Черная пыль. Часть четвертая

[klinki]

Автор: Юнис Византия
Бета: Wvabra
Название: Черная пыль
Часть: четвертая
Другие части: первая часть, вторая часть, третья часть
Жанр: приключения и эротика
Рейтинг: NC-17
Персонажи: Цунаде, Ирука, Ибики, Какаши, Данзо, Ямато, мельком появятся другие дзенины (Генма, Изумо) и будет куча вымышленных второстепенных.
Пейринг: треугольник, который чем дальше, тем равнобедренней )))
Дисклеймер: Кисимото Масаси
Статус: пишется пятая часть, а всего будет около 16-ти
Размещение: свяжитесь со мной, пожалуйста.
Посвящение: сообществу www.diary.ru/~klinki/


японизмы:
Ооками - волк
Тануки - енот
Кума - медведь
хиномару - флаг
Аматерасу - верховная богиня

Люди бесшумно перегруппировались, чтобы лучше видеть происходящее на столе, Ибики приподнял кювету за край, и гранулы легкого черного пепла заструились по белой поверхности.
– Дышать можно свободно, – сказал Генма, заметив, что несколько АНБУ по привычной осторожности старались не вдыхать слишком глубоко, когда рядом распылено незнакомое вещество. – Поражающего эффекта нет.
Люди заметно расслабились.
– Перед нами смесь из нескольких органических и минеральных компонентов, – начал Ибики, он снял руки со стола, намереваясь сложить их за спиной, как всегда делал, рассказывая теорию, но потом передумал и вернул их на стол — драгоценный образец нуждался в охране.
– Этот состав был доставлен по экстренной связи нашим человеком с Побережья.
Несколько человек переглянулись. О «Лотосе» многие знали, это была незакрытая миссия.
– Как он попал к нему в руки, я пока достоверно сказать не могу. Наш агент был ограничен в возможностях делать подробные записи. Поэтому он ограничивался самым главным.
Ирука перевел глаза на кипу исписанных клочков бумаги. Главного набралось совсем немало, если бы, положим, эти сведения касались расположения сил противника, то после такой разведки их можно было бы «брать горяченькими». Даже он это понимал. И судя по направлению взглядов, многие тоже.
– Да, – поймал Ибики повисшую в воздухе мысль, – практически все сведения, нам переданные, касаются применения. От них мы и отталкивались, потому что сделать качественный анализ, имея в распоряжении такую ограниченную дозу, нет возможности.
– Куда годится этот порошок? – Окашира оправдывал свою репутацию. Он, может, и был далек от науки, но в ситуациях умел разбираться с налёту.
– Он имитирует одно из свойств чакры. А именно горит, быстро расширяясь. Получается что-то вроде взрыва.
Ибики взял мел и подошел к доске. Его сторожевую вахту возле порошка немедленно принял Генма. На доске быстро возникала схема распространения от эпицентра взрывных волн. Ибики продолжал.
– Все вещества, которые мы знаем, в природе горят медленно и при доступе воздуха. Чтобы сформировался взрыв, нужны условия: давление, температура, объем. Этот состав сам по себе содержит горючий компонент и газообразующий.
Схема была готова.
– Теперь представьте, что вместо волн чакры отсюда быстро разлетаются частицы разогретого газа. Эффект при столкновении с материальными объектами будет практически тот же.
Теперь все молча смотрели на схему, переваривая услышанное. Частицы газа, которые дорисовал Морино на последних словах, сильно напоминали пельмени — гёдза, которые подавали в «трубке Сандайме», но это почему-то мало забавляло. Хокаге пошевелилась в своем кресле.
– Ты говорил о компонентах, – она заходила с того конца, который ей ближе.
– Один или два мы можем назвать. Во-первых, что-то, что горит само по себе: измельченный уголь, древесный или каменный; во-вторых,…
– Древесный, – сказал один из АНБУ.
Ибики быстро взглянул на него.
– Древесный уголь, – повторил, даже нисколько не усомнившись в заключении безликого. – Второе вещество нам дает гигроскопичность, без которой он не сможет долго сохранять свойства — сера, я думаю. Она тоже неплохо горит, третий компонент мы не знаем, это газообразователь. Генма уверен, что это сложная органическая соль.
– Но при этом легко получаемая, – добавил Генма, – потому что производство должно быть очень несложным, кустарным. Если поискать — найдем, только нужно время.
Окашира наклонился вперед.
– Производство? – сгустившимся голосом вопросил он.
– Производство, – вместо Ибики ответила Пятая. – Продолжай.
Глава допросного отдела отряхнул пальцы от мела и все же сложил их за спиной.
– Начну сначала, но с пометкой — сведения попали к нам из третьих рук и достоверность их никак не проверялась. Предположительно, при дворе даймё из чайной страны работал некий мастер по увеселениям. Воздушные змеи, иллюминация и прочие шалости феодала. Он составлял горючие смеси и нечаянно наткнулся на этот состав. Очередное увеселение пошло прахом, прибило одну из наложниц свалившейся балкой, и даймё имел неосторожность расправиться с неудачливым мастером. Расправы избежал, возможно, его ученик или кто-то из семьи. Дальнейшее вы знаете.
Теперь ясно было, о каком даймё шла речь. Далеко не каждый из них оканчивал свой жизненный путь, поднявшись на воздух вместе с беседкой во время увеселительной прогулки. Естественно, что происшествие считалось делом рук шиноби, и с каким-то несчастным случаем его никто не связывал. Ирука начинал понимать масштабы происходящего.
– Кроме этого факта сведения косвенно подтверждаются названием. «Порох». Так называется сорт мелкого черного чая, которым славятся центральные провинции страны. По виду они действительно похожи, что позволяет транспортировать состав легальными путями.
– Запах, – сказал один из дзенинов.
– Можно присыпать настоящей чайной пылью, – отозвался другой.
– Деньги отобьют любой нюх, – вставил третий, – тем более на Побережье. Погодите...
Он посмотрел на Ибики.
– Если Побережье, значит, зелье всё-таки ввозят в страну Огня контрабандой?
Тот повел глазами.
– У нас нет никакой уверенности, что его ввозят. Его могут, например, и вывозить. Повисла осмысляющая пауза.
– Ты можешь нам это показать, Морино. Или его слишком мало? – спросил Окашира.
– Ты прав. Сила взрыва очень небольшая, – Ибики достал из кармана хирургический ланцет и подцепил им порцию порошка с горки. Высыпал на стол и подправил лезвием, чтобы порошок лежал как можно более кучно. Наблюдать за действиями главы допросного отдела людям с воображением было всегда страшновато, слишком уж он был аккуратен.
Несколько человек отступили на шаг от стола. Никто из АНБУ не пошевелился. Ибики щелкнул пальцами, и искра чакры ударила в темное пятнышко на столе. Раздалось тихое «пуфф», и над поверхностью вскинулось небольшое синеватое облачко. Окашира мгновенно перегнулся вперед и повел по поверхности перчаткой. Потом, встряхнув рукой, посмотрел на нее и перевел взгляд на лицо Генмы.
На всех открытых лицах было написано недоумение, все ожидали большего.
– Чтобы взорвать помещение размером с эту комнату, потребуется столько же порошка. Твоя чакра, Морино, порохоизмещением перетянет весь штаб.
– Ты мне льстишь, доно. Я тебе еще кое-что покажу.
Он взял со стола странный предмет и бумаги свернулись, освободившись от груза. Ибики повертел его в руках.
– Вот такая простая конструкция позволяет направлять силу взрыва без помощи чакры.
Обрезок стальной трубки вставлен под прямым углом в деревянную рукоять. Ирука не сразу заметил пропил в трубке, пока Ибики не зажал его пальцем, чтобы всыпать в отверстие трубки дозу порошка ланцетом.
– Самый первый у нас разорвало, – сказал он, переворачивая трубку, чтобы порошок улегся внизу и, улыбаясь ассистенту, – оказалось, что трубку лучше запаять с одного конца.
Генма кривовато улыбнулся в ответ.
– Я с ним посчитаюсь, когда вернется.
Он достал из кармана и протянул на ладони горсть металлических шариков. Отблеск у шариков был тусклый, не стальной.
– Свинец, – сказал Ибики, – типографию обобрали.
Он оторвал кусочек бумаги, сложил в пальцах и просунул в пропил, расправил торчащий уголок. Потом взял один из шариков и закатил в трубку.
– Пригласи, – попросил Генму.
Глянув на вошедшего, Ирука с трудом сдержался от обыкновенного «Добрый вечер, Теучи-сан». Владелец маленькой раменной на углу улицы Лотосов пользовался репутацией исключительно благонадежного человека. Отчего имел неплохие доходы. Через него вовсю работала система распределения, помогая семьям, оставшимся без кормильцев, талончиками на дешевую и вкусную, в общем-то, пищу. Слишком популярен Ичираку не был, считалось и, скорее всего, справедливо считалось, что эти талончики оплачиваются еще и еженедельными отчетами в отдел Ибики, касающимися разговоров клиентов. Туда ходили с учениками, когда о серьезном все равно не поговоришь. Но когда Ируку однажды напрямую спросили об этом, он сказал то, что думал: «Если бы он весь ваш треп пересказывал, вы бы все уже в подвале побывали». Сам он раменную любил. И когда предоставлялась возможность запустить руку в карман родной деревне за внеурочные работы, талончиками отнюдь не брезговал. Их иногда скапливалось десятка два в кармане, и можно было выудить горсть и раздать ребятишкам.
Сейчас весь вид старика выражал крайнюю степень осознания поставленной цели и оказанного доверия. Ирука понял, что произойдет сейчас. Теучи был самым известным гражданским в Конохе.
Они с Ибики обменялись многозначительными взглядами.
– Мы уже потренировались немного с Теучи-дооси, и у нас все должно получиться, нэ? – с ласковым нажимом сказал Ибики.
Старик закивал, было заметно, что произнести что-нибудь утвердительное он не в силах. Всех собравшихся оттеснили в дальний угол комнаты. Ибики сложил печать Каге Буншина. Генма вывел Теучи на середину комнаты и вложил в трясущуюся руку оружие. Правильно сложил пальцы на рукояти. Потом встал сбоку и чиркнул спичкой. Старик взял ее и поднес к пропилу. Секунду ничего не происходило. Потом раздался грохот, который после первого взрыва показался просто оглушительным. Клон Ибики дернулся, но устоял на ногах, чуть выше солнечного сплетения растекалось кровавое пятно. Старик выронил штуковину, и она тяжело бухнула на пол. Все оцепенели. И только когда тело рухнуло на стол, комната наполнилась топотом ног.
– Подними меня, – прохрипел клон, и Генма, осторожно подхватив его под плечи, поставил. По подбородку обильно стекала кровь, в залитое бледностью лицо было неловко смотреть. И вообще, было что-то мерзкое в том, что все разглядывали рану на груди умирающего.
– Смотрите быстрее, сейчас сердце остановится, – произнес Ибики, стоящий у стены. – Насквозь?
Генма кивком подтвердил, отняв от спины клона ладонь. Тот дернулся, скребанув каблуками по полу, агония изгибала тело назад, и Генма расставил ноги шире, чтобы удерживать его почти уже на весу. Прошла мучительная секунда, и руки Ширануи опустели. Все взгляды, не сговариваясь, перекинулись к оригиналу, который так и стоял, сцепив за спиной кисти и закрыв глаза, только скулы обозначились резче. Через какое-то время он открыл глаза.
– Вы мужественный человек, Теучи-дооси. Надеюсь никогда больше не просить вас о подобном. Можете быть свободным.
Когда за стариком закрылась дверь, как-то очень остро почувствовалось впечатление от только что случившегося. Человек, не обладающий даже искрой чакры, только что убил одного из лучших шиноби. У стола наперебой заговорили.
Ирука не прислушивался, он сгрузил бумаги на подоконник и прислонился к холодному кафелю. Тотальная война всех со всеми — вот что это такое. Если обладание чакрой ограничивало воинское ремесло закрытой кастой, в которой были свои гении и преступники, то гребаная черная пыль приглашала принять участие в этой возне сотни тысяч населения. И желающие найдутся очень скоро. В чем, в чем, в этом он был уверен. Через некоторое время он обнаружил, что рядом подпирает стену Генма. Игла неизвестно как держалась в полуоткрытых губах. Они обменялись невыразительными взглядами, и Ирука подумал, что в голове медика, наверное, рисовались какие-то свои картинки будущего, которые он не хотел бы разглядывать. Равно как и показывать свои.
Военный совет, а теперь это был уже точно военный совет, безо всякой натяжки продолжался у стола. Ухо выхватывало обрывки фраз.
– ... сформировал группу из двенадцати человек... – Окашира.
– ... будем говорить, организация, занимающаяся производством и экспортом... – Ибики.
– ... уничтожить все до последней крупинки, до последней записи... – высокий голос хокаге.
– ... наш человек сидит у них на хвосте, я полагаю... – снова Ибики.
– ... всех прямо причастных — в расход, косвенно причастным — избирательное стирание памяти и под контроль... – Окашира.
– ... поступят под командование Хатаке Какаши... – хокаге.
– ... можем с большой долей вероятности предполагать, что потребуется... – Ибики.
– ... присваиваем S-ранг со всеми вытекающими... – хокаге.
– ... как можно меньше посвященных в содержание миссии... – Окашира.
– ...включить в группу человека, знакомого с ситуацией на побережье и работавшего в контакте с агентом, – хокаге.
Ируку подбросило.
– Хокаге-сама, – раздельно выговорил Окашира, теперь Ирука вслушивался в каждое слово. – Мои люди обладают очень высоким уровнем подготовки. Я не могу заставить их на задании такой сложности еще и опекать чунина со штабным образованием.
– Подойди к столу, – Ирука понял, что это Генма стиснул его локоть. Теперь его губы были плотно сжаты. – Подойди к столу.
Он двинулся вперед на негнущихся ногах.
– Я говорю об одном из лучших аналитиков и... я не думаю, что вы оспорите мой приказ, Окашира-АНБУ-сама.
Золотистые глаза женщины смотрели, сузившись, в прорези маски и оттуда в них смотрели невидимые глаза. Партия мира смотрела в глаза партии войны.
– Ни в коем случае, каге-сама. Я только хочу сказать, что безопасность вашему человеку на миссии мы гарантировать не сможем.
Ирука почувствовал, что ощущает кусок металла между молотом и наковальней. В этот момент один из безликих, стоящих у стола, повернулся и посмотрел на него. Это был тот, кто сказал про древесный уголь. Ирука запомнил его по мягкому протектору, какой видел на портрете второго. Возможно, потому что человек был скуласт и края керамической маски натирали ему лицо, возможно, ему просто приходилось снимать ее реже других. У него были спокойные глаза. Темные, они не ловили ни одного блика в ярко освещенной комнате. Как провалы.
– Ну что ж, если двенадцати АНБУ будет недостаточно, чтобы гарантировать моему человеку безопасность, придется ему самому о ней позаботиться, – Окашира едва заметно склонил голову. – На чье имя мне оформлять приказ?
– На капитана Ямато.
Ямато. Ирука был уверен, что уже слышал это имя, причем при каких-то серьезных обстоятельствах, но сейчас не мог вспомнить от потрясения. Это не имя конечно. В АНБУ все носили имена духов. Как правило, это были высшие духи-покровители животных. Но Ямато... Ямато это же мужская ипостась Яматерасу!!!
Человек, которого звали как бога, смотрел на него темными глазами в больших глазницах. И, похоже, он представлял его судьбу гораздо лучше, чем сам Ирука.

Тензо сидел в раздевалке уже второй час. Он пришел сюда сразу после расчета и теперь сидел, глядя в стену, он впал в какое-то оцепенение и даже мысли двигались с трудом, как примороженные. Так и сидел, пока за дверью не раздались шаги размеренные и широкие, и, только услышав их, он понял, что ждал именно этого. Пусть он не собирался ничего рассказывать старшему, но от его уверенного присутствия радом всегда легчало.
Дверь открылась, и вошедший встал на пороге.
– Чего сидим?
Тензо поднялся.
– Всё в порядке.
Ооками прикрыл за собой дверь, прошел и сел рядом со стоящим Тензо.
– Садись.
Он подчинился. Теперь нужно было как можно меньше тревожить семпая и наводить на подозрения. Ооками сидел спокойно минуту-другую, ничего не говорил и явно ждал. Решив, что выждал достаточно, сказал.
– Руку дай.
Подержал пальцы на вене. Нахмурился.
– Ты мне сам скажешь, в чем дело, или глянуть шаринганом? Ничего не болит, по зрачкам вижу. С чакрой что-нибудь, ты бы сразу прибежал — не дурак.
– Нет, все нормально.
– Ну, значит ерунда какая-нибудь. Или наезд не по делу или ты сам вляпался. Все равно говори, потому что мне за тебя огребаться в любом случае.
Тензо открыл рот и закрыл его. Семпай ждал.
– Просто задумался, – Тензо попробовал вызвать у себя виноватую полуулыбку. Он ведь грешил этим, все знали. Судя по выражению лица старшего, результат доверия не внушал.
– Если ты будешь отбрехиваться от меня своей задумчивостью, то я до вечера из тебя сделаю самого незадумчивого парня в корпусе.
Тензо молчал, пытаясь сообразить, насколько серьезна угроза и как теперь выворачиваться. Ооками тоже молчал.
– Ну, даже не знаю, какого лешего еще тебе? Втрескался в кого по-тихому? Так я бы знал. Ты же тихариться-то по-настоящему не умеешь. И вообще, ты отстаешь, парень, уже давно надо было...
И вдруг замолчал. Тензо знал это, он действительно отставал во всем, кроме того, в чем наоборот, заметно обгонял. Говорили, что это из-за того, что он болел в детстве и тех событий, которые он не любил вспоминать. Но все равно вспоминал.
– Может, в первый раз постель испачкал, а Тензо? – понизив голос, спросил семпай.
– Нет, – в ужасе отрекся Тензо, отворачиваясь, и вообще желая оказаться как можно дальше.
– Я не имел в виду, что ты до туалета не дошел. Я имел в виду что-то совсем другое. Ты понимаешь меня? – он наклонился ближе. – Разговоры про баб ты, я надеюсь, мимо ушей не пропускаешь.
Пропустишь тут, как же. Кажется иногда, что все только и ждут случая почесать языки на эту тему. У кого, да сколько, да каких. Успех в этом деле, Тензо давно уже понял, зависит от каких-то неведомых вещей. Причем не только ему неведомых, но и всем остальным тоже. Во всяком случае, внятного мнения ни у кого не было. Вот, например, совершенно ясно, почему женщины любят того же Ооками. Он красивый, он сильный и умный и ему уже девятнадцать, он лучше всех и вообще он гений. Кого же им любить как не его? Но вот, например, Тануки тоже любят, а про Кума говорят, что ему не везет. Хотя Кума просто во всем лучше слабого двуличного и завистливого Тануки. Одно было ясно как день — однажды этот экзамен тоже надо будет сдать, потому что пытались даже самые неудачливые. Непонятно, правда, когда этот экзамен назначат, и в чем он будет состоять. Но Тензо уже столько их прошел, пройдет и еще один.
– Ну ладно, – сказал вдруг семпай. – Я гляжу, ты решил сам во всем разобраться. Хиномару тебе в руки! Разбирайся.
Он подтянул маску на лицо и встал. Мысли потерянно заметались в голове Тензо. Это тоже был урок — протягивают тебе руку, бери.
– Семпай...
Он остановился уже у порога.
– Что-то такое было... – с трудом выговорил Тензо. – Что-то не то...
– Всё то, просто ты у меня лох деревянный, – облегченно улыбнулся Ооками. – Пошли на полигон. Весь третий сектор наш, хоть до рассвета. Мы поговорим об этом, Тензо. Обязательно поговорим.