражение.
Несомненно, Югито - сильный противник. Гибкая, хитрая, бесстрашная, с веером фокусов в одном рукаве и разгромными козырями в другом, непредсказуемая в наступлении, моментально отвечающая после защиты. Да ещё и способная оставаться такой милашкой, даже будучи прибитой за ладони к стене…
- Закончил? Ещё полчаса под солнцем и ты начнёшь разлагаться.
Раздражённый голос грубо выдернул Хидана из раздумий о пойманной джинчурики. Какудзу, сидя на бетонном обломке, аккуратно перетягивал смуглую руку лентой бинта. Ожог, после удачно попавшего в цель плевка Ниби, немилосердно продолжал гореть на коже, ноюще расползаясь от локтя и ниже.
- Не торопи меня! Всё длиться ровно столько, сколько и должно. Догматы своей веры я менять не могу, - Хидан приподнялся, вытаскивая острый лом из пробитого лёгкого. Глянув на сердитого Какудзу, развернулся к подвешенной девушке и невольно залюбовался плодами трудов рук своих. Кровь из покромсанных ладоней запёкшейся красно-коричневой умброй обрисовала силуэт её тела на фоне белого, ровными подтёками спустившись к земле.
- Хороша оторва, - вслух поделился мнением, щупая Нии за крепкие мышцы. - Жаль, что в столь роскошном теле живёт двухвостая тварь, - досадно сплюнул. - Использовать красивых женщин в качестве клеток для биджу могут только озлобленные импотенты. Разве я не прав?
- Мне как-то поровну, Хидан, - флегматично отозвался Какудзу. - Отдирай её и пошли. На Югито всё не закончилось. Нам предстоит поймать ещё одного джинчурики.
- Тоже девка?
- Нет, пацан, - поднялся, бережно продевая повреждённую конечность в рукав. - Хранитель Кьюби.
Вечерело. В воздухе пахло остывающей травой, полевыми цветами и кисловатым потом от давно нестиранных грязных одежд. Нукенины возвращались к своей обители в скале, уверенно двигаясь на запад, и будущий Белый карлик пакостно светил им прямо в глаза, круглым брюхом елозя по недосягаемой голубоватой линии, отделяющей день от ночи. Хидан жмурился и бесконечно чертыхался, перекидывая еле живую Нии с одного плеча на другое, не забывая при этом попеременно лапать её за грудь и широкие бёдра.
Какудзу отставал на пару шагов, читая и правя график своих заработков на этот месяц, хмуро сверяя его с прошлыми месяцами за весь год. Настроение с каждой цифрой падало, как и его процент с выполненных миссий для Акацки. Линия графика медленно и неумолимо сползала с левого верхнего угла вниз по клеткам к правому, отчего все пять сердец Какудзу сжимались и густо обливались кровью, переполненные ядом алчной скорби.
Пейн, предвидя сложные для организации времена в период поимок хвостатых, урезал плату всем нукенинам почти вдвое, мотивировав это тем, что вскоре их финансовые потери окупятся себя после взятия контроля над всеми деревнями. Всё бы так, да вот для Какудзу это светлое «завтра» не стоило и гроша, когда нужно было капитально разоряться уже «сегодня» ради чьей-то, толком не материализовавшейся, мечты.
Заработки на стороне, вроде убийств и продажи разыскиваемых шиноби, по сравнению с тем, что отнял у него Лидер с доли от миссий, выглядели просто смешно. А ощущение лёгкости в кармане из-за стремительно пустеющего кошелька было хуже любого оскорбления.
Понимая, что ещё немного дум о насущном, и он окончательно скиснет, Какудзу мотнул головой и спрятал лист обратно в сумку, не сложив, а скомкав его как попало в отместку за лишний стресс. Выдохнул, устало опустил глаза к земле и быстро нашёл новое занятие, дабы хоть чуть развеять пасмурные мысли. Ноги то и дело наступали на карминовую в закате тень Хидана, кое-как плетущегося спереди. Гм... Вот наступил на угловатое плечо, шею, втоптал и растёр в пыли дурную белобрысую голову. Хорошооо...
- У меня всё затекло, - заныл Хидан, уже без удовольствия волоча обмякшее тело Нии. - Эта дрянь весит с целую корову. Какудзу, - обернулся, - возьми её, а?
- Я не тащу того, что нельзя продать, - заявил. - Между прочим, ты сам вызвался, сказав, что нести такую шикарную задницу тебе только в радость, - добродушно развёл руками. - Радуйся же, Хидан.
Бессмертный, колюче осмотрев Какудзу, гордо задрал нос и прибавил шагу, всем своим видом показывая, что это последний раз, когда он о чём-либо его попросил. Какудзу выдержал суровый взгляд напарника и растянул швы лица в улыбке. Со спины казалось, что даже Югито, перекинутая через плечо, словно мешок с рисом, выглядела довольной тем, что мужчина под ней издыхает от тяжести. Видимо, пойманные джинчурики мстительны даже в бессознательном состоянии.
Воздух вокруг сгустился, став прохладным, тёмно-зекрым, и спустя несколько минут после вечерней зари троицу накрыл кромешный до слепоты мрак.
На небе фосфорицирующим серпом явился полумесяц. Без энтузиазма осветил землю и лениво скрылся за облачной стайкой, видимо, не увидев внизу ничего интересного. Хидан вновь начал материть каждый попадавшийся камень, чудом не грохаясь вместе с драгоценной ношей на рыхлую супесь. Нукенин из Таки тихо шёл следом, внимательно принюхиваясь к изменившемся новым запахам. Обострившееся в темноте обоняние Какудзу учуяло невероятно соблазнительный запах воды. Холодной, чистой, пресной и глубокой. Совсем не далеко, нужно лишь слегка отклониться к северу, снова сойдя с дороги.
- Пойдём правее, - стоя за спиной, шепнул Хидану, взяв его за руку.
Хидан, растерявшись, заткнулся и согласно сжал тёплую ладонь, пришитую чёрными нитками у запястья. Какудзу вёл широкими шагами, ступая всей пяткой, словно ходил по этой местности уже ни единожды. Уклонялся от пут лысых веток и восьмерил между деревьями, не оглядываясь назад, молча спеша миновать островки чащоб и вылезти с другой стороны.
- Да куда ты меня тащишь? - не выдержав, брякнул Хидан, которому изрядно осточертело вслепую прыгать по кочкам через гнилые коряги. - Ведёшь себя как чокнутый друид! Совсем спятил!
- Тащу к запруде, - коротко кинул через плечо.
- За каким хером?
- Утопить одну белёсую тварь, - сдавил руку так, что Хидан ойкнул, - и заодно самому искупаться. Плащ липкий, от него несёт кровью и потом. Меня мутит.
- Тебе бы только зад намыть, - фыкнул, - а я больше всего хочу скинуть эту лошадь! Давай быстрее, я позвоночник разогнуть не могу!
- Не нуди. Мы уже пришли.
Какудзу вывел Хидана из мрачных зарослей и сразу разжал пальцы, оставляя его привыкать к новому месту самостоятельно.
- Ты где? - завопил, не совсем понимая, куда исчез напарник.
- Тут я, - отозвался Какудзу откуда-то сбоку. - Не ори белугой.
- Огонь разожги! Я дальше носа не вижу!
- Сейчас. Дай только отлить.
Хидан, переминаясь с ноги на ногу, нетерпеливо ждал, пока напарника справлял нужду. Какудзу, зная, как действует на нервы Хидана любое ожидание, намеренно не спешил застёгивать ширинку и даже слегка присвистывал.
- Тебе может подержать? - через минуту предложил Хидан, сдыхая от злости. - С возрастом склероз так подмял, что и мочиться разучился?
Из темноты презрительно хмыкнуло и вжикнуло молнией брюк. Какудзу сложил пополам несколько сухих веток, сгрёб листья в кучу и, приложив палец ко рту, прицельно воспламенил её одним дыханием. Из чёрного в жёлтый свет проступило перекошенное от напряжения лицо Хидана.
- Наконец! Не прошло и года, сволочь! - зашипел, скидывая Югито под осину. Распрямился и болезненно схватился за спину.
- Чёёёрт!!! - опять согнулся. - Я после жертвенного самоубийства и то чувствую себя лучше! Дальше попрёшь её сам! Откажешься - брошу сучку здесь! Мне похер!
- Заткнись уже, а? - Какудзу безразлично оборвал все ультиматумы, аккуратно снимая маску, хитай и белую материю с головы. Смоляные пряди блестящими змеями осыпали плечи, прикрывая левую половину лица. Хидан задохнулся, увидев кривой шов, растянутый от правого уголка рта к самому уху, создавая иллюзию, что Какудзу кривится в измученной улыбке.
- Дзясин-сама! Кто это тебя так?
- Жизнь, - просто ответил.
Какудзу встал и направился к играющей редкими бликами воде.
- Эй, Какудзу! - ухватил за подол плаща. – Может, слегка развлечёмся? - кивнул в сторону Нии.
- Ты о чём?
- О том самом, - пошло улыбнулся. - Пейн выпотрошит цыпочку сразу, как только мы придём. Думаю, стоит её порадовать, пока ещё есть время.
- Если исключить факт, что твоя идея сама по себе мне противна, то, расценивая состояние джинчурики, могу сказать точно - нет.
- Я не затрахаю её до смерти, если ты об этом.
- Ты меня уже затрахал одними разговорами! - повысил голос. - Пальцем её тронешь, и я нафарширую тобой все дупла в этом лесу!
- Я не евнух пальцем её трогать... - обиженно буркнул, понимая, что ему ничего не выгорит.
Нукенин, убедившись, что Хидан отказался от своих радужных планов, повернулся к запруде, расстёгивая пуговицы, молнии вещей. Сложил всё на берегу, придавив сверху сандалиями, и блаженно окунулся в воду, которая действительно глубоко обрывалась с первых же метров. Выплыл, задержал дыхание и вновь нырнул, наслаждаясь каждой каплей заблудшей в его волосы, баюкающей тупую боль в руке. Сдавившие виски заботы блёкли. Раздражение, усталость смывались и чернильными пятнами пикировали на дно. Родные воды близ Такигакуре лечили и нежно гладили своё дитя, заплывшее лишь погостить, чтобы снова их покинуть. И Какудзу, расслабившись, отдалённо чувствовал себя ребёнком, вспоминая, как он впервые отправился плавать к тихой заводи около водопада. «Сколько же лет прошло с тех пор, Какудзу?» Достигнув лимита, оттолкнулся от песка и взмыл вверх, поддерживаемый текучей гравитацией. «Да. Столько не живут».
Устремившегося к прозрачной плёнке глотнуть воздуха, Какудзу в нескольких дюймах от поверхности неожиданно сбило падающим голым телом. Провалившись в пузырящийся пенный мешок, Какудзу взмахнул руками и, сконцентрировав чакру в ладонях, летающей рыбой выпрыгнул наружу.
- Бляяядь!
Первое, что услышал бухгалтер Акацки, отплёвывая нахлёбанную воду.
- Ты меня испугал, падла! Мало того, что при прыжке сел на твою тыкву, так ещё чуть не охерел, когда ты вылетел, будто чёрт из шкатулки! Не умеешь плавать, скотина, не лезь в воду!
- Хидан...- глаза Какудзу налились кровью, зубы ломило от желания впиться в белое мясо. - Хидан…
- Ну, я - Хидан, и что? - даже в воде фанатик умудрялся с вызовом подпирать бока руками.
- Ты_тупая_крикливая_обезьяна, - Какудзу жутко захихикал, нервно дёргаясь каждым мускулом. - Я тебя убью. Серьёзно. Сейчас поймаю… и того... убью.
- Да-да... - Хидан подавил зевок и лёг звездой. - Какудзу, поплаваем наперегонки? Спорим, ты, лохматая развалина, не обгонишь меня даже бегом по воде, не то что вплавь!
- Я не буду напрягаться, доказывая что-то такому ничтожеству как ты, - Какудзу пересилил себе и вместо того, чтобы начать драку с бессмертным, поплыл в другую сторону.
- Я так и знал! - услышал уже за спиной. - Рука болит, да?
- Не болит.
- Врёшь! - догнал и описал дугу вокруг Какудзу. – Я-то считал, что у тебя та же хрень, что и со мной. Всё заживает в считанные секунды. Но ты, смотрю, только с виду крутой ублюдок, а на деле - слабак.
Какудзу резко развернулся и схватил Хидана за глотку. Рука, душившая напарника уже ни раз, легла на привычное место, как влитая.
- И это мне говорит неудачник, который без своего божка и зад себе не подотрёт? - прошипел. - Что ты знаешь? Руку мне отрубили задолго до того, как сперматозоид твоего деда зачал твоего отца, молокосос! Мне удалось её пришить только через пару дней после побега из тюрьмы. С тех пор она сильно отстаёт в регенерации. Теперь ясно?
- За что отрубили-то? - прохрипел, не пытаясь вырваться.
- За то, что сильных всегда восхваляют, завистливо подсчитывая количество удачных миссий, - выпустил Хидана, морщась от неприятного разговора. - И презирают, стоит провалить лишь одну. Ничью в битве с Хаширамой Сенджу мне не простили.
- Предатели... Ты же им отомстил, да? - глаза Хидана горели, заплясав изнутри погребальными кострами. - Всех прикончил? Они заслужили.
- Всех, - кивнул. - Сердца нескольких до сих пор бьются у меня в груди.
Наплевав на опасность быть избитым, Хидан восхищённо потянулся, прижал обе ладони к груди Какудзу. Было невероятно странно ощущать гулкое биение сразу с двух сторон. Живот так же вибрировал под пальцами от стука, которое слегка ускорилось, стоило Хидану опустить руку под воду и положить её на ягодицу напарника, проведя ребром ладони в ложбинке между.
- Какого чёрта ты делаешь? - Какудзу отодвинулся, подозрительно смотря на нукенина.
- Что я делаю? - удивлённо вылупился.
- Хидан…- протянул, с предупреждением не злить.
- Да ничего, - отмахнулся. - Мне просто интересно стало. Мало ли... Может, у тебя и там всё зашито? - хохотнул.
- Твои руки такие же распущенные, как и твой язык.
- Я и не отрицаю, - пожал плечами.
- Если что-то ещё заинтересует, лучше спроси вместо того, чтобы тянуть ко мне лапы, - сверкнул зрачками. - Целее будешь.
Какудзу повернул к берегу. Хидан без раздумий нечестно брызнул на него водой сзади, останавливая.
- Тогда у меня вопрос!
Какудзу обернулся, тяжёлым взглядом давая понять, что Хидан заигрался. В венах начинал клокотать древний как мир вирус бешенства.
- Да?
- Хочу спросить, - замолчал, щекоча терпение пером паузы. - Кто это регулярно так бодро поёбывает моего напарничка между миссиями?
- Что за ху...
- У тебя дырка рабочая, - облизнулся. - Я прощупал всё, где надо. Теперь точно уверен.
Какудзу побледнел. Не от стыда. Он впервые лихорадочно думал, как устранить проблему в случае, если её нельзя продать или зарыть в землю.
- Мой старый мёртвый друг что-то скрывает? - начал ковырять по сырому. - Неужели у Пейна настолько нервная работа?
Напарник судорожно сглотнул, и Хидан понял, что рэндомно попал в яблочко.
Какудзу, скрепив заметавшиеся сердца, рванул к суше, вымывая из головы скользкие, словно угри, слова, заползающие во все щели извилин. Проклиная себя за то, что позволил в общении с нукенином перейти на такие откровенности. От болтунов одни беды - этот факт вернее всех примет и суеверий. И как только он мог так глупо забыться? Стал слишком сентиментальным с возрастом?
- Не уходи от ответа, Какудзу, - нагнал уже на берегу. Сделал два шага и схватил напарника за мокрый локоть. - И как тебе Лидер? Хорош?
Какудзу встал шире, чтобы по инерции его не повело вперёд, и крученым ударом слева разнёс Хидану пол-лица. Нукенин отлетел на несколько фунтов и упал отнюдь не в воду. Какудзу рассчитал траекторию удара так, что Хидан всем телом, с сухим костным хрустом, пластом свалился на кольчатый щебень.
- Итэээ! - закричал, мёдом смазывая удовлетворённое чувство мести счетовода. - Я, кажется, рёбра сломал! И крестец! И... чёрт! - выругался и от души рассмеялся. – Ладно... Какудзу, я приму это, как разогревающий массаж перед сном! Сейчас подлатаюсь и сделаю тебе такой же! Мы же друзья, я не могу остаться в долгу!
- Гробовщик тебе друг, - разочарованно ляпнул, глядя вниз на веселящегося мужчину, в скелете которого по идее не было ни единой целой косточки.
- Гробовщик? Ты и им подрабатываешь? - продолжил гнуть свой бред. - Экий ты у меня затейник! Хотя я уже ничему не удивляюсь. Жлоб, он и в Акацки - жлоб, - загоготал.
Хидан опёрся на локти и присел, шальными глазами буравя товарища. Какудзу, ожидая нового потока отборного мата, внутренне зажимал уши, но Хидан просто протянул руку в немой просьбе помочь.
- Ну! Дай руку! Как напарники мы должны ладить, - подмигнул. - Поссорились чуток и будет, я не злопамятный.
Какудзу решил, что прямых контактов с Хиданом ему за сегодня уже хватило. Не желая дотрагиваться, обхватил протянутую руку нитями и дёрнул вверх, ставя мужчину на ноги. Хотел было втянуть их обратно, но бессмертный ухватил одну из ниток, намотал на палец и с любопытством начал осматривать вблизи.
- Шикарные у тебя техники, - прошептал, кожей ощущая покалывание чужой чакры. - Такую силу нельзя получить спроста. Ты, наверное, многим поплатился, Какудзу.
- Нет. За меня поплатились другие. Пусти.
- Другие? Возможно, но лишь отчасти. Разве ты не мучился, когда твоё тело претерпевало такие изменения? Мне смотреть-то на него больно. Страшно представить, как стенал из-за новой техники один, ещё совсем молодой тогда, шиноби.
- Любая сила даётся через боль, - мрачно заметил. При слове «боль» рука отозвалась судорогой, напоминая о себе.
- Только через боль? Похоже на цитату из личной библии Пейна, - усмехнулся.
- Не начинай…
- Ты позволяешь ему всё только потому, что он называет себя Богом?
- Мой Бог золотой монетой лежит у меня в кармане. Духовные ценности нельзя продать, они никчёмны.
- Тогда почему? - перехватил нить и подтянул Какудзу на шаг ближе. - Почему?
- С годами плотские утехи начинаешь воспринимать иначе. То, что поначалу кипит под трусами в юности, со временем остывает, желания гаснут, стираются. И остаётся лишь безразличие, - лицо сохранялось спокойным, ничего не выражая. Но эти проклятые шрамы у губ всё смущали Хидана своей рваной улыбкой. - Меня больше волнует, чтобы за миссии платили в срок, нежели то, что порой требуют от меня взамен.
Какудзу вырвал из пальцев Хидана нить, поднял одежду и пошёл к костру. По напряжённой спине, скованной походке, Хидану было видно, что напарник ни на шутку распалён, держится на остатках воли, чтобы не перейти на открытый скандал. Для такого молчаливого гордеца как Какудзу, столь шумное поведение было бы унизительным. Бестолково кричать - удел балбесов, вроде Хидана.
Какудзу сел у огня, раскладывая рядом мокрые тряпки и сполоснутую обувь. Редрые отсветы пламени бронзой покрывали мужчину, узкими тенями забиваясь в соединительные швы на груди, плечах, бёдрах. Проводили греющими язычками по фарфору масок на спине, когда Какудзу нагибался докинуть веток или перевернуть рубашку другой стороной. Югито, сломанным манекеном, лежала совсем рядом. Веревка опутывала поочерёдно обе ноги, перетягивала их вместе, проходила между ног к запястьям и туго скреплялась у поясницы, заставляя тело неестественно прогибаться назад. Не убежит. Даже не уползёт.
Хидан, к разочарованию Какудзу, не потерялся в лесу и не утонул в болоте, а вернулся, сел, вытянувшись голым совсем близко от напарника, сетуя, что ночью холодно, как в могиле. Нукенин из Таки поёжился, подбирая колени ближе к груди, каждой клеткой ощущая внимательный бесстыжий взгляд бурых в ночи глаз. Какудзу потянулся к плащу, накинуть на плечи, но Хидан перехватил и несогласно отвёл руку к владельцу.
- Он ещё сырой, - сказал, продолжая нахально пялиться.
- Ничего. На мне быстрее высохнет.
- Замёрзнешь, - возразил.
- Не умру, - сузив глаза, привёл последний неоспоримый аргумент.
- Ты меня стесняешься, м? Скромный жуткий мальчик..
- У тебя опять приступ неконтролируемого идиотизма, Хидан, - скорбно выдохнул.
- Считаешь меня идиотом?
- С первой встречи, - уверил.
- Ясно, - криво улыбнулся, - тогда, может, простишь мне это. Как дураку.
Хидан облизнул два пальца и снизу просунул ладонь между чужими сжатыми ногами. Дотронувшись мокрыми подушечками курчавого паха Какудзу, бережно сжал его вялый член, сомкнув кисть в замок. Какудзу от неожиданности чуть не подпрыгнул, вытаращив глаза на, действительно конченного идиота, у которого напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения.
- Ты...
- Идиот, кретин, самоубийца... ага. Мы это уже проходили, - оборвал напарника, начиная двигать рукой по ещё холодной безответной плоти.
- Ты стараешься впустую, - договорил. - Я же сказал - мне это безразлично.
- Мне не безразлично, - придвинулся. - Я хочу засадить тебе, Какудзу, - шепнул в плечо, оставляя на нём тёплую испарину, - очень. Отодрать так, чтобы ты несколько дней хромал, с каждым шагом проклиная моё имя. В то же время, мечтая повторить это снова. Разложить на земле, оттрахать до седьмого пота, слизать все капли семени с живота, мошонки и ниже. А позже засосать тебя по гланды, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть, держа, пока не обмякнешь в моих руках, повиснув на нитях, как кукла.
- Хватит... - Какудзу с ужасом осознал, что его безупречная невозмутимость даёт крен. А до этого безучастный ко всему член уже возвышался, подобно белому флагу при капитуляции. Только вот Хидан не выглядел тем победителем, что берёт к себе пленников. В его алых радужках искрилось жаркое намерение добить напарника прямо сейчас. Угадав растерянность в складках на лбу, в лихорадочном блеске вокруг глаз, Хидан опрокинул мужчину на листья, грязно целуя, размазывая кровь со своего разбитого лица по правой щеке напарника, глубоко пропихивая язык в мягкий, влажный рот, проводя кончиком по выпуклым швам изнутри, считая неровные стежки. Белые руки горстями мяли вощатую, испещрённую шрамами кожу, продирая ногтями нежные участки под коленями, внутри бёдер, у лобка. Забираясь в такие уголки, куда сам Какудзу и не думал сунуться, становясь пунцовым при одной мысли.
Хидан оторвался от губ и выгнулся, потираясь налившимся стволом о пах напарника, дёргая тазом вперёд и вверх, имитируя душное соитие ещё до проникновения.
- Признайся, Какудзу, - сказал осипшим голосом, кусая в шею, пощипывая сосок, - у тебя встал, не потому что я начал тебя лапать. Всё из-за моих слов, да? Тебе никогда не говорили, как и насколько тебя хотят. Просто брали, не вдаваясь в ненужные для них детали, кончали и уходили. Верно? Хотя их сложно винить, - снова качнул бёдрами, заставляя мужчину под ним сжиматься от зудящей дрожи, - под маской ведь столь сложно рассмотреть истинные чувства. Тем более, если ты сам боишься их показывать.
Какудзу вновь вобрал ртом упрямый язык, который до этого так хотел откусить на протяжении всего пути. Впитывая смолу вязкой хиданской слюны, немо подставляясь под блуждающие руки, тыкаясь набухшим членом в плоский живот. Всё было иначе. Совсем по другому сценарию, к которому он уже так привык. Человек ведь привыкает даже к плохому. Пейн ни за что бы не снизошёл до ласк и уж, тем более, до поцелуев. Когда ему было нужно, он крепко толкал Какудзу лицом вниз, спускал штаны и натягивал нукенина по самые рёбра, вгрызаясь в загривок. А после переворачивал, распахивал плащ и с садистким удовольствием осматривал его изувеченное тело, расковыривая швы мизинцем. Какудзу оставалось лишь терпеть, ощущая себя самым безобразным куском мяса явившимся на свет, не двигаясь, чтобы позорно не запачкать пол молочно-красным.
Хидан прильнул, сгребая напарника за ягодицы, плотно усаживая на себя. Какудзу неловко заёрзал, чувствуя мокрое давление между ног, скользкую головку у своего закрытого отверстия. Бессмертный пожирал его голодными сухими губами, оставляя тут же сходящие засосы на шее, груди, плечах. Кусал мочки, вылизывал подбородок, зашитые щёки, смущённо прикрытые веки. Какудзу плавился снегом в нежащих ладонях, задыхался, не успевая вдохнуть поглубже между долгими, вынимающими душу, поцелуями. Хидан делал всё в точности, как и обещал. Какудзу схватился за поджарые бёдра, умиляясь нежному пушку на ногах напарника, сдавил, оставляя по пять чёрных синяков. Бессмертный дрогнул и зарычал, в отместку вонзив ногти в спину, рядом с двумя звериными масками. Просунул руку между животами, погладил Какудзу по отяжелевшим яйцам, нагнулся ближе и дотянулся до сокращающегося в предвкушении ануса, разводя его стенки горячими пальцами.
- Я сейчас войду в тебя, - сказал сорванным грудным тоном, - и после этого, если оголишь зад перед кем-нибудь ещё, то лучше заранее напиши завещание. Я страшно ревнивый, и от меня нельзя отделаться, - с трудом приподнял более массивного мужчину и начал насаживать на себя. - Ты_чертовски_крупно_вляпался, Какудзууу... - застонал, проскальзывая внутрь восхитительно раскрытого тела.
Какудзу откинул закружившуюся голову назад, чувствуя внутри живое упругое биение. Сердца асинхронным маршем распахивали грудную клетку, одержимые бесовскими эмоциями. Казалось вот-вот лопнут перепонки и пойдёт кровь из ушей. Хидан выл, льнул к нему, прикусывал пряди волос и драл лопатки чёрными ногтями, заполняя собой сходящего с ума мужчину. Двигался, растирая гладкие розовые мышцы тугого нутра, выходил, чтобы вдолбить ещё глубже, прогибаясь до боли в позвонках. Какудзу замычал, обхватив Хидана за шею, прижал его голову к лёгким, наматывая цепь на кулак.
- Цепочка... - закашлялся бессмертный, - не порви, гад.
Какудзу, проигнорировав, натянул крепче и сдавил круглый кулон в ладони.
- Новую купить хочешь? - пригрозил синими от удушья губами.
Нукенин сразу выпустил цепь, будто ошпарившись. Бессмертный по-доброму рассмеялся, полностью вышел и спустя миг засадил без остатка одним махом, быстро задёргался, привстав на колени. Какудзу стиснул зубы. Невыпущенный крик слезой скатился по щеке, потерявшись в глубоком шраме. Хидан повалил мужчину навзничь, распял на земле, вынул и, припав к текущему члену напарника, языком собрал клейкую росу с головки, обсасывая пульсирующий ствол смачно, почти с аппетитом. Какудзу закатил глаза и положил руку ему на затылок, принуждая вобрать плоть во всю длину. Бессмертный затрепыхался, но всё же сглотнул под самый корень, повторил ещё раз и чуть не подавился густым бурным семенем, хлынувшим прямо в глотку. Казначей Акацки затрясся, отпустил седые волосы и подумал, что, наконец-то, совершенно точно умирает. В реальности так хорошо быть не может. Хидан чертыхнулся, отёр губы и, раскинув ноги Какудзу шире, вновь вернул его к жизни: короткими злыми толчками растрахивая подмахивающий крепкий зад.
Охочая до запретных страстей Луна высунулась из облаков, подсматривая за двумя сплетёнными в инь-янь телами. Погладила бледной ладонью вспотевшую спину, согнутые спазмом колени и уплыла назад в кучевую пену, скорее сплетничать с мириадой пятиконечных подружек.
Бессмертный не мог заставить себя выйти, даже после того как кончил, заслышав томную мольбу из уст богохульника, уже не соображающего куда себя деть от выкручивающего экстаза. Внутри было тепло, дрёмно, словно под шерстяным пледом у камина, когда за окном дождь и осень. И хотелось лишь прижаться крепче к разомлевшему спящему незнакомцу, потому что такого Какудзу Хидан ещё не видел.
Поблагодарив своего покровителя за благословенную ночь, Хидан отклеил чресла от напарника и направился отмыться. Живот приятно стягивали засохшие следы общего удовольствия. Приблизившись к воде, бессмертный удивлённо обернулся, но никого не увидел и догадливо принюхался к своей коже. Он просто пронзительно пах им. Пах другим мужчиной, словно его личная вещь. Аромат горьковатый, тяжёлый, раздражающий в начале и обволакивающий неожиданной скрытой сладостью после, когда постепенно к нему привыкаешь. Во всём идентичный своему хозяину.
Повозившись в запруде, лохматый и нахохлившийся от озноба, Хидан, следуя за вмятинами своих же пяток, вернулся отогреваться к огню.
Какудзу уже не лежал в той позе, в которой его оставили. Перевернулся на бок, согнул ноги и, замотавшись во все доступные шмотки, мерно похрапывал, строго сводя брови во сне, явно торгуясь с кем-то на круглую сумму. Хидан, разрабатывая план повторного внедрения в уютного сотоварища, замечтавшись, перевёл взгляд на Нии и трупно остекленел.
Глаза девушки смотрели на нукенина такими широкими круглыми блюдцами, что за ними не было видно самого лица. Кляп во рту был весь искусан и влажен от слюны, на запястьях синели линии натянутых до предела веревок. Хидан скривился, понимая, что со стороны выглядит сконфуженным извращенцем, которого поймали за нечистым делом.
- Всё видела? - спросил, и без того заметив на щеках девушки румяный ответ. - Отвернуться не могла?
Югито серьёзно нахмурилась и отрицательно повела головой.
- А зажмуриться, скромница наша? - съехидничал. - Неужели бабам так нравится смотреть, как мужики друг друга пялят?
Джинчурики густо покраснела и отвела глаза в сторону. Второго отрицания не последовало. Хидан неопределённо махнул рукой говорящим жестом «А, иди всё к чёрту!» и прилёг сбоку от Какудзу. Отодрал от него согретые телом вещи и натянул на себя, старательно блокируя мысли, что женщины - странный народ.
Запущенный костёр лениво тлел пеплом, обглодав последние запасы лучин. Трещины неба меж деревьев светлели, наливаясь парным молоком утра. До рассвета оставались считанные минуты.
@настроение: Ня ^^
@темы: размер: миди (от 20 до 70 машинописных страниц), жанр: эротика, жанр: экшн, жанр: юмор
+ опять же сметаю с сооба пылюку 
)))
[/
