Те ночи, в которые не уснуть

[klinki]

Название: Те ночи, в которые не уснуть. Первые 2 главы из 4-х.
Автор: Akuma4
Бета: Бабушка Хай-Хай
Персонажи: основные: Эбису, Конохамару, Генма, Цунаде, Шизуне и плотная массовка ))
Статус: Закончен.
Рейтинг: R
Жанр: Юмор, романтика.
Размер: Midi
Дисклеймер: Кисимото Масаси.
Предупреждение: ООС, ОЖП, мат.
От автора: *сметая с сооба пылюку с паутиной* Ну же народ! Оживаем! Пятницо 13-е на дворе!! )))



1.


От жары плавились мозги. Из-за редких движений мутило. Да и думалось в целом как-то вяло... В кабинете Хокаге можно было смело организовать общую баню для дзенинов. Послав к чертям все приличия, никто бы точно не выступил против хождения по резиденции Годайме в одном полотенце. Да и увидеть свою пышногрудую правительницу без верхней кофты, тоже бы не отказались. Эбису бы, например, точно не отказался…
- Эбису-сан?
«Если расстегнуть пуговицу посередине, то можно увидеть какого цвета у неё сегодня лифчик. А если расстегнуть ещё одну…»
- Эбису! Заставишь меня повторить это имя ещё раз, и я тебя так изобью, что ты сам его забудешь!

В комнате определённо стало жарче. Эбису смахнул пальцем кислые капельки с верхней губы.
- Я вас слышу, Цунаде-сама. Всё ещё слышу, не смотря на перегрев.
- Не мели чушь. Я в первую очередь - врач. Когда у тебя начнётся перегрев, я замечу, - уверенно заявила, но всё же подвинула стакан с омерзительно тёплой водой ближе к учителю.
- Эбису - это не приказ. Просьба, - Цунаде сцепила пальцы в замок и в упор посмотрела на дзенина. - Я_прошу_ тебя взять опеку. Больше просить некого, сам знаешь. Сколько ещё представителей рода Сарутоби осталось в деревне? Осталось в живых, а не на кладбище?

«Собрать бы сейчас все пожитки, да рвануть в Страну Чая. Температура там редко поднимается выше двадцати. Условия для выращивания чая самые замечательные. Условия для жизни человека ещё лучше».
- Ты единственный близкий человек, который у него остался, - Хокаге, словно заметив, что учитель опять куда-то уплыл, с нажимом добавила. - Ты не можешь отказаться, Эбису. Не можешь и точка.

Эбису снял запотевшие очки и вытер о край жилета.
- А говорили - просьба, - почему-то брякнул, прекрасно понимая, что это уже ничего не изменит. - Я всё понял. Можно идти?
- Иди, - Годайме разжала пальцы, словно выпуская невидимую верёвку. - Завтра, не оттягивая, переедешь в дом к Конохамару. Соберись побыстрее и ничего не забудь. Твоя комната уже с этой недели передана в пользование другому дзенину. Не мне тебе объяснять, как нынче туго с расселением шиноби, так что, без обид.

«А вот и последний гвоздь в гроб былой жизни. Лишили свободы, так ещё и жилья… Правду говорят: если мужчина берёт самое важное, то женщина забирает всё».
- Эбису-сенсей, я на тебя полагаюсь. Уверена, мальчик в надёжных руках.
Не в силах больше слушать, Эбису машинально кивнул и вышел. Задержавшись на пороге, передумал, и всё же не хлопнул дверью.


Две сумки были размером со среднюю собаку и с аналогичным весом каждая. Закончив собираться, элитный учитель в последний раз обвёл пустым взглядом свою не менее пустую комнату. У Эбису никогда не было много вещей. Так что после того, как он всё упаковал, внешне его жильё мало изменилось. Разве что, всё вокруг как-то потускнело, выцвело. Хотя нет. Это из-за чёрных очков. Ничего не изменилось. Комнате плевать, кто в неё заселится. Коробки дзенинских общаг хорошо приучены регулярно менять своих хозяев. Шиноби не тот народ, что доживает до пенсии. Поэтому и понятие «дом» для них скорее сводится к кровати и крыше, нежели к чему-то более ценному, о чём так любят говорить между собой гражданские.

Через полчаса, облитый потом, с занемевшими руками, Эбису наконец швырнул сумки на крыльцо дома Сандайме. Присел на ступени, переводя дыхание, через плечо глянул назад. Третий Хокаге однажды приводил его сюда. Дом хороший, добротный. Старый, как сам род Сарутоби, но не ветхий. Явно будет стоять ещё не один десяток лет. Вокруг живой забор из древних клёнов да рябин. Осенью здесь наверняка больно глазам от обилия красного.

- Эбису, ты чего там расселся?
Конохамару, высунувшись из окна, с подозрительной ухмылкой смотрел на учителя.
- Небось, голых баб выглядываешь, нэ?
От фамильярного тона ученика у Эбису в который раз свело зубы. Терпеть такое обращение не составляло труда, когда нужно было позаниматься с сопляком пару часов и уйти восвояси. Но теперь предстояло с ним жить. Жить с этим генератором эротических хенге под одной крышей. Слушать его наглый лепет двадцать четыре часа в сутки, без права на выходные, отпускные и… да, без прибавки к зарплате. «Нечего сказать… Цунаде воистину гений. И внучка Сандайме пристроила и глупого учителишку наградила одним царским «спасибо», не выложив из бюджетного кармана и рю».

Дверь за спиной скрипнула и отворилась.
- Комбава, Эбису-сенсей, - прошамкала пожилая горничная, открывая дверь шире. - Прошу, проходите.
Эбису поздоровался и зашёл внутрь.
- Вашу комнату я прибрала ещё вчера, - начала, когда учитель переступил порог. - Раньше там спал сам Хирузен-сама, а после и его сын. Комната большая светлая, вам понравится.
Эбису скептически изогнул бровь. «Понравится? Старуха из ума выжила?» Без сомнений, снаружи дом выглядел всё-таки лучше. Внутри же...
С прогибающегося под ногами пола тянуло гнилью. Потолки расплывались в ржавых дождевых подтёках. Даже светлые обои на стенах набухли от сырости, отчего нарисованный на них бамбук казался трёхмерным.
- Здесь крыша течёт, - недовольно заметил Эбису, зайдя в свою комнату.
- Крыша течёт не только здесь, сенсей, - как-то ободряюще поведала горничная, будто от этой новости у Эбису начнётся прилив радости.

- Окно в этой комнате не открывайте, - продолжила делиться секретами, блуждая и тыча в разные углы, - если сильно дёрнете, свалится вся рама. Не думаю, что вы в том возрасте, чтобы прыгать на кровати, но всё же предостерегу. Передняя её ножка сломана и опирается о тумбу. Следовательно, тумбу не двигайте, иначе придётся стелить себе прямо на полу, а пол сырой.
Заметив какой-то сор, старуха согнулась пополам. Подняв прилипшую к ковру нитку, сунула себе в фартук.

- На двери есть замок, но он порой заедает. Так что лучше не запирайтесь. Поскольку, в случае чего, единственным вариантом выбраться будет вылезти через окно. А окно, как вы помните, держится только на паутине. Кстати о пауках, - горничная развернулась к Эбису и недобро на него глянула, - вы же не из тех, кто их убивает, да? Убить паука - привлечь несчастье в дом.
Внимавшего до этого с разинутым ртом Эбису последний вопрос чуть не поверг в кататонический хохот. Дом прогнил, уже рассыпается в бетонную крошку. Оба его бывших хозяина убиты. «Какое ещё несчастье, о Ками, дохлый паук может привлечь в эти руины?!»

- А ещё здесь водятся о-баке! - звонко крикнул Конохамару, откуда-то из коридора. - И ночью больно кусают за пятки разных извращенцев!
- Тогда странно, что ты до сих пор не хромаешь! Мелкий пакостный…
Эбису подавился последним словом, заметив, как глаза старухи угрожающе заблестели.
- Привидения здесь не водятся, Эбису-сенсей, - медленно, выделяя каждый слог, сказала горничная, - как и не водятся разные мужчины, грязно ругающиеся на детей.
- Я не ругаюсь на детей, я их учу, госпожа..?
- Микото-сан, - старуха сразу оттаяла и приветливо собрала морщины в улыбке. - Извините, что не представилась сразу. Спешила вам всё показать.

Горничная склонила голову и, не приглашая за собой, засеменила вон из комнаты, продолжая бубнить под нос. Эбису, сокрушённо вздохнув, пошёл следом.
- Здесь ванная. Горячую воду дают только утром. Чтобы принять душ, вставайте пораньше. В туалет ничего не выкидывать. Итак засоряется почти каждый месяц.
Старуха болтала и болтала. Открывала разные ящички, показывала обалдевшему учителю, где лежат спички, лекарства, чистое постельное бельё, мыло. Давала советы, где лучше поставить тазики, когда пойдёт дождь. В какое время кормить Конохамару и во сколько укладывать его спать. Под конец экскурсии по поместью Сарутоби на лице Эбису красноречиво застыло выражение «Куда я попал?»

- А вот это моя комната! - заголосил Конохамару со спины. Цапнув сенсея за локоть, отвёл к двери, которая стояла напротив самой комнаты Эбису. - Запомни, где она. И никогда в неё не заходи!
- Очень мне нужно к тебе мотаться, - Эбису отцепил надоедливую пиявку и вернулся к горничной, заметив, что та начала собираться. - Микото-сан, вы уже уходите? Когда вернётесь?
- Я прихожу дважды в неделю. По субботам и средам. Быстро убираюсь и стираю вещи мальчика. Свои же вещи вы стираете сами, сенсей. И готовите на двоих тоже сами. Вы же хорошо готовите?
- Пока не травился, - Эбису прикинул в уме, сколько сможет продержаться его маленький подопечный на одном рисе.
- Если возникнут вопросы, шлите ко мне Конохамару. Он знает, где я живу, - Микото накинула лёгкую шаль и пошла к выходу. - Надеюсь, мальчик в надёжных руках, Эбису-сенсей, - тихо бросила, перед тем как скрыться.
Эбису скривился: «Второй раз уже это слышу… Явно с Цунаде спелась, карга». Дзенин закрыл входную дверь на щеколду. Хмыкнув, поднял свои руки к лицу, даже вблизи не замечая в них ничего надёжного.

Более-менее разложив вещи в своей новой обители, Эбису огляделся. Кунаи, сюрикены, очки и единственная кружка занимали собой стол. На полу в две высокие стопки лежали книги. Ибо полка соизволила грохнутся вниз, стоило ей ощутить на себе вес, превышающий вес пыли. Две пары штанов и несколько рубашек учитель предпочёл уложить на стул, потому что плесень в шкафу, цветущая там далеко не первый год, выглядела пугающе живой. Нижнее бельё, щётку и прочие атрибуты личной гигиены, Эбису и вовсе оставил в сумке, от греха подальше. «Хм-м, вроде всё».

Часы на стене показывали девять вечера, но дзенин и без них знал, что уже глубоко за полночь. В девять воздух бы не успел так остыть. Жутко скрипя половицами, Эбису подошёл к кровати и, во второй раз за день, присел. Привыкший к жёсткому футону сенсей с удивлением поёрзал на пружинистой поверхности. Кровать принимала каждый изгиб его тела, словно тёплый пластилин отпечатки пальцев. Странные ощущения, но в целом неплохо. Хоть в чём-то должно было повезти.
Подавив желание попрыгать на постели, Эбису вытянулся и прикрыл глаза. После дня полного стрессов медленно утекать в сон было особенно приятно.


Никому не нравится звук стирающихся ногтей по стеклу. Одна мысль об этом сводит мышцы лица, заставляя поджимать губы и морщить лоб. Эбису очнулся меньше, чем через час из-за похожего отвратительного скрежета. Лениво накрыл голову подушкой, но мерзкий шум проволокой влезал под кожу висков, туго натягивая нервы, как веретено нить. Сдавшись, Эбису раздражённо скомкал одеяло и затопал скандалить к окну.

По ту сторону стены можно было наблюдать, как заспанное, по смешному злое лицо сенсея, появилось в квадрате форточки, недовольно озираясь по сторонам. Скрежет ожидаемо прекратился, стоило Эбису подняться на ноги. И теперь дзенин, вглядываясь сквозь стекло в чёрную до синевы ночь, совершенно не видел причину своего пробуждения. На включенный свет тут же отреагировал здоровенный мотыль, самоубийцей врезавшись в закрытые ставни где-то на уровне груди Эбису и замертво упав в темноту. Учитель вздрогнул и нервно сплюнул.
- Чёрт, - выдохнул, снова потушив лампу.
Кровать хрустнула и прогнулась, принимая угловатое тело обратно. Учитель повертелся и лёг на спину, уставившись в циферблат сломанных часов. Сон как рукой сняло.

Тени деревьев причудливо опутывали комнату извивающейся сетью веток. Они ползали по полу, карабкались по стенам, лизали потолок. Змеиный клубок, распутавшийся и прячущийся по углам, протекающий под мебель, залезающий на кровать, связывающий по рукам и ногам одну единственную не спящую жертву. Новые звуки ещё необжитого места мучили слух, насильно обращая на себя внимание. Скрипы и шорохи внутри сливались со стрекотом и шелестом снаружи, создавая впечатление, что здание ходит по кругу, дребезжа стаканами на кухне и столовыми приборами в ящиках. Эбису сжал разболевшуюся голову и начал массировать затылок, заранее зная, что это не поможет.

Но непонятные шумы и ожившие тени были не последними факторами, мешавшими расслабиться. Гадкое ощущение чьего-то незримого присутствия травило каждый вдох. Если, по началу, притихшего дзенина тревожили лишь смутные догадки, то теперь он был абсолютно уверен. Рядом кто-то притаился. Боковым зрением Эбису внимательно следил за дверной ручкой, ожидая, когда она наконец опустится вниз.

Минуту спустя, ручка действительно задрожала и слегка накренилась. Словно в нерешительности, опустилась ещё чуть ниже, замерла и вернулась в исходное положение. Не в настроении больше это терпеть, Эбису, прихватив кунай со стола, подлетел к двери, и, распахнув настежь, схватил лазутчика за шиворот, крепко придавив к стене.
- Пусти! - знакомо захныкало в руках, отбиваясь нечестными пинками в живот. - Эбису! Больно!
Сенсей выронил нож раньше, чем понял кого поймал. Глаза, не привыкшие к ещё более непроглядному коридорному мраку, удивлённо хлопая, взирали на ругающегося ребёнка. Успокоившись, Эбису разжал пальцы, не без удовольствия слыша, как пацан свалился на задницу.

- Конохамару, в этом доме, конечно, всё разваливается, но я не думаю, что моя дверь так нуждалась в твоей опоре, - холодно процедил, оглядывая помятого ученика. - Почему до сих пор не спишь?
- А ты почему не спишь? - обиженно буркнул, вытирая заслезившиеся глаза.
- Отвечать вопросом на вопрос я тебя не учил, - Эбису всё это уже начинало изрядно доставать. Злость приутихла, но желание поднять лохматую оторву за шкирку и запереть где-нибудь подальше, не пропало.
- Иди к себе. И не дай Ками тебе снова оказаться…
- Эбису! - Конохамару, сидя на полу, вцепился в ногу сенсея, с явным намерением оставить её себе. - Можно мне у тебя остаться? Можно?
- С ума сошёл? Живо вали к себе, - дзенин завозил ногой, будто к ней прицепился глупый мопс.
- Не пустишь, буду сидеть у тебя под дверью до утра, - мальчик опустил лицо на колено учителя. - Эбису, я не могу уснуть один. Здесь постоянно что-то шумит и ходит. Мико-сан говорила, что это Дзасики-Вараси по ночам гуляет. Но, а кто тогда скребётся в окна? Домовые же не выходят за порог, да?

Эбису растерянно почесал за ухом. Оставь ребёнка со старухой, и он, наверно, и не таких суеверий наберётся. А если все россказни о домовых ещё и приумножить на детское воображение, то в худшем случае это может перерасти в тяжелейшую фобию на всю жизнь. И всё, опять же, по вине одной чересчур болтливой горничной.
- Конохамару, хватит. Поднимайся.
Мальчик отрицательно покачал головой.
- Поднимайся. Сегодня заночуешь у меня, в первый и последний раз. Больше чтоб не клянчил.

Мальчик, не ожидав, что сенсей согласится так быстро, раскачиваясь, продолжал сидеть, не разжимая кольца рук.
- Конохамару? - Эбису, ногой ощущал всю степень оцепенения ученика. Нагнулся и слегка дёрнул его за плечо, выводя из ступора. - Пойдём?
- Ага, - мальчик быстро заморгал, будто его только что разбудили.
Встал и тут же ухватил Эбису уже за руку, словно боясь, что сенсей уйдёт и оставит его в коридоре. Дзенин не стал вырываться. Накрыв потную ладошку, молча отвёл ученика к своей кровати.
- Ляжешь с краю, - сенсей разгладил простынь и заново расстелил смятое одеяло. - Постель не узкая, места хватит.
Конохамару согласно кивнул.
- Тебе с какой стороны удобней? У стенки или к окну?
- У стенки, - тихо пролепетал, почти со страхом смотря на закрытое окно.
Эбису подвинул более мягкую подушку к стене и, обернувшись, пригласительно качнул головой. Конохамару скинул рубашку на пол и юркнул под одеяло.

- Так с вещами не обращаются, - Эбису поднял цветную тряпку с нарисованной пандой и уложил на стул поверх своих брюк. - Микото-сан специально приходит сюда, чтобы стирать и гладить их для тебя. Не красиво не уважать её труд.
Конохамару сжался и зарылся лицом в действительно мягкую подушку.
Отчитав мальца, Эбису с чувством выполненного учительского долга, прилёг на другую половину кровати.
Не смотря на закрытые ставни, в лицо дзенина подул слабый ветерок. Словно кисейным платком по щеке провёл и рассеялся. За дверью протяжно скрипнул пол.
Конохамару накрылся с головой и задрожал.
- Это всё из-за сквозняка, - Эбису тоже нырнул под одеяло и спокойно начал нашёптывать мальчику. - Дом старый, весь в щелях. Стоит ветру подуть чуть сильнее, как его начинает шатать. Скоплю денег, сделаем ремонт. И никакие домовые по ночам больше гулять не будут.
Конохамару слушал внимательно. Даже дыхание задержал.
- Только сквозняк? - недоверчиво спросил, придвинувшись ближе.
- Только сквозняк, - весомо повторил, отодвигаясь.

Мальчик улыбнулся и закрыл глаза. Повертелся, скрутился калачиком и затих. Удивительно скоро слева от плеча сенсея раздалось мерное детское сопение. Эбису перевернулся на бок, чтобы лучше видеть заснувшего ученика. Слишком тёмные круги под глазами на таком белом аккуратном личике Конохамару сильно не нравились дзенину. И как-то худоват он для своих лет. Кожа да кости. При всей доброте, чужие люди всё равно не позаботятся о ребёнке, так, как бы это сделали родные. Кому какое дело до ещё одной сироты.
Эбису укутал мальчика плотней, обратно лёг на спину и устало слепил веки.
«Да. Цунаде была права. Кроме меня, у тебя действительно никого нет».


2.


Эбису проснулся рано утром, с ужасом понимая, что умирает от асфиксии.
Конохомару, метаясь во сне, в плотную придвинулся к учителю, крепко прижав его голову к груди. Оттолкнув душителя на его сторону, сенсей с хрипом вдохнул и со свистом выдохнул, держась за сведённое горло. Отдышавшись, дзенин от души чертыхнулся и встал. Мелкий гадёныш хоть бы бровью повёл. Чуть не угробил учителя, а сам, как в ни в чём не бывало, перекатился на освободившийся край и продолжил сладко дрыхнуть. Проклянув ту минуту, когда он согласился пустить малолетнего питона в койку, сенсей, зевая до пола, поплёлся в ванную. В два счёта скинув всю одежду, залез под душ, довольно фыркая, подставляя лицо под горячие брызги. Вода творит чудеса, это точно. Вместе с грязью смывает и остатки сна, и налёт плохого настроения. Прямо рождаешься заново. Чистым, свежим и..

- Ты ещё долго там будешь барахтаться?
Вопрос с намёком, что пора бы сваливать, эхом накрыл Эбису. Замечательная акустика. Чуть не выронив мыло, дзенин, не оборачиваясь, схватил мочалку и швырнул в Конохамару. За спиной звонко ойкнуло и зашипело. Мочалка, не заставляя себя ждать, тут же прилетела обратно, мокро хлопнув Эбису по спине.
- Пошёл вон! - дзенин хотел было кинуть в довесок ещё и шампунь, но пожалел. С лёгким ароматом мирта. Его любимый.
- Не кричи. Что я у тебя там не видел?
- Чего не выросло, то и не видел! Отвернись!
- Скромный извращенец - это что-то новое, - продолжал издеваться. - Всё, отвернулся. Выходи уже.

Эбису поспешно развернулся, потянулся за полотенцем и на пол-пути, осёкся.
- Ну, теперь я точно всё увидел, - Конахамару, скрестив руки, бестыже глазел на учителя, даже не думая отвести взгляд в сторону.
Эбису, с трудом проглотив очередные гневные восклицания, выше вскинул подбородок и нарочито медленно обернул полотенце вокруг бёдер.
У Конохамару от такого чувственного неторопливого действа зашевелились волосы на макушке.
- Ни совести, ни воспитания, - внутри Эбису всё кипело, но выглядел он почти невозмутимо. Мысленно поставив себе галочку в графе «отличное самообладание», учитель вышел из ванны и босиком встал на кафель.
Конохамару невольно попятился назад под тяжёлым взглядом сенсея. Всё его озорство куда-то испарилось, стоило учителю свести брови на переносице.

- Эбису, ты меня искупаешь? - спросил, глядя снизу вверх своими большими чёрными глазищами. Притворное раскаяние в них блестело так же фальшиво, как бижутерия на фоне драгоценностей.
- Я тебя утоплю, - уголки губ дзенина дрогнули. Он просто не мог злиться. То, как его ученик даже в своей наглости пёр без страха и до конца, вызывало если не уважение, то улыбку.
Поняв, что угроза миновала, Конохамару засветился пуще херувима. Улыбнувшись до коренных зубов, снял трусы с майкой и понёсся к ванне.
- Я люблю, чтобы пенки было побольше, - пискнул со дна, развалившись в луже воды, как прибалдевшая медуза, - и чтобы пузыри летали!

Эбису, с самым сосредоточенным видом, закопался в комоде в поисках нужного шампуня. Пихнув все бутылки и склянки назад, оставил у себя только два флакона.
На одном была нарисована перечёркнутая слеза, утверждавшая, что содержимое смело можно лить прямо в глаза, без последствий. А на другом изображён гигантский пузырь и почему-то две тарелки.
Быстро намылив вертлявую всколоченную голову ученика, Эбису включил воду, то и дело направляя её на лицо Конохамару. Тот смешно чихал и отплёвывался, но в целом оставался доволен.
Взяв бутылку с намалёванным пузырём, Эбису капнул пару раз и выжидательно замер.
- Эбису! Да не жалей ты пены! - мальчик ударил по воде, забрызгивая сенсея. - Ещё давай!
Отерев мокрый подбородок, дзенин сорвал с флакона дозатор и вылил всё содержимое прямо на спину объекта опеки.
Минуту спустя пришлось срочно эвакуировать Конохамару из ванны и бежать оттуда самому. Пузыри летали даже на кухне. Облепленный хлопьями пены, больше похожий на снеговика, мальчик, был счастлив.

- Одевайся и иди на тренировочную площадку, - сполоснув волосы Конохамару в раковине для посуды, Эбису орудовал полотенцем, попеременно вытирая то себя, то мальчика. - По пути загляни к Удону. Он наверняка ещё не встал.
- А завтрак? - Конохамару провёл рукой по плоскому животу и вопросительно зыркнул на учителя.
Эбису прошёл в свою комнату и , вернувшись, протянул несколько монет.
- Вот. Купи, что хочешь.
- На то, что я хочу, не хватит.
- Тогда купи то, на что хватит, - дзенина начало мелко колотить.
- А то, на что хватит, я не ем! - топнул и ощерился.
Эбису закрыл глаза и посчитал до десяти. Успокоившись, опять зашёл к себе.
- Лови! - кинул мальчику весь кошелёк, предусмотрительно вынув оттуда крупные монеты, - а теперь оденься, наконец.

Одновременно с хлопком входной двери Эбису плавно сполз на постель. «Неужели ушёл? Ками, дай мне сил.. Дай мне сил его не убить». Уткнувшись в изголовье кровати, понял, что ещё немного и уже не поднимется. Со стоном выпрямился и сел. Скопившиеся дела никто другой на себя не возьмёт. А дел хватало. Нужно было срочно уладить некоторые возникшие вопросы с Годайме. Пойти на площадку за Академией, чтобы посмотреть как тренируется его группа. И самое главное: скоротать хотя бы часок, чтобы поспать.

Какой-то глупый ловец солнечных зайчиков повесил зеркало в комнате Эбису прямо напротив окна. Под прямыми лучами ртутная поверхность посерела и покрылась ржавыми пятнами. Одевшись, сенсей увидел сквозь зеркальную муть своё больное отражение. Его остро передёрнуло. Лицо итак бледное, словно маска, так ещё и искажено оплывшей поверхностью. «В этом доме нет ничего хорошего. Он даже в мелочах отвратителен.» Надев очки, сенсей отряхнулся и пошёл на выход. Желания задержаться и понежиться в койке ещё минуту, не прибавляла даже усталость.


***

Цунаде сидела не естественно ровно. Так сидят либо на троне, либо на электрическом стуле. Шизуне, как всегда стоявшая по правую руку от Хокаге, недовольно поглядывала на внучку Первого. Заодно, успевая записывать особо важные моменты из устного доклада Ибики.
Морино, не замечая отсутствующего взгляда Годайме, излагал спокойно и без запинки. Не удивительно. Ибики, наверно, был единственным дзенином, который вместо того, чтобы смотреть Цунеде в глаза или хотя бы тупить в пол, хмуро пялился на грудь. Пялился без похоти. Словно между двух сфер Хокаге было написано краткое хокку, которое мастер пыток перечитывал раз за разом.

По изменившейся интонации, Шизуне поняла, что доклад подходит к концу. Шагнула к столу и слегка нажала между шестым и седьмым позвонком Годайме. Цунаде вздрогнула и растеклась по стулу, сонно хлопая стеклянными глазами.
- На этом всё, Цунаде-сама, - закончил Ибики, переводя взгляд от груди чуть выше. - Больше ничего узнать не удалось. Труп, увы, оказался не таким разговорчивым, как предполагал Яманака.
- Да, спасибо, Морино-сан, - Цунаде отпила глоток из стакана. - Можете идти. Через пару часов я вас, возможно, позову.
Ибики согласно опустил голову и вышел. Цунаде облегчённо улеглась на стол.

- Все эти ночные вылазки по игровым залам, не доведут вас до добра, Цунаде-сама, - с укором заметила Шизуне. - Спать с открытыми глазами, когда вам докладывают важную..
- Шизуне, ты хотя бы не дави, - Годайме приподнялась и весело глянула на помощницу. - Сегодня мы не плохо отдохнули, да? Не всё же работа-работа, - неприязненно посмотрела на кипы скопившихся на столе, и даже под столом, бумаг. - Если бы не подобная разрядка, я бы и месяца здесь не протянула.

Хокаге устало откинулась на спинку кресла. Шизуне подошла и обняла сзади.
- Спасибо, что понимаешь меня, - Цунаде благодарно погладила обвившие её руки. - Что бы я без тебя делала?
- Наверно, загремели бы в тюрьму за карточные долги, - шутливо предположила в ухо.
Цунаде засмеялась, но тут же посерьёзнела, почувствовав, как зубы слегка прикусили и оттянули мочку.
- Шизуне.
- Мм? - опустилась ниже, целуя шею.
- Сейчас приёмные часы. К тому же дверь открыта. Не все стучат, прежде, чем войти, - предупредила, но всё же прогнулась, не отстраняясь от ласкающих губ. Если до этого воздух казался излишне тёплым, то сейчас им невозможно было дышать. Слишком жарко. Особенно в тех местах, где проводил горячий язычок, оставляя мгновенно высыхающий след на коже. Шизуне скользнула рукой с плеча вниз и некрепко обхватила Цунаде под грудь, сжав округлость пальцами.
- Если бы нас сейчас увидели, меня, наверняка, возненавидела бы вся Коноха, - пробормотала, не отрываясь.
- Почему это? - спросила Цунаде, полностью расслабившись.
- Да, потому что - кто об этом не мечтает? - стиснула грудь и тут же отпустила, поглаживая. - А ведь досталось всё мне.

Годайме улыбнулась и прикрыла глаза. Действительно, досталось всё ей. Кто бы мог подумать.. Маленькому черноглазому воробышку, которого она просто подобрала по пути. Даже не совсем отдавая себе отчёт - зачем? Более слабый всегда тянется к сильному. Шизуне пошла за ней, когда Цунаде, в принципе, было всё равно. И только спустя много лет, в такие дни как этот, Годайме начала задаваться вопросом: «Что бы я без тебя делала?».

Шизуне обошла стул и крепко впилась в губы, пальчиком играя в ложбинке глубокого выреза. Знает, что делать. Представителям сильного пола пришлось бы не одну ночь пыхтеть, чтобы понять, где и как ей нравится.
К тому же, у мужчин плохая привычка умирать сразу, как только ты их полюбишь. Сколько раз Цунаде уже в этом убеждалась. Под левой грудью до сих пор саднит и зияюще ноет. Все четыре камеры сердца переполнены болью утраты и навсегда закрыты. Снаружи лишь таблички с именами. Новаки. Дан. Орочимару. Дзирайя. Мест нет. Остальные мужчины пусть ищут себе могилы в других сердцах. С неё хватит. Хотя.. может быть, ещё не совсем.

Цунаде погладила по коротким чёрным волосам, притягивая девушку к себе.
С Шизуне всё проще. Никакой шумной отдышки в ухо, никакого звериного лапанья. Один точный щипок и уже сводит в коленях. И от поцелуя только сладость под языком, а не кислый табачный привкус.

Шизуне резко прервалась и отпрянула. По ковру в приёмной кто-то зашоркал, приближаясь. В дверь негромко постучали.
- Войдите, - Цунаде скучающе вытянулась, но блеск в глаза выдавал с головой.
- Это я, Цунаде-сама, - в дверной проём сунулось заострившееся от недосыпа лицо Эбису. - Я вас не отрываю?
Шизуне закусила губу, чтобы сдержать смешок.
- Нет, проходи, - Годайме протянула толстую тетрадь своей помощнице. - Шизуне, зайдёшь ко мне позже, ладно?
- Конечно, Цунаде-сама, - взяв тетрадь, Шизуне приветственно поклонилась дзенину и удалилась.
Эбису замялся и неловко присел напротив. Цунаде, осмотрев непривычно помятого взъерошенного сенсея, вытащила из нижнего ящика бутылку и демонстративно поставила в центр стола. Разговор предстоял явно не официальный.

- Я так больше не могу, - откровенно заныл Эбису, осушив второй стакан. - Он меня не слушает. Хамит. Спать не даёт.
- Мал он ещё, спать тебе не давать, - подколола тут же порозовевшего до ушей дзенина. - Поверь, всё нормально. Конохамару доверяет тебе, поэтому и не манерничает. Потерпи чуть, привыкнешь.
- Из меня никудышный опекун, - продолжил сокрушаться.
- А из меня Хокаге, - прыснула Цунаде, - но, тем ни менее, я на своём месте, а ты на своём. Не нуди.
- И ещё дом этот..
- Что с домом?
- В таком просто нельзя жить! Он разваливается на глазах. Я лежу и боюсь, что на меня вот-вот свалиться крыша или придавит стенкой. Всё скрипит и ломается. Дождя при мне ещё не было, но я уже подумываю запастись лодкой.
- А что ты ещё хотел получить после того, как пол-деревни буквально стёрло взрывом? Многих приходится селить и по трое в одну квартиру. Радуйся, что живёшь отдельно. - Цунаде встала и открыла окно, указывая на новенькие красивые дома рядом и кривые, еле сколоченные хибары чуть поодаль. - После того, как сравняли землю на месте кратера, стук молотков и визг пил единственные звуки, которые я слышу и днём и ночью, - обернулась к Эбису. - Ты в первую очередь мужчина, и уже после шиноби. Отныне бывший дом Сандайме - твой. Бери нужные инструменты и вперёд. Строй, чини, ремонтируй. Всё в твоих руках.

Эбису, не забивший за всю свою жизнь и гвоздя, выпил ещё.
- При всём желании я не могу позаботиться о всех, - продолжила Цунаде, усаживясь обратно, - и ты должен понимать, какую ответственность я на тебя возложила. Конохамару последний из великого рода. В своём поколении именно он имеет все шансы в будущем стать правителем Страны Огня. Мальчик хоть и инфантилен, но силён духом, - Годайме нагнулась ближе. - Конохамару спас тебя тогда, не забывай.
- Я всё помню, - сенсей заметно помрачнел.
Цунаде отстранилась и тоже сникла. Ей не нравилось лишний раз напоминать дзенину о том, как его чуть не убили. Но в попытке внушить что-либо мужчине, играть на слабостях - самый короткий способ на него повлиять.

- А кто с ним будет, когда я, например, уйду на миссию?
- Никуда ты в ближайшее время не уйдёшь, Эбису.
Глаза дзенина удивлённо округлились.
- Шиноби, порой, гибнут даже на самых пустяковых заданиях. Ответь, сколько ещё смертей близких Конохамару сможет вынести? Дай ему оправиться, а через годик я подкину тебе любую миссию на выбор. Хоть S-ранга. Умирай на здоровье, если так не терпится.
Заметив, как сенсей поник ещё больше, решил ободрить и хорошей новостью.
- Эбису, посмотри на всё с другой стороны. Жалование будешь получать, как при Сандайме, и при этом, не рискуя жизнью. Большинство дзенинов было бы счастливо оказаться на твоём месте.
- Ясно, - хорошая новость прошла мимо ушей , - вас всё равно не переспоришь.

Учитель залпом осушил последнюю чашу и поднялся, намереваясь уходить.
- Не спеши с выводами, - кинула в след Годайме, - кто знает, кем Конохамару станет для тебя спустя время. Может, ещё будешь гордиться тем, что был опекуном великого человека.
Закрывая за собой дверь, Эбису ничего не ответил.
Цунаде совершенно опустошённо выдохнула в стол. Всё выяснили. По крайней мере, одной проблемой в её списке стало меньше.

***

- Не отставляй локти при замахе! Левую руку держи ближе! - Эбису снял очки и потёр красную полосу на переносице. Тихо выругался, наблюдая, как Удон в очередной раз упрямо мажет мимо цели.
- Правильно, Эбису-сенсей? - радостно прогундосил, втягивая сопли.
- Было бы правильно, ты бы попал.
Эбису вытащил кунай из сумки и медленно заново показал ученику, как надо. Удон понимающе закивал, прицелился и с абсолютной, достойно восхищения, точностью, промазал, закинув кунай в те же кусты. Посмотрев на ученика, словно на диковинное редкое насекомое, дзенин сдался. Что тут ещё скажешь?
- Молодец, Удон. Уже лучше, почти попал.
Это ложь во благо, уверил себя Эбису, оставляя ученика с завидным рвением мазать дальше. Настроения насильно вколачивать новые знания и полезные навыки не было с самого пробуждения. «За Удона серьёзно примусь завтра», - пообещал, присаживаясь на скамью.

С остальными двумя дела обстояли куда лучше. Моэги, как и почти все девчонки, хорошо контролировала чакру. Быстрая, умная, но, к сожалению, в целом всё же слабая. Объём чакры слишком мал для серьёзных техник и выносливость почти на нуле. Зато бешеный темперамент заполняет собой все пробелы в силе. Эбису улыбнулся, глядя, как рыжая задира с криком нашла за что лупить генина из другой группы. «Ох, чёрт, и повезёт же её мужу».

Конохамару, конечно же, был осью всей группы. Одно то, что он освоил росэнган в столь юном возрасте, уже доказывало, что кровь Сарутоби в нём отнють не дремлет. Эбису безумно гордился им, замечая, как он выгодно отличается на фоне остальных генинов, тренирующихся рядом. И ненавидел, стоило Конохамару прерваться и подбежать к нему, чтобы ляпнуть что-то, про глупое выражение его лица, или что у него запачканы линзы очков, а сопляка это почему-то нервирует. Хотелось просто придушить Конохамару его же нелепым шарфом у всех на глазах.


Рядом кто-то присел, бедром нахально отодвигая учителя дальше, не смотря на пустующие скамейки напротив.
- Эбису, у тебя сейчас такая рожа, что так и тянет по ней садануть, - без раздумий обратился подсевший, со столь знакомой манерой насмехаться. - Выглядишь, как маньяк какой-то, честное слово.
- Генма, по твоей роже тянет садануть постоянно. Без скидок на её выражение и моё настроение, так что, заткнись и отсядь.
- Какой большой сердитый мужчина, - усмехнулся, широко расставив ноги, удобнее устраиваясь. - Как жизнь, Эбису?
- Как праздник, - буркнул. - Не успеваю салюты в зад заряжать.
- Да ну, - искренне удивился. - А меня вот на целый месяц сослали в самую жопу Страны Риса. Там типа должны были грохнуть какого-то зажравшегося даймё. Три недели ждал, когда эту суку наконец убьют. В итоге выяснилось, что у даймё просто паранойя и он нахрен никому не нужен. Прикинь? Столько дней, блядь, мурыжили, - зло до скрежета прикусил сенбон. - Только вчера вернулся.

Помолчали. Ширануи сосредоточенно занялся полировкой ногтей, используя зазубренный нож. Эбису снял и перевязал бандану крепче.
- Ну и как в Стране Риса? - поинтересовался сенсей, не зная, о чём ещё спросить.
- Да так же, как и здесь. Рисовая водка дешевле, - улыбнулся.
Эбису перевёл взгляд на площадку с учениками. Удон, как жук копошился в кустах, собирая напрасно брошенные кунаи. Моэги весело о чём-то щебетала с генином, которого до этого чуть не забила насмерть. Третий же.. Эбису дёрнулся, глазами отыскав среди ребят и Конохамару. Мальчик, облокотившись о дерево, внимательно смотрел в их сторону. C совсем не по-детски мрачным лицом.