Лунный заяц

[klinki]

Название: Лунный заяц
Автор:  Melemina
Бета: baba_gulka
Фендом: Naruto
Дисклеймер: Kishimoto
Пейринг: Kakashi|Tenzo
Рейтинг: R (за описания)
Жанр: drama
Размер: ваншот
Статус: завершен
Размещение: мое разрешение

***
Отчет №213. Тензо. АНБУ. Дата: 28 сентября, год Красной Луны. Под пальцами черная жирная сажа. Некогда деревянные балки и перекрытия – спрессованные легкие чешуйки, крошатся под прикосновениями, устало вздыхая, оседают. У неба над сожженной деревней такой вид, словно оно задалось целью смыть ее останки с лица земли.
Какаси сказал:
- Будет дождь.
Первоочередная задача миссии: выполнена. Краткое описание дождь собирался долго. Небо прихотливо собирало в своих глубинах самые ледяные капли, оттачивало тонкие копья до хрустальной беспощадности. Это могло бы стать красивым, если бы не грязь, которую в последний момент оно подцепило где-то из находящейся прямо над ним крышкой ада. Объект был возвращен, следуя формулировке заказчика до самого вечера, иногда поглядывая на сумрачное небо, Тензо терпеливо искал на грязных, покрытых ржавой крошкой улицах обугленные комья. Переворачивал их, если по позе становилось ясно, что лицо находится где-то внизу. Рассматривал со всех сторон, если определить перед и зад уже не представлялось возможным. Наверное, еще неделю назад, на этих улицах пахло аппетитным поджаренным мясом. Не знай Тензо, что человеческое мясо на вкус хуже собачьего, вспомнил бы о том, что не ел с самого утра. А чуть раньше, допустим, за две недели, здесь, наверное, пахло свежим хлебом. Розоватая рванина под глубоко осевшим в землю трупом напомнила Тензо о нежных шариках данго. «Живым или мертвым» Какаси нашел живых. Среди них, распятых на грязных стенах серого деревянного домика, печально мокнувшего под вечерним дождем мальчик, возраст: 12 лет. Рост: 136. Какаси вытащил из сумки фотографию - близнец того фото, что лежало в сумке Тензо. Тензо не стал доставать свою, посмотрел через плечо напарника. Синеглазый, темненький мальчик, видимо, внебрачный сын какого-нибудь осатаневшего от безделья аристократа, решившего, наконец, замолить грехи юности. Какаси еле слышно вздохнул, убрал фото. Серая туманная пелена отделяла шиноби Конохи от стены, на которой уныло корчились странные нелепые тени, напоминающие красноглазых пауков с оборванными лапами.
Тензо первый решился преодолеть пелену, коснулся рукой шершавой стены и попытался увидеть знакомые черты в тонконосом детском лице. Лицо незряче развернулось в сторону тепла, исходившего от шиноби. Где-то внутри, за опустевшими глазницами, сейчас работала утомленная, человеческая мысль.
Тело объекта доставлено заказчику в соответствии с формулировкой: «живым или мертвым» он был жив. Подтверждение заказчика в письменном виде к отчету прилагается. Лист 1(4) металлические небрежно загнутые скобы Какаси вырвал из стены одним сильным движением. Узкие запястья с чернеющими дырами медленно опустились, тонкое тело медленно осело на землю. Черноволосая голова опустилась в неглубокую лужицу, и обескровленные губы раскрылись – мальчик жадно глотал прохладную воду. Все остальные тела, увядающие под холодным дождем, под нажимом узкого лезвия куная на время расцвели жаркими алыми маками, а потом дождь поглотил и их. Потерь: нет. Расход медикаментов: в пределах нормы. Запрещенных медикаментов использовано: ноль.
Бинтов хватило только на одну перевязку. Обезболивающего – максимум на сутки. Зато теперь пустые глазницы мальчика были надежно скрыты под белоснежными лентами, губы слегка порозовели, и только черные тени от костра, стремившиеся забраться на его лицо и грудь, безошибочно чуяли в нем скорую смерть. Огонь плавил серую морось, не давая ей пробраться под низкие своды естественной пещеры, спрятанной у поворота говорливой реки.
Оставив мальчика на попечение Какаси, Тензо вышел из пещеры, спустился к реке. Шумная, бурливая, она катила стылые воды в сторону деревни. Теперь, когда ее некому сдерживать, она возьмется за дело с энтузиазмом. Подроет берега, вырвет опоры мостов, растащит остатки домов по щепкам. Карта местности прилагается. Лист 2(4) Тензо, несмотря на осенний холод, медленно разделся, по привычке аккуратно сложил грязную одежду.
- Лучше бы осени в этом году не было.
Бывает, людям приходят в голову самые неожиданные и глупые фразы. Словно кто-то, стоящий за плечом, вдруг шепнул на ухо свои, нелепые в этом мире слова, притащив их из совершенно других миров – тех, где и впрямь можно избавиться от осени одной фразой.
Как всегда в таких случаях, Тензо испытал неловкость. Служить передатчиком – унизительно, а справиться с этим невозможно: некто подстерегает тот момент, когда рассудок отдыхает и вложить в него одну-единственную мысль очень легко.
Противник: не обнаружен. Смыв с себя копоть и грязь, Тензо с трудом натянул на влажное тело форменные штаны, плотную водолазку, жилетку. Над рекой заклубился вечерний туман.
В пещере было душно, но уютно. Стены ее, гладкие, пахнущие речным песком – видимо, река была здесь частой гостьей, - отлично поддерживали усталые тела. Какаси молча протянул Тензо банку с консервированными солеными сливами.
Тензо кинул вопросительный взгляд в сторону лежащего у костра мальчика.
- Он не может есть, - сказал Какаси. – Лихорадка. Бредит.
- Даже не знаю, хорошо ли, что скрытые селения не впутывают в решение таких проблем, как эти восстания, - задумчиво проговорил Тензо, вскрывая банку.
Какаси промолчал, придвинулся к огню ближе. Яркий оранжевый завиток окрасил татуировку на его плече в цвет только что сделанного каленым железом клейма.
- Мы бы не дали им так мучиться.
- Я тоже не понимаю, зачем их оставили умирать на этой стене, - признался Какаси, уловив его мысль.
- Живым или мертвым…
Какаси кивнул, снова моментально уловив мысль напарника.
Когда выход из пещеры стал казаться еще одной черной базальтовой стеной, огонь стал ярче, разросся пышным оранжевым цветком. Согретый им мальчик вдруг забормотал тихонько, но очень четко, почти раздельно выговаривая слова:
- Листья лавра покраснели. Я сам видел: совсем алые листья приплывали по течению… Значит, и на Луне тоже… Можно я останусь на ночь во дворе? Я хочу посмотреть, как заяц делает из листьев свое лекарство. Оставишь мне данго?
Какаси недоуменно приподнялся, откинув тяжелую ткань непромокаемого плаща, переглянулся с Тензо.
К утру речь мальчика стала бессвязной, губы окрасились влажным алым теплом, пальцы посинели. От костра остались седые лохмотья, серый ветер пробрался в пещеру и заливал холодом вымокшие в крови бинты, превратившиеся в тяжелый, словно глина, панцирь.
Особые примечания, наблюдения: нет. Мальчика похоронили под обвалом. Приглянувшаяся реке пещера исчезла навсегда. Примечание к листу 2(4): внесенное исправление на карте подтверждено. Подписи.
- Цукими мацури*, - сказал Какаси. – Я понял, о чем он говорил. Сегодня пятнадцатое число.
- Дети всегда с нетерпением ждут праздников. Что теперь?
- Снимем любого с той стены…
Тензо кивнул. Возвращаться в деревню снова не хотелось, но объяснять заказчику совсем свежую смертельную рану на теле мальчика – лишние заботы…
Дата завершения миссии: 15 сентября, года Красной Луны.
Отчет составлен: Тензо.
** *
Небо, собрав все свои пожитки в кучевые сумки дневных облаков, убралось к черту, оставив вместо себя черную ученическую доску, на которой кто-то аккуратным циркулем вывел безупречный круг огромной луны.
На ее поверхности были видны аккуратные, ювелирные очертания долин и гор. Наверное, в долинах рос багряный лавр, и сейчас лунный заяц, зажав в лапах золотую ступку, собирал в нее пламенные кожистые листья, дрожа чутким влажным носом.
Шиноби остались на берегу реки еще на одну ночь. Сидя спиной к спине на влажной, шершавой траве, как и полагается в цукими мацури, смотрели на луну: каждый со своей стороны.
- Он сделает лекарство вечной жизни, - вполголоса сказал Тензо и вдруг понял, что улыбается – спокойно, свободно.
- Если угостить его данго, - отозвался Какаси.
- В детстве я не мог рассмотреть этого лунного зайца и злился, когда все остальные утверждали, что видели его.
Какаси хмыкнул:
- Та же история. Сдается мне, никто из нас так его и не рассмотрел.
- Почему дети врут об этом?
- Просто очень сложно признаться в том, что ты верил в иллюзии.
Тензо повернул голову. Вязь татуировки на плече Какаси теперь, под лунной чернотой, превратилась в застарелый шрам.
На вкус его кожа оказалась солоноватой, теплой. Она давно впитала черную краску, затянула старые раны, приняла отметину Огня в свою кровь, превратив символ в живое тело.
- Не надо, - мягко сказал Какаси. – Не обзаводись новыми иллюзиями.
Лунный заяц снова, в тысячный раз, уронил свою золотую ступку, и лунный ветер разметал собранные им листья по мертвой поверхности.
** *
Тензо.
Возраст: 23 года
Рост: 178 см.
Вес: 58 кг
Группа крови: А
Хатаке, Какаси.
Возраст: 25 лет
Рост: 181 см
Вес: 69 кг
Группа крови: О
Два тонких листа с шуршанием сложились в женских пальцах. К этим листам, с сухими строками, немыми фото, добавились другие: густо исписанные, с личными характеристиками, монотонным перечислением заслуг, удачных исполнений, побед. Канцелярский, строгий язык, ни капельки крови или пота на эти листы не просочится.
Плотный конверт хрустнул. Тугой и уверенный почерк запечатал его вескими, сильными словами. Теперь конверт стал походить на неуклюжий брусок, раздулся и своим внушительным видом вполне оправдывал свое предназначение: доказать новому заказчику, что бойцы АНБУ, Тензо и Хатаке Какаси, прожили свою жизнь не зря.


Цукими мацури* - Древние японцы говорили, что на луне растет прекрасное лавровое дерево, и когда осенью его листья покрываются багрянцем, свет луны становится особенно ярким. Живущий на луне заяц толчет в ступке листья этого лавра и приготавливает снадобье бессмертия...

Издревле любование луной было одним из главнейших событий осеннего сезона. Заканчивалась уборка урожая - и люди возносили богам благодарность за хороший урожай, молились о том, чтобы в доме был достаток и устраивали трапезу при лунном свете.

В старину день праздника “дзюгоя о цуки-сама” - “любование луной в пятнадцатую ночь” - высчитывали по лунному календарю, и приходился он на пятнадцатое число восьмого месяца.