Миг создают творящий и созерцающий, сплетаясь ролями.
Это не новый! Это тот же!
Название: "Перевоспитание".
Автор: Шекспира.
Рейтинг: NC-17.
Жанр: романтика, юмор, яой.
Размер: мини (4100 слов).
Пейринг: Генма/Эбису.
Дисклеймер: Кишимото-сан.
Критика:
я написала именно то, что написала, не наглейте. Впечатления и мнения пообсуждаю с удовольствием 
.
Разрешение на размещение: с указанием источника.
Предупреждение: OOC, Мизуки реабилитирован, поскольку мне не хватило чунинов.
Между ранением Какаши и сценой у Тензо прошло больше недели, возвращение Копирующего из госпиталя как раз и отмечали шиноби. Кто там был ещё кроме Ируки, Тензо мне не рассказал.
Я определилась с новым СОО
читать дальшеСердитое лицо Цуннаде не предвещало ничего хорошего. Сенбон в уголке рта спец-джоунина невозмутимо уставился в окно, созерцая солнечную Коноху.
- Я даю тебе последний шанс, Ширануи, слышишь? - прошипела Хокаге, делая Генме пластическую операцию взглядом. - Последний. Либо ты пересмотришь своё поведение, либо пойдёшь продавать сдобные булочки!
Что-то в голосе Годайме убедило сенбон, в намерениях Хокаге больше стали, чем в смертельной иголке. Светло-карий глаз опасливо уставился на легендарную куноичи.
- Я назначу тебе круглосуточный присмотр, день и ночь, и не дай тебе Ками ослушаться. Ты понял, Ширануи?
- Да, - заверил спец-джоунин.
- Сделаю операцию, которой даже Орочимару позавидует, - сдвинула Годайме брови. Генма сглотнул. Ему отчётливо представилось, что изо рта Хокаге торчат острые клыки.
- Шизуне!
Помощница, робко хлопая глазами, очутилась рядом с опальным спец-джоунином.
- Веди его в новое жильё. И проследи, чтоб вещи собрал.
- Д-да, Цуннаде-сама, - пролепетала Шизуне, увлекая Ширануи за рукав из кабинета.
Хокаге продолжала хмуриться, не меняя позы, пока в дверь не постучали.
- Да? - грозно рявкнула повелительница слизней.
- Цуннаде-сама, вызывали? - хладнокровное спокойствие Эбису являлось гордостью всей деревни.
- Ты слышал про стычку Хатаке и Митараши? - мрачно спросила глава.
- Как они?
- Поправляются. Сама штопала. Чтоб мне ещё раз пришлось реанимировать двоих лучших капитанов! - Годайме метнула молнии. Птицы за окном умолкли в тревожном предчувствии. - Тебе следует знать, но информация засекречена, понял? - Хокаге не дожидалась кивка. - Не хватало повторения инцидента. Это из-за Ширануи. Делили любовника.
Элитный наставник закашлялся.
- Да-да, именно, - Цуннаде сложила руки перед собой. - Сначала Котзумы, потом Ибики и Аоба, теперь эти. Ширануи далеко зашёл. Его нужно перевоспитать.
Эбису согласился молча.
- Ты этим и займёшься. Велела Генме слушаться тебя под страхом приобщения к доселе неизвестному полу. Глаз не спускать. Жить будете в квартире на проспекте Нидайме, 13. Второй этаж, балкон, две комнаты. Миссии строго в деревне и совместные. Ранг А. И не смей меня подвести.
- Да, Хокаге-сама, - отрапортовал Эбису, пятясь.
Все перевоспитываются. Поведение усваивается на уровне подражания. Рано или поздно опальному иглоносу придётся принять другие нормы. Проспект цвёл акациями. Конохамару в Академии у Ируки, наставник чувствовал, что начал терять форму.
Ширануи занял большую комнату с телевизором. Лицо спец-джоунина лениво повернулось, брови взметнулись, выражая удивление личностью воспитателя. Генма снова увлёкся передачей. Эбису решил не торчать в дверях и прошёл в небольшую спальню, бросил рюкзак с вещами на матрас. Итак, миссия.
Жить вместе оказалось на удивление несложно. Генма не порывался отвлекать своего воспитателя от познавательной высокохудожественной литературы, а педагог не посягал на телевизор. Эбису просыпался рано и вдоволь плескался в ванне с ароматизированной лилией пеной. Генму отрывал от подушки запах жареной картошки с кефиром.
В первый же завтрак шиноби сошлись на оптимальном соотношении затраченных на приготовление усилий к полученному вкусовому результату в виде этого блюда.
Эбису пожалел портить вид с балкона и протянул бельевые верёвки на хитроумном приспособлении по бокам. И если Генма не издавал отрывающих от исторических романов звуков, то элитный наставник вовсе не интересовался, сколько раз в день сенбон пересечёт его комнату по дороге на балкон и обратно. А звуки Генма издавать не любил.
В свою очередь Ширануи хранил нестиранное бельё и носки в ящике дивана, нисколько не посягая на общественное пространство.
Когда кефир закончился, оба шиноби рассудили, жевать сухую картошку будут собаки Хатаке, и сходили в ближайший продуктовый магазин, пополнив заодно запасы картофеля и хлеба. Эбису предпочёл Ивагакурский, сухой и хрустящий, как вафля, потому, что он полезен для желудка. Ширануи сначала было лень пререкаться по поводу того, чего он ещё не ел, а потом понравился и сам вкус вафлехлеба.
Вместо салата оба шиноби нарезали овощи прямо в тарелку, ничем не поливая, и с удивлением согласились, что винегрет ухудшает вкусовые качества.
Остальное время каждый предавался своему занятию.
В следующий поход за покупками они наведались в отдел хозяйственных товаров, по-братски разделив список. Эбису одобрил туалетную бумагу с запахом фиалки, а Генма безразлично отнёсся к выбору стирального порошка.
На кассе расплатился Эбису.
Самым неожиданным открытием стало нежелание вести счёт тратам и как-то их делить. Нехитрый быт был вполне по карману обоим, а жадность также взаимно чужда во всех проявлениях.
На четвёртый вечер совместного проживания Эбису засел на кровати, прижав пальцем место в книге, на котором закончил читать. Поверх очков уставился в потолок. Что конкретно следовало изменить в Ширануи?
С трудом вспоминался приказ Годайме. Задание-то он помнил хорошо, но вот перечень исходных качеств и желательного результата коррекции не получался. Эбису решил, что ближайшая миссия всё прояснит, и вернулся к эпохе завоеваний.
Не то, чтобы клеить Райдо представлялось сложным. Но строить глазки с расстояния пяти метров, как идиот, Генма не собирался. А топать к Намиаши вплотную с Эбису на хвосте как-то обескураживающе. Эта серьёзная до судороги рожа любую атмосферу испортит.
Очкарик, наконец, начал раздражать. Конохского тигра посетила внезапная идея устремить на воспитателя всё вынужденно вакантное внимание. Либо Годайме придётся признать поражение мировой морали в данном конкретном случае, либо учитель сбежит, нервно озираясь по сторонам. Идея показалась неплохой, и Ширануи устремил на педагога томные светлые очи.
Эбису продолжил пить из бутылки охлаждённый йогурт со всеми полезными бактериями и витаминами, не реагируя совершенно никак.
Тяжёлый вариант, решил про себя Генма. Такому пока на пальцах не покажешь...
Ширануи вынул из кармана Эбису листик со списком зданий, сунул в него сенбон, вернул бумажку на место и поднялся. О, Тора, где же ты?
Животное отыскалось на мусорке за Ичираку, которую само же и устроило, перевернув две корзины с отходами.
Прервав счастье купающегося в недоваренной липкой лапше создания, спец-джоунин схватил кошку, поднял и приблизил к лицу. Тора решила было по старой привычке полоснуть шиноби когтями, но остановилась вовремя, едва не наткнувшись лапой на острый сенбон. Пришлось признать, когти у Ширануи длиннее. Генма потёрся своим носом о кошачий, косо глядя на Эбису.
Воспитатель весьма заинтересовался сценкой, но вовсе не так, как хотелось Генме. Очевидно, кошки для него тема вполне невинная. Ширануи разочарованно перехватил Тору одной рукой и понёс сдавать в Штаб.
Во время последней за день миссии, покупки для Кохару-сама, вынос мусора и чистка дорожки в её саду, спец-джоунин привлёк внимание всех покупателей, при чём не столько тем, что жонглировал бутылками растительного масла, сколько сопровождавшей это пластикой таза. Слюни не потекли только у Эбису, который обратил внимание исключительно на жонглирование и искренне аплодировал. Из-за номера с садовыми граблями двое мирно проходивших мимо шиноби навернулись в самую глубокую лужу, Кохару-сама пролила кофе на занавеску, а Эбису усмехнулся и показал большие пальцы трудовому энтузиазму Ширануи, от чего последний вдруг почувствовал себя Майто Гаем.
Даже обедая в уютной кафешке, элитный учитель интересовался исключительно своей тарелкой, а не таинственным светом не отрывавшихся от него тигриных глаз.
Разуваясь в прихожей, Генма легонько толкнул элитного наставника задом. Чего тот не заметил вовсе. Толкнул ещё раз. Эбису повернулся с извиняющейся улыбкой и скрылся в своей комнате.
Сенбононосец швырнул жилет на кресло и стащил хитай-атэ. Есть же что-то, к чему Эбису неравнодушен. Точно! Литература. Спец-джоунин хитро ухмыльнулся и потянул к себе свиток бумаги.
Пройдя на кухню для приготовления ужина, элитный шиноби с удивлением заметил Генму в домашнем и без хитая, скрючившегося на табурете со свитком на коленях и кисточкой в зубах. Заинтересованный учитель остановился рядом, боком заглядывая в написанное.
Великий основатель императорской династии как раз привязывал правителя покорённого народа к спинке своего ложа алой шёлковой лентой.
Писатель-фанфикер задумался над реакцией уке.
Эбису серьёзно покивал головой и выдал:
- Рожу ему сделай дикую, волосатую и яростную. Будет натуральнее. И пусть брыкается.
Сенбон догнал брови посередине лба.
- Ты не против? - уточнил Генма у отвернувшегося к раковине с рыбой учителя.
- Чего против? - сквозь чухрание ножа.
- Небольшого отступления от истории.
- Они даже в туалет ходили, причём каждый день, - философски заметил Эбису.
Лицо спец-джоунина за его спиной стало до невозможности довольным и хитрым.
- Борода побеждённого сердито встопорщилась, глаза прожгли повелителя бессильной яростью. Так пойдёт?
- Угу, - согласился Эбису.
- Император одарил его презрительной улыбкой, пожирая глазами тело пленника также, как двумя днями ранее поглотил его маленькое государство.
- Супер, - подзадорил воспитатель.
В середине ночи обоих шиноби можно было наблюдать развалившимися на балконе с тарелкой роллов, оживлённо обсуждающими историю японского империализма при свете небольшого фонарика. С помощью Генмы, уже третьего свитка и кисточки в ней восстанавливались любопытнейшие проблелы.
- Ты здорово пишешь, Ширануи, - с энтузиазмом похвалил Эбису. - И сюжет здоровский, и лирика на высоте. Тебе бы публиковаться.
- По чужим произведениям писать легко, а вот своих персонажей создать, это надо помучиться, - возразил Генма.
Глаза спец-джоунина отражали слабый свет фонарика, словно рефлекторы.
Эбису довольно заулыбался.
- Если нравится, почему проигнорировал днём на миссии?
- Я... - элитный наставник смущённо замялся. - Я вижу плохо.
Генма удивлённо поднял бровь.
- Насколько плохо?
- А ты как думаешь Конохамару от меня удирает, на крыльях? - огрызнулся учитель. - Если Хокаге узнает, меня засадят в штаб.
- Она знает, - спокойно заверил Ширануи.
- Откуда?
Сенбон описал петлю. Ну конечно, медик её уровня не мог не заметить.
- Ты очень многое теряешь, - мягко проговорил Генма.
- Думаешь? - неуверенно спросил Эбису.
- Кохару-сама испортила себе занавески, и врядли жалеет об этом.
Наставник рассмеялся:
- Настолько?
- Могу показать, - предложил Генма.
- Показывай, - кивнул учитель.
Ширануи выхватил из угла деревянную швабру, выразительно провёл по ней ладонью. Закинул себе за плечи, повернулся вокруг, упёр снаряд в пол и обвил ногой, прогибаясь, подметая доски волосами. Поднимался медленно, поигрывая животом. Резко отбросил деревяшку за кресло, склонил голову, приподняв к подбородку плечо, напряг вытянутую вниз руку, вторую отвёл на пояс. Перекатился с носка на пятку, сделал несколько шагов назад, пока не упёрся в балконный бортик, сел на него, закинув одну ногу. Опёрся на руку, приподнялся.
В кустах под домом мяукнуло. Шиноби рассмеялись.
- Я пойду, уже за полночь, - Генма лениво потянулся. - Спокойной.
Джоунин плавно спустился на пол и скрылся в темноте дома.
- Спокойной, - кивнул ему вслед воспитатель, задумчиво глядя на свиток. Ведь нельзя же плоды трудов оставлять под открытым небом?
Оставалась всего малость, связать творчество с реальностью в воображении очкарика. И Райдо опять попался как нельзя кстати. Генма поставил метлу рядом со скамейкой и вразвалку направился к джоунину.
- Как я смотрюсь с метлой?
- Как рок-звезда с гитарой, - ухмыльнулся Намиаши. - Всегда уверен в своей невъепенности.
Хитрый угол светлого глаза приблизился к опасно поигрывающему острию сенбона.
- Миссия на сегодня?
- Побегушки, - махнул рукой Намиаши. - Тебя надолго запроторили?
- Зависит от альтернатив.
- Есть парочка.
- Всего-то? У меня больше.
Локти джоунинов на миг соприкоснулись. Генма неспеша перекинул через голову завязки фартука, а пробегающему мимо Тенге показалось, что кто-то разделся наголо. Если бы не срочная миссия, шиноби засел бы в первом ряду на ближайшем дереве.
- С-сука, - тяжело выдохнул Намиаши, обречённо глядя в расплавленную желтизну. - В восемь. - И поспешно зашагал, не оборачиваясь.
Генма провёз фартук по земле, бросил на скамейку и повертел в руках метлу. Эбису зачем-то подметал газон. Но это ещё не победа.
Обедали снова в кафе. На сей раз элитный наставник оживлённо и достаточно популярно рассказывал о кулинарных традициях далёких стран, в чём сенбон и ширануивские брови его активно поддерживали.
Оставалось разнести внутреннюю почту и отмыть окна на первом этаже Резиденции. Генма подключил к ведру с водой Фуутон с присущей ему ювелирной точностью, Эбису выполнил теневое клонирование оконного валика, разноцветная искрящаяся пена брызнула во все стороны. Шиноби успевали уворачиваться от струй воды, подносить вёдра, поддерживать техники и весело перекрикиваться.
Мокрые, уставшие и довольные жизнью, они поделили письма в разные концы деревни.
Домой Ширануи вернулся во втором часу.
- Ты где был? - бросился к нему взволнованный Эбису. - Я прямо не знал, посылать группу на поиски или не палить тебя.
- У Райдо я был, спокойно, - ответил, разуваясь, спец-джоунин. Воспитатель застыл с открытым ртом.
- И я даже иногда какаю. Или ты думал, фиалки у нас в туалете для ароматерапии? Зад подтирать, - невежливо проворчал Генма, направляясь к себе в комнату.
- Ты же нее... - промычал ему вслед Эбису.
- С Райдо? Трахались. Было весело, - раздалось из-за двери.
- Всмысле тебе же нельзя... отлучаться, - нашёлся учитель.
- Ему почта была. Я доставил, читал вслух, он устал за день, глаза болели. Ему понравилось.
Голос Ширануи стал приглушённым, пробиваясь через одеяло.
Эбису молча закрыл дверь в свою комнату. Не спалось. Голова ясная и пустая, словно деревяшка, валялась на подушке без дела. Глаза привыкали к темноте, различая предметы, сложенную форму, книги на полке. Спец-джоунин наверняка спал. А элитный педагог всё никак не мог понять, что в нём нужно исправлять?
- Генма! Нам кунаи велели доставить, а не погружать Хьюгу в глубокий транс, - зашипел Эбису, оттаскивая Ширануи от беспомощно лыбящегося парня. - Он поставил ящик себе на ногу!
- Он сам попросил объяснить, что с этим делать, - возмутился, вырываясь, спец-джоунин.
- С ящиком? Или с кунаями? - ехидно уточнил учитель.
- Сначала всё испортил, теперь самому интересно, да?
Эбису не ответил, угрюмо шагая вдоль улицы. Распределение партии оружия превратилось в миссию повального соблазнения, сопровождаюшуюся различными мелкими и крупными травмами.
Шикаку уронил свой ящик на головы прохожим. Один в госпитале с черепно-мозговой, второй с переломом ноги, споткнулся об первого.
Элитный наставник уже предвидел расправу Годайме. Но с каждым шагом его всё больше охватывало безразличие. Что-то шальное и мальчишеское колыхнулось внутри неясным образом.
У двери Тензо пришлось подождать. Эбису даже предположил, что шиноби на миссии, но Генма отрицательно покачал головой, упрямо стучась. Откуда у Ширануи такая информация, уточнять не хотелось.
Когда растрёпанный хозяин открыл, Генма радостно его поцеловал. Тензо ошалело ухватился за дверь, неловко махнул рукой в воздухе, нашёл металлическую ручку и сжал её. А поцелуй всё длился, губы шиноби сражались за лидерство мягко и настойчиво, заставляя краснеть даже дверной косяк.
За спиной Тензо вырос удивлённый лохматый Какаши. Эбису обхватил голову обеими руками и побежал стремглав, не глядя, широко распахнув растерянные невидящие глаза.
Остановился только перед дверью Умино, отчаянно барабаня в неё кулаками. Влетел, едва не сшиб чунина, плюхнулся на табуретку и шумно выдохнул.
Ирука обеспокоенно отметил затравленный вид товарища.
- Все сошли с ума, ты последний остался! - выдал Эбису.
Чунин пожевал губу, нахмурился.
- Генма целовался с Тензо на глазах у Какаши! А перед этим с Какаши и с Анко, и потом со всеми джоунинами. Трое в больнице.
- Тебе надо успокоиться, - авторитетно заявил Ирука. - Мы сейчас зайдём к Мизуки и пойдём куда-нибудь.
Эбису послушно кивнул.
Педагогический коллектив всегда был последней опорой Конохи. Троица зашла в "Расколотую маску", заняла тесную кабинку и заказала саке. Ирука и Мизуки молчали. Эбису потихоньку приходил в себя. Двумя кабинками левее отдыхали ещё трое. К своему ужасу спец-учитель узнал голоса Хатаке, Ширануи и Тензо.
Чёрные глаза превзошли размером кругляшки очков. Чунины также прислушались к разговору.
- За стойкость специального отряда! Бывших АНБУ не бывает, ура! - смеялся Генма.
- Ловко ты его, - похвалил голос Тензо. - Парень не выдержал.
Копирующий что-то глухо добавил, собеседники громко рассмеялись, звеня посудой.
Принесли заказ. Эбису выпил залпом полную и уставился в стол перед собой. Чунины тоже никак не обретали дар речи. Мизуки аккуратно, словно опасаясь, что бутылка взорвётся у него в руке, разлил саке. Жгучий напиток ситуации не прояснил и смелости не прибавил.
- Ками такого не забывает, - тихо заявил Мизуки.
Перед глазами Эбису богиня предстала в виде разгневанной Годайме, и ему сразу стало легче.
Голова показалась даже чересчур лёгкой. Спец-джоунин попытался встать, но стены кабинки нырнули вправо. Шиноби сконцентрировался, выравнивая окружающее пространство. Не говоря ни слова, он прошагал до второй кабинки, резко наклонил к себе голову Ширануи и поцеловал. Как умел, как хотел, не заботясь о сотнях других поцелуев на свете.
Мысли поскакали беспорядочной чехардой. Эбису выровнялся и покинул заведение.
Хатаке и Тензо выжидающе смотрели на Генму. Сенбон замер. Губы жгло. Глубоко внутри что-то мелко дрожало. Даже скорее подрагивало, немея. Бывает приятно от умелого языка и опытных губ. А это было... странно. Сенбон выдал замысловатую закарлюку, левая бровь опустилась.
- Живой, - ухмыльнулся Тензо.
Домой Генма попал часа через два. Эбису сидел в своей комнате с историческим романом на коленях.
- На приключения больше не тянуло? - удивлённо озвучил спец-джоунин любопытство полоски металла.
- Зачем оно мне? - спокойно удивился наставник.
Генма неспеша приблизился.
- Ширануи, ты очень симпатичный парень, в деревне полно народу, найди себе другое занятие на вечер. Хокаге не узнает, - пообещал учитель.
В комнате стало холодно, спец-джоунин поёжился. Холодно было даже когда он накрылся одеялом с головой на своём диване, печально, как в историческом романе.
Генма засыпал вобнимку с ноющей тяжестью, первым глубоким чувством в своей жизни.
Проснулся Эбису в 7:30, как и каждый день последние двадцать лет. На тумбочке у его головы лежал аккуратный свиток. Учитель развернул.
Сцена начисто переписана, император был предельно нежен и внимателен к своему пленнику, который очень скоро ответил на его ласки. И как вообще намекал фикер, юношеские симпатии двух шиноби стали причиной завоевательской карьеры императора.
Эбису улыбнулся, отложил фик и заглянул в комнату Генмы. Спец-джоунин спал тихо, завернувшись в одеяло. Учитель снова улыбнулся, осторожно прикрыл дверь и закрылся в ванной. Тёплый душ волновал, хотелось прикосновений и мягких тёплых губ, и это было очень приятное волнение. Эбису завернулся в халат, потопал готовить завтрак. Порция Генмы осталась под крышкой, замотанная в полотенце с запиской "Гонорар".
Элитный наставник успел отметиться в Штабе и отнести Кохару-сама почту, когда его нагнал Ширануи.
- Я думал, ты откажешься от миссии, - смущённо признался Генма.
- Я? - удивился Эбису.
Светлый глаз выразительно указал на карман, в котором учитель обычно носил список заданий.
- Доразнести кунаи, - вяло ответил напарник.
- Думаю, Какаши и Тензо захотят нам помочь.
Эбису напрягся.
- Мы были командой, это почти семья, - успокоил его Генма.
- А вчера у Тензо? Инцест? - резко спросил наставник.
- Вчера к нам вышли только хозяева. Ирука тебе ничего не рассказал? Удирал по крышам, как ошпаренный.
Эбису остолбенел, чувствуя, что последний наивный шиноби в деревне - он сам.
Генма подумал о том же, но с уважением и нежностью, словно о последнем представителе редкого и ценного вида.
До самого дома Копирующего рука Ширануи находилась на плече учителя в тёплом дружеском объятии, что нисколько не помешало Тензо поблагодарить Эбису за заботу о безнадёжном, но добром в глубине своей пропащей души шалопае. Четверо джоунинов быстро справились с коробками, используя клонирование и перемещение по хитрой схеме Хатаке.
Сдав отчёт, шиноби направились домой. Начинался противный мелкий дождь.
В тёмной прихожей плечи разувающихся джоунинов соприкоснулись. Это смутило Эбису, он отодвинулся в сторону, завозился с бинтами. Выровнявшись, ощутил своей спиной спину Генмы, тоже справившегося с обувью. Наставник не обнаружил в себе ни сил, ни желания размыкать плотное тёплое касание, наполняясь возрастающим волнением.
Генма стащил хитай-атэ и запрокинул голову на плечо педагога, щекоча его шею волосами. Двое шиноби стояли, не двигаясь, под громкое биение сердца Эбису, отчётливое на приглушённом фоне дождя. Учитель нашёл ладонь Ширануи.
Спец-джоунин повернул голову, позволяя коже Эбису уловить бесшумное дыхание. Наставник коснулся мягких тёплых губ.
Необычно, откровенно, естественно. Тело элитного педагога впервые проявило что-то кроме выдрессированных рефлексов. Генма вывернулся через опущенное плечо учителя, задевая носом очки. Ниндзя-наставник убрал их, и губы Ширануи стали настойчивей. Руки прошлись по бёдрам Эбису, прижали плотнее, оставляя всё меньше путей к отступлению. Язык игриво скользнул по губам, Эбису ответил своим, который был захвачен, втянут и обласкан влажным ртом. Генма протянул губами до самого кончика, выпуская и втягивая обратно. Мысли учителя гулко бились об череп.
В пах спец-джоунина начала давить напрягающаяся чужая плоть, шиноби потёрся об неё, вызывая у Эбису громкий вздох. Такой наивный, уязвимый мальчик. Глубоко внутри зашевелился необъяснимый трепет, словно оживало что-то ещё, помимо воспринимающего близость тела.
Ширануи увлёк учителя в его же собственную спальню, проник ладонями на поясницу под водолазкой, прижался через расстёгнутый жилет животом к животу, ощущая, как он вздымается, словно шиноби обменивались дыханием не только через губы. Рука Генмы забралась в штаны очкарика, собрала в горсть мошонку, и спец-джоунин почувствовал, что сам возбуждается, как неопытный юнец.
Форменные штаны приспустились, шиноби сел на постель. Генма соскользнул на пол, опуская ткань ниже коленей, приподнял пунцовую головку кончиком языка, сомкнул вокруг неё губы.
Эбису наклонился назад, опёрся на руки, позволяя удовольствию полностью владеть его телом, поднимаясь от живота. Учитель вцепился во что-то, шире раздвинул ноги, и нос Ширануи утонул в тёмной поросли паха.
Генма, на которого облизывается половина деревни, а вторая мечтательно вздыхает, сейчас в его спальне, владеет его телом. Эбису казалось, что он изливается самой кровью, наполняясь вместо неё сводящей с ума сладостью Генмы, волнами растекающейся по венам и мускулам. Глаза подслеповато заморгали, их уголки увлажнились.
Учитель втащил Ширануи на кровать, отмахиваясь от застрявших на щиколотках штанов и белья, срывая с себя жилет, стаскивая его с любовника. Прижался плотно, всем телом, сел между коленей Генмы, очертил языком ухо, нашёл каждый изгиб его раковины, погрузился глубоко внутрь, до самой перепонки, довольно усмехаясь прокатывающейся по телу Ширануи дрожи, его пальцам, тискающим обнажённый учительский зад.
По мере того, как они продвигались вдоль позвоночника к пояснице, пока вторая рука опускалась в промежность, Эбису почти болезненно ощутил новую тяжесть и жарко приливающую к животу кровь. Он спустился по шее Генмы, достал послушно повёрнутый затылок, провёл губами по скрытой волосами маленькой впадинке и снова вниз, насколько позволяла водолазка.
Эбису запустил под неё руки. Кожа Генмы казалась горячей, обжигала ладони, заставляя учителя дрожать. Шиноби встретился взглядом с расплавленной желтизной и испытал пугающее желание подчиниться тигриной бархатистой воле, дышать, когда будет позволено. Эбису упрямо помотал головой и решительно потащил вверх вражескую водолазку.
Каждый сантиметр манил отплатить, отомстить за беспомощное наслаждение, уязвимую открытость такой же невесомой горячей нежностью. Эбису отследил языком белые давние шрамы, отполз, спускаясь к животу, отзывающемуся на каждое прикосновение лёгкой дрожью. Ширануи опустился на подушку. Глубокий пупок заставил учительские глаза блестеть. Наставник обвёл его языком, пробрался внутрь, до упора, постепенно вращая языком, надавливая, не отрываясь от тигриных жёлтых, раскалённых, как угли.
Генма прикусил губу. Глаза Эбису затуманились, губы обнаружили полоску кожи над самым поясом. Ткань поползла вниз.
Элитный наставник обвёл языком розовую напряжённость и накрыл ладони Генмы своими. Он ощущал неловкость и порывистость своих движений, но пальцы Ширануи едва уловимо поигрывали с его запястьем, и Эбису решил просто удовлетворить свою жадность отзывчивым тёплым телом, проводя языком вверх и вниз, обнаруживая по вздрагивающим пальцам и прерывающемуся дыханию более чуткие места, сравнивая реакции Генмы со своими.
Прозрачные капельки не имели вкуса. Учитель широко раскрыл рот, стараясь не поранить головку, обхватил член губами на середине и потянул головой вверх. После десятка движений челюсть заныла, но протолкнуть пенис Генмы в рот удавалось уже почти на три четверти. Ободрённый Эбису скоро решился на передышку, перенеся внимание на мошонку и промежность. Действовать одними губами оказалось затруднительно, но отпускать расслабленные влажные ладони не хотелось. Учитель не мог наблюдать выражение лица Ширануи. Наставник принялся активно помогать себе носом.
Почувствовав, что челюсть расслабилась, он вернулся к основанию члена, провёл по нему влажной губой, нежным поцелуем задержался на крыльях и снова отважно разинул рот, на сей раз добравшись до самого живота. Его увлечённый труд вскоре прервали.
Давать Эбису первый подобный опыт оказалось забавно, но весьма возбуждающе. Осознание того, что серьёзные тонкие губы ещё никогда не ласкали ничей пенис, обжигало и било ключом.
Генма потянул на себя водолазку Эбису, поднялся, плотно прижимаясь. Будет лучше позволить ему самому.
Учитель вздрогнул, окунаясь в жар распалённого тела, в волнующую дрожь от скользящих по бокам ладоней. Генма целовал яремную впадину, массируя её языком, тёплые ловкие пальцы раздвинули ягодицы, поглаживая тонкий участок кожи между ними, задерживаясь на одном месте.
Эбису понял, к чему всё приближается, жар мгновенно сменился холодом. Но ведь всё было так хорошо. Воспитатель почувствовал себя обязанным Генме этим крайним доверием, придвинулся, приподнялся и замер.
Пальцы неспеша продолжали массировать сфинктер и промежность, пока Эбису не ощутил приятное расслабление, задышал спокойней. Рука Ширануи опустилась куда-то в кучу сваленной на пол одежды, смазанный палец вошёл, и это было даже приятно. Продвинулся вглубь ещё на фалангу, вызывая жар, принялся медленно вращаться, растягивая проход. В паху Эбису стало невыносимо, он протяжно застонал и попытался насадиться глубже на ковыряющийся палец.
Генма усмехнулся, поцеловал грудь учителя, находящуюся рядом с лицом спец-джоунина, увеличил амплитуду.
На губах Ширануи оказался сосок, ладонь скользнула вверх по пояснице и боку, когда второй палец нашёл себе место и продолжил растяжку. У Эбису не получалось задёргаться при всём желании. Наконец, рука Генмы надавила на его бедро, повелевая опуститься. Учитель медленно послушался, пока не ощутил нечто тёплое и упругое, пытающееся заменить беспокойные пальцы. Задом оно воспринималось иначе, чем губами.
Проявляя всю выдержку, элитный наставник продолжил движение вниз. Стало немного легче. Распирающая плоть внутри морально беспокоила, но известный своей непреклонностью педагог решил сесть сразу и до конца.
Губы Ширануи немедленно запечатлели поцелуй, руки обняли поясницу, и Эбису немного успокоился.
Шиноби целовались, лаская спины друг друга, пока учитель нечаянно не дёрнулся. Генма уловил сдавленный неуверенный стон, приподнял бёдра, ещё раз нажимая на то же место. Эбису в его руках расслабился, послушно приподнимаясь и опускаясь, откинулся, опёрся на руку.
Сдерживать стоны не получалось, реальность пульсировала, рассыпаясь вспышками. Эбису выгибался, возвращался обратно, кусая свои и чужие губы.
Ширануи направлял послушное сильное тело, пытающееся сбиться с ритма, жадно ловил вскрики. С Эбису оказалось возможным разделить абсолютно всё, и если бы в этой квартире внезапно исчезли все стены, спец-джоунин не испытал бы малейшего дискомфорта.
Вспышкой оргазма взорвалось не только тело, но и каждый кубический сантиметр пространства внутри и снаружи, рот Генмы приоткрылся в безмолвном крике. Неужели у Тигра тоже есть душа?
Название: "Перевоспитание".
Автор: Шекспира.
Рейтинг: NC-17.
Жанр: романтика, юмор, яой.
Размер: мини (4100 слов).
Пейринг: Генма/Эбису.
Дисклеймер: Кишимото-сан.
Критика:
я написала именно то, что написала, не наглейте. Впечатления и мнения пообсуждаю с удовольствием . Разрешение на размещение: с указанием источника.
Предупреждение: OOC, Мизуки реабилитирован, поскольку мне не хватило чунинов.
Между ранением Какаши и сценой у Тензо прошло больше недели, возвращение Копирующего из госпиталя как раз и отмечали шиноби. Кто там был ещё кроме Ируки, Тензо мне не рассказал.
Я определилась с новым СОО
читать дальшеСердитое лицо Цуннаде не предвещало ничего хорошего. Сенбон в уголке рта спец-джоунина невозмутимо уставился в окно, созерцая солнечную Коноху.
- Я даю тебе последний шанс, Ширануи, слышишь? - прошипела Хокаге, делая Генме пластическую операцию взглядом. - Последний. Либо ты пересмотришь своё поведение, либо пойдёшь продавать сдобные булочки!
Что-то в голосе Годайме убедило сенбон, в намерениях Хокаге больше стали, чем в смертельной иголке. Светло-карий глаз опасливо уставился на легендарную куноичи.
- Я назначу тебе круглосуточный присмотр, день и ночь, и не дай тебе Ками ослушаться. Ты понял, Ширануи?
- Да, - заверил спец-джоунин.
- Сделаю операцию, которой даже Орочимару позавидует, - сдвинула Годайме брови. Генма сглотнул. Ему отчётливо представилось, что изо рта Хокаге торчат острые клыки.
- Шизуне!
Помощница, робко хлопая глазами, очутилась рядом с опальным спец-джоунином.
- Веди его в новое жильё. И проследи, чтоб вещи собрал.
- Д-да, Цуннаде-сама, - пролепетала Шизуне, увлекая Ширануи за рукав из кабинета.
Хокаге продолжала хмуриться, не меняя позы, пока в дверь не постучали.
- Да? - грозно рявкнула повелительница слизней.
- Цуннаде-сама, вызывали? - хладнокровное спокойствие Эбису являлось гордостью всей деревни.
- Ты слышал про стычку Хатаке и Митараши? - мрачно спросила глава.
- Как они?
- Поправляются. Сама штопала. Чтоб мне ещё раз пришлось реанимировать двоих лучших капитанов! - Годайме метнула молнии. Птицы за окном умолкли в тревожном предчувствии. - Тебе следует знать, но информация засекречена, понял? - Хокаге не дожидалась кивка. - Не хватало повторения инцидента. Это из-за Ширануи. Делили любовника.
Элитный наставник закашлялся.
- Да-да, именно, - Цуннаде сложила руки перед собой. - Сначала Котзумы, потом Ибики и Аоба, теперь эти. Ширануи далеко зашёл. Его нужно перевоспитать.
Эбису согласился молча.
- Ты этим и займёшься. Велела Генме слушаться тебя под страхом приобщения к доселе неизвестному полу. Глаз не спускать. Жить будете в квартире на проспекте Нидайме, 13. Второй этаж, балкон, две комнаты. Миссии строго в деревне и совместные. Ранг А. И не смей меня подвести.
- Да, Хокаге-сама, - отрапортовал Эбису, пятясь.
Все перевоспитываются. Поведение усваивается на уровне подражания. Рано или поздно опальному иглоносу придётся принять другие нормы. Проспект цвёл акациями. Конохамару в Академии у Ируки, наставник чувствовал, что начал терять форму.
Ширануи занял большую комнату с телевизором. Лицо спец-джоунина лениво повернулось, брови взметнулись, выражая удивление личностью воспитателя. Генма снова увлёкся передачей. Эбису решил не торчать в дверях и прошёл в небольшую спальню, бросил рюкзак с вещами на матрас. Итак, миссия.
Жить вместе оказалось на удивление несложно. Генма не порывался отвлекать своего воспитателя от познавательной высокохудожественной литературы, а педагог не посягал на телевизор. Эбису просыпался рано и вдоволь плескался в ванне с ароматизированной лилией пеной. Генму отрывал от подушки запах жареной картошки с кефиром.
В первый же завтрак шиноби сошлись на оптимальном соотношении затраченных на приготовление усилий к полученному вкусовому результату в виде этого блюда.
Эбису пожалел портить вид с балкона и протянул бельевые верёвки на хитроумном приспособлении по бокам. И если Генма не издавал отрывающих от исторических романов звуков, то элитный наставник вовсе не интересовался, сколько раз в день сенбон пересечёт его комнату по дороге на балкон и обратно. А звуки Генма издавать не любил.
В свою очередь Ширануи хранил нестиранное бельё и носки в ящике дивана, нисколько не посягая на общественное пространство.
Когда кефир закончился, оба шиноби рассудили, жевать сухую картошку будут собаки Хатаке, и сходили в ближайший продуктовый магазин, пополнив заодно запасы картофеля и хлеба. Эбису предпочёл Ивагакурский, сухой и хрустящий, как вафля, потому, что он полезен для желудка. Ширануи сначала было лень пререкаться по поводу того, чего он ещё не ел, а потом понравился и сам вкус вафлехлеба.
Вместо салата оба шиноби нарезали овощи прямо в тарелку, ничем не поливая, и с удивлением согласились, что винегрет ухудшает вкусовые качества.
Остальное время каждый предавался своему занятию.
В следующий поход за покупками они наведались в отдел хозяйственных товаров, по-братски разделив список. Эбису одобрил туалетную бумагу с запахом фиалки, а Генма безразлично отнёсся к выбору стирального порошка.
На кассе расплатился Эбису.
Самым неожиданным открытием стало нежелание вести счёт тратам и как-то их делить. Нехитрый быт был вполне по карману обоим, а жадность также взаимно чужда во всех проявлениях.
На четвёртый вечер совместного проживания Эбису засел на кровати, прижав пальцем место в книге, на котором закончил читать. Поверх очков уставился в потолок. Что конкретно следовало изменить в Ширануи?
С трудом вспоминался приказ Годайме. Задание-то он помнил хорошо, но вот перечень исходных качеств и желательного результата коррекции не получался. Эбису решил, что ближайшая миссия всё прояснит, и вернулся к эпохе завоеваний.
Не то, чтобы клеить Райдо представлялось сложным. Но строить глазки с расстояния пяти метров, как идиот, Генма не собирался. А топать к Намиаши вплотную с Эбису на хвосте как-то обескураживающе. Эта серьёзная до судороги рожа любую атмосферу испортит.
Очкарик, наконец, начал раздражать. Конохского тигра посетила внезапная идея устремить на воспитателя всё вынужденно вакантное внимание. Либо Годайме придётся признать поражение мировой морали в данном конкретном случае, либо учитель сбежит, нервно озираясь по сторонам. Идея показалась неплохой, и Ширануи устремил на педагога томные светлые очи.
Эбису продолжил пить из бутылки охлаждённый йогурт со всеми полезными бактериями и витаминами, не реагируя совершенно никак.
Тяжёлый вариант, решил про себя Генма. Такому пока на пальцах не покажешь...
Ширануи вынул из кармана Эбису листик со списком зданий, сунул в него сенбон, вернул бумажку на место и поднялся. О, Тора, где же ты?
Животное отыскалось на мусорке за Ичираку, которую само же и устроило, перевернув две корзины с отходами.
Прервав счастье купающегося в недоваренной липкой лапше создания, спец-джоунин схватил кошку, поднял и приблизил к лицу. Тора решила было по старой привычке полоснуть шиноби когтями, но остановилась вовремя, едва не наткнувшись лапой на острый сенбон. Пришлось признать, когти у Ширануи длиннее. Генма потёрся своим носом о кошачий, косо глядя на Эбису.
Воспитатель весьма заинтересовался сценкой, но вовсе не так, как хотелось Генме. Очевидно, кошки для него тема вполне невинная. Ширануи разочарованно перехватил Тору одной рукой и понёс сдавать в Штаб.
Во время последней за день миссии, покупки для Кохару-сама, вынос мусора и чистка дорожки в её саду, спец-джоунин привлёк внимание всех покупателей, при чём не столько тем, что жонглировал бутылками растительного масла, сколько сопровождавшей это пластикой таза. Слюни не потекли только у Эбису, который обратил внимание исключительно на жонглирование и искренне аплодировал. Из-за номера с садовыми граблями двое мирно проходивших мимо шиноби навернулись в самую глубокую лужу, Кохару-сама пролила кофе на занавеску, а Эбису усмехнулся и показал большие пальцы трудовому энтузиазму Ширануи, от чего последний вдруг почувствовал себя Майто Гаем.
Даже обедая в уютной кафешке, элитный учитель интересовался исключительно своей тарелкой, а не таинственным светом не отрывавшихся от него тигриных глаз.
Разуваясь в прихожей, Генма легонько толкнул элитного наставника задом. Чего тот не заметил вовсе. Толкнул ещё раз. Эбису повернулся с извиняющейся улыбкой и скрылся в своей комнате.
Сенбононосец швырнул жилет на кресло и стащил хитай-атэ. Есть же что-то, к чему Эбису неравнодушен. Точно! Литература. Спец-джоунин хитро ухмыльнулся и потянул к себе свиток бумаги.
Пройдя на кухню для приготовления ужина, элитный шиноби с удивлением заметил Генму в домашнем и без хитая, скрючившегося на табурете со свитком на коленях и кисточкой в зубах. Заинтересованный учитель остановился рядом, боком заглядывая в написанное.
Великий основатель императорской династии как раз привязывал правителя покорённого народа к спинке своего ложа алой шёлковой лентой.
Писатель-фанфикер задумался над реакцией уке.
Эбису серьёзно покивал головой и выдал:
- Рожу ему сделай дикую, волосатую и яростную. Будет натуральнее. И пусть брыкается.
Сенбон догнал брови посередине лба.
- Ты не против? - уточнил Генма у отвернувшегося к раковине с рыбой учителя.
- Чего против? - сквозь чухрание ножа.
- Небольшого отступления от истории.
- Они даже в туалет ходили, причём каждый день, - философски заметил Эбису.
Лицо спец-джоунина за его спиной стало до невозможности довольным и хитрым.
- Борода побеждённого сердито встопорщилась, глаза прожгли повелителя бессильной яростью. Так пойдёт?
- Угу, - согласился Эбису.
- Император одарил его презрительной улыбкой, пожирая глазами тело пленника также, как двумя днями ранее поглотил его маленькое государство.
- Супер, - подзадорил воспитатель.
В середине ночи обоих шиноби можно было наблюдать развалившимися на балконе с тарелкой роллов, оживлённо обсуждающими историю японского империализма при свете небольшого фонарика. С помощью Генмы, уже третьего свитка и кисточки в ней восстанавливались любопытнейшие проблелы.
- Ты здорово пишешь, Ширануи, - с энтузиазмом похвалил Эбису. - И сюжет здоровский, и лирика на высоте. Тебе бы публиковаться.
- По чужим произведениям писать легко, а вот своих персонажей создать, это надо помучиться, - возразил Генма.
Глаза спец-джоунина отражали слабый свет фонарика, словно рефлекторы.
Эбису довольно заулыбался.
- Если нравится, почему проигнорировал днём на миссии?
- Я... - элитный наставник смущённо замялся. - Я вижу плохо.
Генма удивлённо поднял бровь.
- Насколько плохо?
- А ты как думаешь Конохамару от меня удирает, на крыльях? - огрызнулся учитель. - Если Хокаге узнает, меня засадят в штаб.
- Она знает, - спокойно заверил Ширануи.
- Откуда?
Сенбон описал петлю. Ну конечно, медик её уровня не мог не заметить.
- Ты очень многое теряешь, - мягко проговорил Генма.
- Думаешь? - неуверенно спросил Эбису.
- Кохару-сама испортила себе занавески, и врядли жалеет об этом.
Наставник рассмеялся:
- Настолько?
- Могу показать, - предложил Генма.
- Показывай, - кивнул учитель.
Ширануи выхватил из угла деревянную швабру, выразительно провёл по ней ладонью. Закинул себе за плечи, повернулся вокруг, упёр снаряд в пол и обвил ногой, прогибаясь, подметая доски волосами. Поднимался медленно, поигрывая животом. Резко отбросил деревяшку за кресло, склонил голову, приподняв к подбородку плечо, напряг вытянутую вниз руку, вторую отвёл на пояс. Перекатился с носка на пятку, сделал несколько шагов назад, пока не упёрся в балконный бортик, сел на него, закинув одну ногу. Опёрся на руку, приподнялся.
В кустах под домом мяукнуло. Шиноби рассмеялись.
- Я пойду, уже за полночь, - Генма лениво потянулся. - Спокойной.
Джоунин плавно спустился на пол и скрылся в темноте дома.
- Спокойной, - кивнул ему вслед воспитатель, задумчиво глядя на свиток. Ведь нельзя же плоды трудов оставлять под открытым небом?
Оставалась всего малость, связать творчество с реальностью в воображении очкарика. И Райдо опять попался как нельзя кстати. Генма поставил метлу рядом со скамейкой и вразвалку направился к джоунину.
- Как я смотрюсь с метлой?
- Как рок-звезда с гитарой, - ухмыльнулся Намиаши. - Всегда уверен в своей невъепенности.
Хитрый угол светлого глаза приблизился к опасно поигрывающему острию сенбона.
- Миссия на сегодня?
- Побегушки, - махнул рукой Намиаши. - Тебя надолго запроторили?
- Зависит от альтернатив.
- Есть парочка.
- Всего-то? У меня больше.
Локти джоунинов на миг соприкоснулись. Генма неспеша перекинул через голову завязки фартука, а пробегающему мимо Тенге показалось, что кто-то разделся наголо. Если бы не срочная миссия, шиноби засел бы в первом ряду на ближайшем дереве.
- С-сука, - тяжело выдохнул Намиаши, обречённо глядя в расплавленную желтизну. - В восемь. - И поспешно зашагал, не оборачиваясь.
Генма провёз фартук по земле, бросил на скамейку и повертел в руках метлу. Эбису зачем-то подметал газон. Но это ещё не победа.
Обедали снова в кафе. На сей раз элитный наставник оживлённо и достаточно популярно рассказывал о кулинарных традициях далёких стран, в чём сенбон и ширануивские брови его активно поддерживали.
Оставалось разнести внутреннюю почту и отмыть окна на первом этаже Резиденции. Генма подключил к ведру с водой Фуутон с присущей ему ювелирной точностью, Эбису выполнил теневое клонирование оконного валика, разноцветная искрящаяся пена брызнула во все стороны. Шиноби успевали уворачиваться от струй воды, подносить вёдра, поддерживать техники и весело перекрикиваться.
Мокрые, уставшие и довольные жизнью, они поделили письма в разные концы деревни.
Домой Ширануи вернулся во втором часу.
- Ты где был? - бросился к нему взволнованный Эбису. - Я прямо не знал, посылать группу на поиски или не палить тебя.
- У Райдо я был, спокойно, - ответил, разуваясь, спец-джоунин. Воспитатель застыл с открытым ртом.
- И я даже иногда какаю. Или ты думал, фиалки у нас в туалете для ароматерапии? Зад подтирать, - невежливо проворчал Генма, направляясь к себе в комнату.
- Ты же нее... - промычал ему вслед Эбису.
- С Райдо? Трахались. Было весело, - раздалось из-за двери.
- Всмысле тебе же нельзя... отлучаться, - нашёлся учитель.
- Ему почта была. Я доставил, читал вслух, он устал за день, глаза болели. Ему понравилось.
Голос Ширануи стал приглушённым, пробиваясь через одеяло.
Эбису молча закрыл дверь в свою комнату. Не спалось. Голова ясная и пустая, словно деревяшка, валялась на подушке без дела. Глаза привыкали к темноте, различая предметы, сложенную форму, книги на полке. Спец-джоунин наверняка спал. А элитный педагог всё никак не мог понять, что в нём нужно исправлять?
- Генма! Нам кунаи велели доставить, а не погружать Хьюгу в глубокий транс, - зашипел Эбису, оттаскивая Ширануи от беспомощно лыбящегося парня. - Он поставил ящик себе на ногу!
- Он сам попросил объяснить, что с этим делать, - возмутился, вырываясь, спец-джоунин.
- С ящиком? Или с кунаями? - ехидно уточнил учитель.
- Сначала всё испортил, теперь самому интересно, да?
Эбису не ответил, угрюмо шагая вдоль улицы. Распределение партии оружия превратилось в миссию повального соблазнения, сопровождаюшуюся различными мелкими и крупными травмами.
Шикаку уронил свой ящик на головы прохожим. Один в госпитале с черепно-мозговой, второй с переломом ноги, споткнулся об первого.
Элитный наставник уже предвидел расправу Годайме. Но с каждым шагом его всё больше охватывало безразличие. Что-то шальное и мальчишеское колыхнулось внутри неясным образом.
У двери Тензо пришлось подождать. Эбису даже предположил, что шиноби на миссии, но Генма отрицательно покачал головой, упрямо стучась. Откуда у Ширануи такая информация, уточнять не хотелось.
Когда растрёпанный хозяин открыл, Генма радостно его поцеловал. Тензо ошалело ухватился за дверь, неловко махнул рукой в воздухе, нашёл металлическую ручку и сжал её. А поцелуй всё длился, губы шиноби сражались за лидерство мягко и настойчиво, заставляя краснеть даже дверной косяк.
За спиной Тензо вырос удивлённый лохматый Какаши. Эбису обхватил голову обеими руками и побежал стремглав, не глядя, широко распахнув растерянные невидящие глаза.
Остановился только перед дверью Умино, отчаянно барабаня в неё кулаками. Влетел, едва не сшиб чунина, плюхнулся на табуретку и шумно выдохнул.
Ирука обеспокоенно отметил затравленный вид товарища.
- Все сошли с ума, ты последний остался! - выдал Эбису.
Чунин пожевал губу, нахмурился.
- Генма целовался с Тензо на глазах у Какаши! А перед этим с Какаши и с Анко, и потом со всеми джоунинами. Трое в больнице.
- Тебе надо успокоиться, - авторитетно заявил Ирука. - Мы сейчас зайдём к Мизуки и пойдём куда-нибудь.
Эбису послушно кивнул.
Педагогический коллектив всегда был последней опорой Конохи. Троица зашла в "Расколотую маску", заняла тесную кабинку и заказала саке. Ирука и Мизуки молчали. Эбису потихоньку приходил в себя. Двумя кабинками левее отдыхали ещё трое. К своему ужасу спец-учитель узнал голоса Хатаке, Ширануи и Тензо.
Чёрные глаза превзошли размером кругляшки очков. Чунины также прислушались к разговору.
- За стойкость специального отряда! Бывших АНБУ не бывает, ура! - смеялся Генма.
- Ловко ты его, - похвалил голос Тензо. - Парень не выдержал.
Копирующий что-то глухо добавил, собеседники громко рассмеялись, звеня посудой.
Принесли заказ. Эбису выпил залпом полную и уставился в стол перед собой. Чунины тоже никак не обретали дар речи. Мизуки аккуратно, словно опасаясь, что бутылка взорвётся у него в руке, разлил саке. Жгучий напиток ситуации не прояснил и смелости не прибавил.
- Ками такого не забывает, - тихо заявил Мизуки.
Перед глазами Эбису богиня предстала в виде разгневанной Годайме, и ему сразу стало легче.
Голова показалась даже чересчур лёгкой. Спец-джоунин попытался встать, но стены кабинки нырнули вправо. Шиноби сконцентрировался, выравнивая окружающее пространство. Не говоря ни слова, он прошагал до второй кабинки, резко наклонил к себе голову Ширануи и поцеловал. Как умел, как хотел, не заботясь о сотнях других поцелуев на свете.
Мысли поскакали беспорядочной чехардой. Эбису выровнялся и покинул заведение.
Хатаке и Тензо выжидающе смотрели на Генму. Сенбон замер. Губы жгло. Глубоко внутри что-то мелко дрожало. Даже скорее подрагивало, немея. Бывает приятно от умелого языка и опытных губ. А это было... странно. Сенбон выдал замысловатую закарлюку, левая бровь опустилась.
- Живой, - ухмыльнулся Тензо.
Домой Генма попал часа через два. Эбису сидел в своей комнате с историческим романом на коленях.
- На приключения больше не тянуло? - удивлённо озвучил спец-джоунин любопытство полоски металла.
- Зачем оно мне? - спокойно удивился наставник.
Генма неспеша приблизился.
- Ширануи, ты очень симпатичный парень, в деревне полно народу, найди себе другое занятие на вечер. Хокаге не узнает, - пообещал учитель.
В комнате стало холодно, спец-джоунин поёжился. Холодно было даже когда он накрылся одеялом с головой на своём диване, печально, как в историческом романе.
Генма засыпал вобнимку с ноющей тяжестью, первым глубоким чувством в своей жизни.
Проснулся Эбису в 7:30, как и каждый день последние двадцать лет. На тумбочке у его головы лежал аккуратный свиток. Учитель развернул.
Сцена начисто переписана, император был предельно нежен и внимателен к своему пленнику, который очень скоро ответил на его ласки. И как вообще намекал фикер, юношеские симпатии двух шиноби стали причиной завоевательской карьеры императора.
Эбису улыбнулся, отложил фик и заглянул в комнату Генмы. Спец-джоунин спал тихо, завернувшись в одеяло. Учитель снова улыбнулся, осторожно прикрыл дверь и закрылся в ванной. Тёплый душ волновал, хотелось прикосновений и мягких тёплых губ, и это было очень приятное волнение. Эбису завернулся в халат, потопал готовить завтрак. Порция Генмы осталась под крышкой, замотанная в полотенце с запиской "Гонорар".
Элитный наставник успел отметиться в Штабе и отнести Кохару-сама почту, когда его нагнал Ширануи.
- Я думал, ты откажешься от миссии, - смущённо признался Генма.
- Я? - удивился Эбису.
Светлый глаз выразительно указал на карман, в котором учитель обычно носил список заданий.
- Доразнести кунаи, - вяло ответил напарник.
- Думаю, Какаши и Тензо захотят нам помочь.
Эбису напрягся.
- Мы были командой, это почти семья, - успокоил его Генма.
- А вчера у Тензо? Инцест? - резко спросил наставник.
- Вчера к нам вышли только хозяева. Ирука тебе ничего не рассказал? Удирал по крышам, как ошпаренный.
Эбису остолбенел, чувствуя, что последний наивный шиноби в деревне - он сам.
Генма подумал о том же, но с уважением и нежностью, словно о последнем представителе редкого и ценного вида.
До самого дома Копирующего рука Ширануи находилась на плече учителя в тёплом дружеском объятии, что нисколько не помешало Тензо поблагодарить Эбису за заботу о безнадёжном, но добром в глубине своей пропащей души шалопае. Четверо джоунинов быстро справились с коробками, используя клонирование и перемещение по хитрой схеме Хатаке.
Сдав отчёт, шиноби направились домой. Начинался противный мелкий дождь.
В тёмной прихожей плечи разувающихся джоунинов соприкоснулись. Это смутило Эбису, он отодвинулся в сторону, завозился с бинтами. Выровнявшись, ощутил своей спиной спину Генмы, тоже справившегося с обувью. Наставник не обнаружил в себе ни сил, ни желания размыкать плотное тёплое касание, наполняясь возрастающим волнением.
Генма стащил хитай-атэ и запрокинул голову на плечо педагога, щекоча его шею волосами. Двое шиноби стояли, не двигаясь, под громкое биение сердца Эбису, отчётливое на приглушённом фоне дождя. Учитель нашёл ладонь Ширануи.
Спец-джоунин повернул голову, позволяя коже Эбису уловить бесшумное дыхание. Наставник коснулся мягких тёплых губ.
Необычно, откровенно, естественно. Тело элитного педагога впервые проявило что-то кроме выдрессированных рефлексов. Генма вывернулся через опущенное плечо учителя, задевая носом очки. Ниндзя-наставник убрал их, и губы Ширануи стали настойчивей. Руки прошлись по бёдрам Эбису, прижали плотнее, оставляя всё меньше путей к отступлению. Язык игриво скользнул по губам, Эбису ответил своим, который был захвачен, втянут и обласкан влажным ртом. Генма протянул губами до самого кончика, выпуская и втягивая обратно. Мысли учителя гулко бились об череп.
В пах спец-джоунина начала давить напрягающаяся чужая плоть, шиноби потёрся об неё, вызывая у Эбису громкий вздох. Такой наивный, уязвимый мальчик. Глубоко внутри зашевелился необъяснимый трепет, словно оживало что-то ещё, помимо воспринимающего близость тела.
Ширануи увлёк учителя в его же собственную спальню, проник ладонями на поясницу под водолазкой, прижался через расстёгнутый жилет животом к животу, ощущая, как он вздымается, словно шиноби обменивались дыханием не только через губы. Рука Генмы забралась в штаны очкарика, собрала в горсть мошонку, и спец-джоунин почувствовал, что сам возбуждается, как неопытный юнец.
Форменные штаны приспустились, шиноби сел на постель. Генма соскользнул на пол, опуская ткань ниже коленей, приподнял пунцовую головку кончиком языка, сомкнул вокруг неё губы.
Эбису наклонился назад, опёрся на руки, позволяя удовольствию полностью владеть его телом, поднимаясь от живота. Учитель вцепился во что-то, шире раздвинул ноги, и нос Ширануи утонул в тёмной поросли паха.
Генма, на которого облизывается половина деревни, а вторая мечтательно вздыхает, сейчас в его спальне, владеет его телом. Эбису казалось, что он изливается самой кровью, наполняясь вместо неё сводящей с ума сладостью Генмы, волнами растекающейся по венам и мускулам. Глаза подслеповато заморгали, их уголки увлажнились.
Учитель втащил Ширануи на кровать, отмахиваясь от застрявших на щиколотках штанов и белья, срывая с себя жилет, стаскивая его с любовника. Прижался плотно, всем телом, сел между коленей Генмы, очертил языком ухо, нашёл каждый изгиб его раковины, погрузился глубоко внутрь, до самой перепонки, довольно усмехаясь прокатывающейся по телу Ширануи дрожи, его пальцам, тискающим обнажённый учительский зад.
По мере того, как они продвигались вдоль позвоночника к пояснице, пока вторая рука опускалась в промежность, Эбису почти болезненно ощутил новую тяжесть и жарко приливающую к животу кровь. Он спустился по шее Генмы, достал послушно повёрнутый затылок, провёл губами по скрытой волосами маленькой впадинке и снова вниз, насколько позволяла водолазка.
Эбису запустил под неё руки. Кожа Генмы казалась горячей, обжигала ладони, заставляя учителя дрожать. Шиноби встретился взглядом с расплавленной желтизной и испытал пугающее желание подчиниться тигриной бархатистой воле, дышать, когда будет позволено. Эбису упрямо помотал головой и решительно потащил вверх вражескую водолазку.
Каждый сантиметр манил отплатить, отомстить за беспомощное наслаждение, уязвимую открытость такой же невесомой горячей нежностью. Эбису отследил языком белые давние шрамы, отполз, спускаясь к животу, отзывающемуся на каждое прикосновение лёгкой дрожью. Ширануи опустился на подушку. Глубокий пупок заставил учительские глаза блестеть. Наставник обвёл его языком, пробрался внутрь, до упора, постепенно вращая языком, надавливая, не отрываясь от тигриных жёлтых, раскалённых, как угли.
Генма прикусил губу. Глаза Эбису затуманились, губы обнаружили полоску кожи над самым поясом. Ткань поползла вниз.
Элитный наставник обвёл языком розовую напряжённость и накрыл ладони Генмы своими. Он ощущал неловкость и порывистость своих движений, но пальцы Ширануи едва уловимо поигрывали с его запястьем, и Эбису решил просто удовлетворить свою жадность отзывчивым тёплым телом, проводя языком вверх и вниз, обнаруживая по вздрагивающим пальцам и прерывающемуся дыханию более чуткие места, сравнивая реакции Генмы со своими.
Прозрачные капельки не имели вкуса. Учитель широко раскрыл рот, стараясь не поранить головку, обхватил член губами на середине и потянул головой вверх. После десятка движений челюсть заныла, но протолкнуть пенис Генмы в рот удавалось уже почти на три четверти. Ободрённый Эбису скоро решился на передышку, перенеся внимание на мошонку и промежность. Действовать одними губами оказалось затруднительно, но отпускать расслабленные влажные ладони не хотелось. Учитель не мог наблюдать выражение лица Ширануи. Наставник принялся активно помогать себе носом.
Почувствовав, что челюсть расслабилась, он вернулся к основанию члена, провёл по нему влажной губой, нежным поцелуем задержался на крыльях и снова отважно разинул рот, на сей раз добравшись до самого живота. Его увлечённый труд вскоре прервали.
Давать Эбису первый подобный опыт оказалось забавно, но весьма возбуждающе. Осознание того, что серьёзные тонкие губы ещё никогда не ласкали ничей пенис, обжигало и било ключом.
Генма потянул на себя водолазку Эбису, поднялся, плотно прижимаясь. Будет лучше позволить ему самому.
Учитель вздрогнул, окунаясь в жар распалённого тела, в волнующую дрожь от скользящих по бокам ладоней. Генма целовал яремную впадину, массируя её языком, тёплые ловкие пальцы раздвинули ягодицы, поглаживая тонкий участок кожи между ними, задерживаясь на одном месте.
Эбису понял, к чему всё приближается, жар мгновенно сменился холодом. Но ведь всё было так хорошо. Воспитатель почувствовал себя обязанным Генме этим крайним доверием, придвинулся, приподнялся и замер.
Пальцы неспеша продолжали массировать сфинктер и промежность, пока Эбису не ощутил приятное расслабление, задышал спокойней. Рука Ширануи опустилась куда-то в кучу сваленной на пол одежды, смазанный палец вошёл, и это было даже приятно. Продвинулся вглубь ещё на фалангу, вызывая жар, принялся медленно вращаться, растягивая проход. В паху Эбису стало невыносимо, он протяжно застонал и попытался насадиться глубже на ковыряющийся палец.
Генма усмехнулся, поцеловал грудь учителя, находящуюся рядом с лицом спец-джоунина, увеличил амплитуду.
На губах Ширануи оказался сосок, ладонь скользнула вверх по пояснице и боку, когда второй палец нашёл себе место и продолжил растяжку. У Эбису не получалось задёргаться при всём желании. Наконец, рука Генмы надавила на его бедро, повелевая опуститься. Учитель медленно послушался, пока не ощутил нечто тёплое и упругое, пытающееся заменить беспокойные пальцы. Задом оно воспринималось иначе, чем губами.
Проявляя всю выдержку, элитный наставник продолжил движение вниз. Стало немного легче. Распирающая плоть внутри морально беспокоила, но известный своей непреклонностью педагог решил сесть сразу и до конца.
Губы Ширануи немедленно запечатлели поцелуй, руки обняли поясницу, и Эбису немного успокоился.
Шиноби целовались, лаская спины друг друга, пока учитель нечаянно не дёрнулся. Генма уловил сдавленный неуверенный стон, приподнял бёдра, ещё раз нажимая на то же место. Эбису в его руках расслабился, послушно приподнимаясь и опускаясь, откинулся, опёрся на руку.
Сдерживать стоны не получалось, реальность пульсировала, рассыпаясь вспышками. Эбису выгибался, возвращался обратно, кусая свои и чужие губы.
Ширануи направлял послушное сильное тело, пытающееся сбиться с ритма, жадно ловил вскрики. С Эбису оказалось возможным разделить абсолютно всё, и если бы в этой квартире внезапно исчезли все стены, спец-джоунин не испытал бы малейшего дискомфорта.
Вспышкой оргазма взорвалось не только тело, но и каждый кубический сантиметр пространства внутри и снаружи, рот Генмы приоткрылся в безмолвном крике. Неужели у Тигра тоже есть душа?
@темы: Генма, размер: мини (до 20 машинописных страниц), жанр: романтика, Эбису
-
-
11.05.2011 в 19:14Очень понравился Ширануи и его оригинальные попытки соблазнения.Спасибо!
-
-
11.05.2011 в 23:35Образ Генмы несколько карикатурный, флафф не моё, такчто вот, карикатуры это, полагаю, мой максимум
рада, что понравилоась.