Внимание - фик закончился, последняя точка поставлена ))))
Название: Вложи персты в мои раны
Автор: Юнис Византия
Бета: Wvabra
Жанр: юмор, драма, романс, бытовуха - сложная смесь ))
Персонажи: Какаши, Ирука, Ибики, Сандайме, Хаяте, Котетсу, Минато, Мизуки, остальные вымышлены.
Рейтинг: NC-17
Статус: закончен
Дисклеймер: Кисимото Масаси
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
– Здравствуй.
Вот и все. Просто столкнулись случайно те, кто не жаждал встречаться. Один не скрывает своей неприязни, другой... может сказать вообще, что угодно. Стоящие на разных ступенях клановых лестниц, частенько недолюбливают друг друга. Ведь в бою клан, это отряд и ведет его в бой не тот, кто старше, а тот, кто выше. Обычная ситуация. Если бы он сам не стоял между ними. Во всех смыслах. Пригибаемый к земле непонятной тяжестью.
– Все в порядке, Ирука, – голос над ухом звучит сильно и уверенно, – Мой уважаемый родственник не мешает влюбленным парам намеренно. Он сейчас уйдет...
Ирука смотрит на жилет Мизуки, туда, где сходятся ворот и клапан плеча, а видит себя с расстояния нескольких шагов. Чужими глазами он смотрит на свою спину и склоненный затылок.
– ... как воспитанный человек.
– Я не к тебе пришел.
Ни единого звука за спиной, но голос сместился влево, туда, где нет редкой тени от деревьев.
– И не ты заставишь меня уйти.
Он занял место на свету. Словно перед открытой атакой. Но повернуться и посмотреть на него, значит встретиться с ним глазами, а у Ируки нет маски, которую можно натянуть до бровей.
– Ну что ж, – легкий смех звучит в голосе, – если вы выбрали это место для своего одиночества... простите, уединения, так это называется... то мы не посмеем остаться здесь и нарушать ваш покой. Пожелай доброй ночи, Ирука, и пойдем домой.
Рука сжимает Ирукин локоть, и серые глаза смотрят прямо, в них приказная воля. Ирука должен участвовать в его триумфе. Это небольшая плата за возвращение. Сделать его торжество полным. "У нас нет морали". И заработать свой приз.
Поздние пробуждения, снисходительные ласки... Мизуки любит все красивое, радуется изящным безделушкам в подарок... Осенью, как всегда, неделю будет болеть, но пошлет всех врачей и останется дома, чтобы Ирука сам лечил... Прикладывает красный атлас к смуглой коже и любуется... Не любит затяжные дожди, всегда хандрит и кутается. Оставляет следы от зубов, шепчет на ухо грязные словечки во время занятий любовью, умеет впадать без остатка в любовное безумие и стонет так, как ни один мужчина на земле...
А на другой чаше весов просто небольшая "пляска на костях" сероволосого дзенина, с которым можно даже потом не встречаться, и которому в жизни досталось столько боли, что это для него, наверное, просто ерунда...
– Нет, – ладонь отрицательным жестом упирается в грудь Мизуки.
...то чего Ирука никогда не допустит, даже после того, как потерял лицо в его глазах. Намеренно унижать его, зная о нем правду.
– Мизуки, он имеет право сказать все, что думает обо мне, или дать в морду, если сочтет нужным. Подожди меня у выхода за территорию. Я не отказываюсь от своих слов. Просто подожди меня там несколько минут.
Руку он убирает со своей груди с некоторым раздражением. Отступает на шаг.
– А если случится что-нибудь непредвиденное и я не смогу тебя дождаться?
– Значит, не судьба, – стараясь, чтобы голос звучал как можно тверже.
Отчего-то улыбка расцветает на его губах. Мизуки проигрывает? Нет. "Гарантированно не отдам", – говорят серые глаза.
Он проходит мимо Ируки, направляясь навстречу стоящему на открытом месте дзенину. Легкую походку сопровождает такой же легкий тон:
– Нехорошо нам разойтись, не сказав друг другу ни одного вежливого слова. Не так ли, гордость отчего дома?
Ируке приходится обернуться. Но Какаши не смотрит на него, опустив веко, он наблюдает, как ноги Мизуки шагают к нему по голой земле, потом поднимает взгляд и смотрит прямо. Смотрит в глаза без всякого выражения.
– Не так ли, цвет нашей крови?
– Не произноси слов, значения которых ты не понимаешь.
Они стоят на расстоянии шага. Даже их обманчиво расслабленные позы похожи.
– Раньше вы любили поговорить со мной о совести, господин брат? А теперь я хочу поговорить о ней с вами. Не доставляет ли она вам неудобств? Не советует ли немедленно покинуть это место, если вы желаете Ируке счастья?
Дзенин стоит молча, не отводя глаз, ничего не меняется в его облике.
– Возможно, она подсказывает вам, что не стоит преследовать доверчивого парня, вся вина которого состоит в том, что как-то раз...
– Неправда! – Ирука выкрикивает это, едва сообразив, о чем идет речь, – Ты промазал. Я никогда не использовал его. Я хотел тебя вернуть, но между нами все произошло не из-за этого. Это была случайность.
Он подходит ближе, но двоих, стоящих друг против друга мужчин, кажется, это нисколько не трогает. Они не шевелятся и не сводят глаз друг с друга. Ирука понимает, что это он попал пальцем в небо. Тут что-то другое...
– В том, что как-то раз он пожалел одного...
– Мизуки, нет!
– ...урода.
Ирука спотыкается. Первый порыв вечернего ветра проходит по кронам с тихим шорохом. За день обогретые солнцем кусты начинают зябко дрожать, стуча ветками.
– Ты все знаешь, – спокойно произносит Какаши.
– Да, я знаю. Мне было уже двенадцать, когда получив свою первую награду за доблесть, вы явились из госпиталя с замотанной головой в дом к своей дальней родне. В свой дом вас, кажется, отпустить отказались, вам нужен был уход, а других родичей у вас просто не оставалось. Если помните, в этом доме был мальчишка-воспитанник, которому полагалось болтаться за дверью, когда из госпиталя приходили менять вам бинты.
– И который не питал уважения к чужим тайнам, – голос дзенина все такой же ровный.
Губы Мизуки трогает легкая усмешка.
– Всякая информация может пригодиться в свое время. Через неделю вы любезно лишили нас своего присутствия, перебравшись куда-то в казармы. Но я не думаю, что с тех пор вы сильно похорошели, дорогой братец.
На Ируку находит волна злости, но раньше, чем он успевает решить, как вмешаться, в облике дзенина что-то неуловимо ломается. Чуть-чуть опускаются плечи, веко закрывает глаз и в голосе появляется отчетливая трещина:
– Я не скрывал от Ируки свое лицо.
– И все остальное тоже?
Остальное? Слова застревают в горле у Ируки, и он только переводит взгляд с одного на другого, но ничего не меняется.
– Думаю, остальное вы предпочли не говорить. Судя по тому, что он только что кричал: "Я его не использовал" и "Это была случайность". Он не знает, кто кого использовал и сколь милые случайности встречаются нам на Дороге Жизни, если их тщательно подготовить.
Мизуки искусно выдерживает паузу, во время которой Хатаке удается справиться с собой, и теперь неприкрытый хитаем глаз смотрит тяжело, с мукой, но все так же прямо.
– Я предлагаю вам сделку, господин брат. Вы уйдете и никогда не появитесь ни в его жизни, ни в моей, а я больше не скажу ни слова.
Ирука глядит, как загипнотизированный, на эту сцену. Теперь ему точно не кажется, Мизуки смотрит на черную маску со странным наслаждением, будто впитывает глазами.
– Я долго ждать не буду.
Дзенин остается на месте, странно отрешенный, как будто вдруг ни с того ни с сего погрузился в свои мысли. Ирука наконец обретает голос.
– В чем дело, Какаши?
И слышит в ответ
– Прости меня.
Смех Мизуки звучит суше, чем скрежет голых веток на ветру. Солнце почти село, только красное марево над крышами еще напоминает о нем.
– Да, господин брат, годы одиночества сломили ваш дух, чего и следовало ожидать. Как видите, вы слеплены не из особого теста. Рано или поздно желание иметь рядом близкого человека становится сильнее, чем все доводы рассудка. Они перевешивают и гордость, и страх быть отвергнутым из-за своего безобразия.
И сделка с совестью состоялась. Вы начали собирать сведения в поисках человека, который мог бы это вынести...
– Это неправда, Какаши. Скажи, что это брехня, – руки чунина машинально застегивают жилет, каждый глоток вечернего воздуха трезвит, как пощечина.
– Это правда.
Замок заедает, и сколько его не дергай, не поддается. Ирука опускает руки, перестав бороться с упрямой молнией. Откуда эта боль, которую он чувствует всем телом, всем сознанием, всем собой? Он даже не сопротивляется, когда Мизуки хватает его за плечи и подволакивает поближе к дзенину, поставив лицом к лицу на то место, где стоял сам.
– Взгляни на него. Надеюсь, ты понял — ему не нужен был ты, ему нужен был человек, способный терпеть его уродство. Ты просто хорошо подошел. В твоем личном деле написано, чем ты занимался. Вот он и решил, что с тобой больше шансов, чем с другим. Вот с кем ты спал, Ирука. Ты не хочешь ничего ему сказать?
Ничего Ирука сказать не хочет. Он просто смотрит и понимает, что никогда раньше ему не доводилось видеть человека настолько раздавленного и уничтоженного. Дзенин стоит прямо и голову держит ровно, но что-то Ируке подсказывает, что это просто оцепенение. Какаши ничего не видит, хоть и глядит прямо перед собой.
Странным фоном для этого зрелища звучит эйфорический смех Мизуки.
– Тобой попользовались, как дешевкой из дешевок. Проституткой, способной лечь под любого, хоть под паралитичного старца, хоть под слюнявого идиота, хоть под такого красавца, как этот... погоди, освежу твою память. Заодно, мне всегда хотелось увидеть снова...
Как во сне Ирука видит руку, тянущуюся к маске. Она захватывает в горсть черную ткань и срывает. Отлетев, шлепается на землю хитай. Не удержав грязного ругательства, Мизуки отступает на шаг назад. Дзенин стоит, так и не шелохнувшись, по его лицу разбегаются ленты многочисленных шрамов — Ирука это уже видел. Только сейчас в вечернем свете они выглядят чуть мягче. И напоминают...
– С непривычки любого вывернет наизнанку, – констатирует Мизуки.
...татуировку, вот что они напоминают. Вдруг вспоминаются жители южных островов, которые разрисовывают себе лица и ничего, считаются за красавцев у себя в племени.
– Когда-то это выглядело намного менее омерзительно, – Мизуки швыряет маску дзенину, но тот не делает ни малейшей попытки ее поймать, и она просто ударяется в грудь и падает к его ногам.
И еще! Ирука вдруг видит совершенно отчетливо. Лицо из хенге. Это тонкое, ангельски красивое лицо. Оно все еще здесь. Покрытое коркой шрамов, как древесной корой, оно, тем не менее, вот оно. Его видно. "Этот человек и был бы мной, если бы...". На миг нужно представить, что это всего лишь рисунок на коже. И это лицо проступает. Его начинаешь видеть и больше не перестаешь. Видимо, рубец все-таки мешал расти и костям и мышцам, поэтому нижняя часть лица такая мальчишески-юная. Верхняя перевешивает, и Какаши кажется очень большеглазым.
– Ну хватит, – рука Мизуки грубо берется за предплечье, – Нам пора. Дома успокоишься и отойдешь. А сейчас шевели ногами.
Время для Ируки начинает замедляться, как в бою. Откуда-то из памяти смотрят глаза сенсея, прищуренные и озорные: "Все мы не Боги, Ирука. Любой порой не знает, куда наступить. Если непонятно, куда ногу ставить — прыгай. Пока летишь, разберешься".
Он отводит в руку, которую держат, в сторону и верх по дуге, освобождаясь от захвата. Успевает поймать отблеск удивления в серых глазах, и короткий точный удар в солнечное сплетение уже отрывает Мизуки от земли. Это не мега-удар, способный сломать все ребра сразу и отправить в полет на десятки метров. Но чакры вложено достаточно. Достаточно, чтобы бывший любовник преодолел расстояние до ближайшего ствола спиной вперед за долю секунды и распростерся под ним без движения и дыхания.
Почти совсем стемнело. Ирука, тяжело дыша, переводит взгляд на дзенина. Тот понемногу оживает. К маске они наклоняются оба одновременно, но Ируке везет больше. Не дав окончательно прийти в себя — есть прыгать, сенсей! — обнимает руками за шею, притягивает к себе. Ребристая скула касается щеки и ничего... Ни малейшего протеста этому в себе Ирука не находит. Даже наоборот. Чувствительные губы еще лучше ощущают изрезанную поверхность рубца. Там, где он заканчивается, Ируку встречает влажная глубина рта, еще чуть-чуть неподатливая с непривычки. Поэтому приходится вложить все в несколько нежных движений языком и оторваться, слушая частый-частый ритм его сердца.
– Целоваться... не противно?.. – почему-то шепотом спрашивает Ирука, задыхаясь как ныряльщик.
– Нэ, – отвечает дзенин тоже шепотом, – это дело я точно полюблю.
Название: Вложи персты в мои раны
Автор: Юнис Византия
Бета: Wvabra
Жанр: юмор, драма, романс, бытовуха - сложная смесь ))
Персонажи: Какаши, Ирука, Ибики, Сандайме, Хаяте, Котетсу, Минато, Мизуки, остальные вымышлены.
Рейтинг: NC-17
Статус: закончен
Дисклеймер: Кисимото Масаси
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
– Здравствуй.
Вот и все. Просто столкнулись случайно те, кто не жаждал встречаться. Один не скрывает своей неприязни, другой... может сказать вообще, что угодно. Стоящие на разных ступенях клановых лестниц, частенько недолюбливают друг друга. Ведь в бою клан, это отряд и ведет его в бой не тот, кто старше, а тот, кто выше. Обычная ситуация. Если бы он сам не стоял между ними. Во всех смыслах. Пригибаемый к земле непонятной тяжестью.
– Все в порядке, Ирука, – голос над ухом звучит сильно и уверенно, – Мой уважаемый родственник не мешает влюбленным парам намеренно. Он сейчас уйдет...
Ирука смотрит на жилет Мизуки, туда, где сходятся ворот и клапан плеча, а видит себя с расстояния нескольких шагов. Чужими глазами он смотрит на свою спину и склоненный затылок.
– ... как воспитанный человек.
– Я не к тебе пришел.
Ни единого звука за спиной, но голос сместился влево, туда, где нет редкой тени от деревьев.
– И не ты заставишь меня уйти.
Он занял место на свету. Словно перед открытой атакой. Но повернуться и посмотреть на него, значит встретиться с ним глазами, а у Ируки нет маски, которую можно натянуть до бровей.
– Ну что ж, – легкий смех звучит в голосе, – если вы выбрали это место для своего одиночества... простите, уединения, так это называется... то мы не посмеем остаться здесь и нарушать ваш покой. Пожелай доброй ночи, Ирука, и пойдем домой.
Рука сжимает Ирукин локоть, и серые глаза смотрят прямо, в них приказная воля. Ирука должен участвовать в его триумфе. Это небольшая плата за возвращение. Сделать его торжество полным. "У нас нет морали". И заработать свой приз.
Поздние пробуждения, снисходительные ласки... Мизуки любит все красивое, радуется изящным безделушкам в подарок... Осенью, как всегда, неделю будет болеть, но пошлет всех врачей и останется дома, чтобы Ирука сам лечил... Прикладывает красный атлас к смуглой коже и любуется... Не любит затяжные дожди, всегда хандрит и кутается. Оставляет следы от зубов, шепчет на ухо грязные словечки во время занятий любовью, умеет впадать без остатка в любовное безумие и стонет так, как ни один мужчина на земле...
А на другой чаше весов просто небольшая "пляска на костях" сероволосого дзенина, с которым можно даже потом не встречаться, и которому в жизни досталось столько боли, что это для него, наверное, просто ерунда...
– Нет, – ладонь отрицательным жестом упирается в грудь Мизуки.
...то чего Ирука никогда не допустит, даже после того, как потерял лицо в его глазах. Намеренно унижать его, зная о нем правду.
– Мизуки, он имеет право сказать все, что думает обо мне, или дать в морду, если сочтет нужным. Подожди меня у выхода за территорию. Я не отказываюсь от своих слов. Просто подожди меня там несколько минут.
Руку он убирает со своей груди с некоторым раздражением. Отступает на шаг.
– А если случится что-нибудь непредвиденное и я не смогу тебя дождаться?
– Значит, не судьба, – стараясь, чтобы голос звучал как можно тверже.
Отчего-то улыбка расцветает на его губах. Мизуки проигрывает? Нет. "Гарантированно не отдам", – говорят серые глаза.
Он проходит мимо Ируки, направляясь навстречу стоящему на открытом месте дзенину. Легкую походку сопровождает такой же легкий тон:
– Нехорошо нам разойтись, не сказав друг другу ни одного вежливого слова. Не так ли, гордость отчего дома?
Ируке приходится обернуться. Но Какаши не смотрит на него, опустив веко, он наблюдает, как ноги Мизуки шагают к нему по голой земле, потом поднимает взгляд и смотрит прямо. Смотрит в глаза без всякого выражения.
– Не так ли, цвет нашей крови?
– Не произноси слов, значения которых ты не понимаешь.
Они стоят на расстоянии шага. Даже их обманчиво расслабленные позы похожи.
– Раньше вы любили поговорить со мной о совести, господин брат? А теперь я хочу поговорить о ней с вами. Не доставляет ли она вам неудобств? Не советует ли немедленно покинуть это место, если вы желаете Ируке счастья?
Дзенин стоит молча, не отводя глаз, ничего не меняется в его облике.
– Возможно, она подсказывает вам, что не стоит преследовать доверчивого парня, вся вина которого состоит в том, что как-то раз...
– Неправда! – Ирука выкрикивает это, едва сообразив, о чем идет речь, – Ты промазал. Я никогда не использовал его. Я хотел тебя вернуть, но между нами все произошло не из-за этого. Это была случайность.
Он подходит ближе, но двоих, стоящих друг против друга мужчин, кажется, это нисколько не трогает. Они не шевелятся и не сводят глаз друг с друга. Ирука понимает, что это он попал пальцем в небо. Тут что-то другое...
– В том, что как-то раз он пожалел одного...
– Мизуки, нет!
– ...урода.
Ирука спотыкается. Первый порыв вечернего ветра проходит по кронам с тихим шорохом. За день обогретые солнцем кусты начинают зябко дрожать, стуча ветками.
– Ты все знаешь, – спокойно произносит Какаши.
– Да, я знаю. Мне было уже двенадцать, когда получив свою первую награду за доблесть, вы явились из госпиталя с замотанной головой в дом к своей дальней родне. В свой дом вас, кажется, отпустить отказались, вам нужен был уход, а других родичей у вас просто не оставалось. Если помните, в этом доме был мальчишка-воспитанник, которому полагалось болтаться за дверью, когда из госпиталя приходили менять вам бинты.
– И который не питал уважения к чужим тайнам, – голос дзенина все такой же ровный.
Губы Мизуки трогает легкая усмешка.
– Всякая информация может пригодиться в свое время. Через неделю вы любезно лишили нас своего присутствия, перебравшись куда-то в казармы. Но я не думаю, что с тех пор вы сильно похорошели, дорогой братец.
На Ируку находит волна злости, но раньше, чем он успевает решить, как вмешаться, в облике дзенина что-то неуловимо ломается. Чуть-чуть опускаются плечи, веко закрывает глаз и в голосе появляется отчетливая трещина:
– Я не скрывал от Ируки свое лицо.
– И все остальное тоже?
Остальное? Слова застревают в горле у Ируки, и он только переводит взгляд с одного на другого, но ничего не меняется.
– Думаю, остальное вы предпочли не говорить. Судя по тому, что он только что кричал: "Я его не использовал" и "Это была случайность". Он не знает, кто кого использовал и сколь милые случайности встречаются нам на Дороге Жизни, если их тщательно подготовить.
Мизуки искусно выдерживает паузу, во время которой Хатаке удается справиться с собой, и теперь неприкрытый хитаем глаз смотрит тяжело, с мукой, но все так же прямо.
– Я предлагаю вам сделку, господин брат. Вы уйдете и никогда не появитесь ни в его жизни, ни в моей, а я больше не скажу ни слова.
Ирука глядит, как загипнотизированный, на эту сцену. Теперь ему точно не кажется, Мизуки смотрит на черную маску со странным наслаждением, будто впитывает глазами.
– Я долго ждать не буду.
Дзенин остается на месте, странно отрешенный, как будто вдруг ни с того ни с сего погрузился в свои мысли. Ирука наконец обретает голос.
– В чем дело, Какаши?
И слышит в ответ
– Прости меня.
Смех Мизуки звучит суше, чем скрежет голых веток на ветру. Солнце почти село, только красное марево над крышами еще напоминает о нем.
– Да, господин брат, годы одиночества сломили ваш дух, чего и следовало ожидать. Как видите, вы слеплены не из особого теста. Рано или поздно желание иметь рядом близкого человека становится сильнее, чем все доводы рассудка. Они перевешивают и гордость, и страх быть отвергнутым из-за своего безобразия.
И сделка с совестью состоялась. Вы начали собирать сведения в поисках человека, который мог бы это вынести...
– Это неправда, Какаши. Скажи, что это брехня, – руки чунина машинально застегивают жилет, каждый глоток вечернего воздуха трезвит, как пощечина.
– Это правда.
Замок заедает, и сколько его не дергай, не поддается. Ирука опускает руки, перестав бороться с упрямой молнией. Откуда эта боль, которую он чувствует всем телом, всем сознанием, всем собой? Он даже не сопротивляется, когда Мизуки хватает его за плечи и подволакивает поближе к дзенину, поставив лицом к лицу на то место, где стоял сам.
– Взгляни на него. Надеюсь, ты понял — ему не нужен был ты, ему нужен был человек, способный терпеть его уродство. Ты просто хорошо подошел. В твоем личном деле написано, чем ты занимался. Вот он и решил, что с тобой больше шансов, чем с другим. Вот с кем ты спал, Ирука. Ты не хочешь ничего ему сказать?
Ничего Ирука сказать не хочет. Он просто смотрит и понимает, что никогда раньше ему не доводилось видеть человека настолько раздавленного и уничтоженного. Дзенин стоит прямо и голову держит ровно, но что-то Ируке подсказывает, что это просто оцепенение. Какаши ничего не видит, хоть и глядит прямо перед собой.
Странным фоном для этого зрелища звучит эйфорический смех Мизуки.
– Тобой попользовались, как дешевкой из дешевок. Проституткой, способной лечь под любого, хоть под паралитичного старца, хоть под слюнявого идиота, хоть под такого красавца, как этот... погоди, освежу твою память. Заодно, мне всегда хотелось увидеть снова...
Как во сне Ирука видит руку, тянущуюся к маске. Она захватывает в горсть черную ткань и срывает. Отлетев, шлепается на землю хитай. Не удержав грязного ругательства, Мизуки отступает на шаг назад. Дзенин стоит, так и не шелохнувшись, по его лицу разбегаются ленты многочисленных шрамов — Ирука это уже видел. Только сейчас в вечернем свете они выглядят чуть мягче. И напоминают...
– С непривычки любого вывернет наизнанку, – констатирует Мизуки.
...татуировку, вот что они напоминают. Вдруг вспоминаются жители южных островов, которые разрисовывают себе лица и ничего, считаются за красавцев у себя в племени.
– Когда-то это выглядело намного менее омерзительно, – Мизуки швыряет маску дзенину, но тот не делает ни малейшей попытки ее поймать, и она просто ударяется в грудь и падает к его ногам.
И еще! Ирука вдруг видит совершенно отчетливо. Лицо из хенге. Это тонкое, ангельски красивое лицо. Оно все еще здесь. Покрытое коркой шрамов, как древесной корой, оно, тем не менее, вот оно. Его видно. "Этот человек и был бы мной, если бы...". На миг нужно представить, что это всего лишь рисунок на коже. И это лицо проступает. Его начинаешь видеть и больше не перестаешь. Видимо, рубец все-таки мешал расти и костям и мышцам, поэтому нижняя часть лица такая мальчишески-юная. Верхняя перевешивает, и Какаши кажется очень большеглазым.
– Ну хватит, – рука Мизуки грубо берется за предплечье, – Нам пора. Дома успокоишься и отойдешь. А сейчас шевели ногами.
Время для Ируки начинает замедляться, как в бою. Откуда-то из памяти смотрят глаза сенсея, прищуренные и озорные: "Все мы не Боги, Ирука. Любой порой не знает, куда наступить. Если непонятно, куда ногу ставить — прыгай. Пока летишь, разберешься".
Он отводит в руку, которую держат, в сторону и верх по дуге, освобождаясь от захвата. Успевает поймать отблеск удивления в серых глазах, и короткий точный удар в солнечное сплетение уже отрывает Мизуки от земли. Это не мега-удар, способный сломать все ребра сразу и отправить в полет на десятки метров. Но чакры вложено достаточно. Достаточно, чтобы бывший любовник преодолел расстояние до ближайшего ствола спиной вперед за долю секунды и распростерся под ним без движения и дыхания.
Почти совсем стемнело. Ирука, тяжело дыша, переводит взгляд на дзенина. Тот понемногу оживает. К маске они наклоняются оба одновременно, но Ируке везет больше. Не дав окончательно прийти в себя — есть прыгать, сенсей! — обнимает руками за шею, притягивает к себе. Ребристая скула касается щеки и ничего... Ни малейшего протеста этому в себе Ирука не находит. Даже наоборот. Чувствительные губы еще лучше ощущают изрезанную поверхность рубца. Там, где он заканчивается, Ируку встречает влажная глубина рта, еще чуть-чуть неподатливая с непривычки. Поэтому приходится вложить все в несколько нежных движений языком и оторваться, слушая частый-частый ритм его сердца.
– Целоваться... не противно?.. – почему-то шепотом спрашивает Ирука, задыхаясь как ныряльщик.
– Нэ, – отвечает дзенин тоже шепотом, – это дело я точно полюблю.
@темы: Ирука, Какаши, размер: миди (от 20 до 70 машинописных страниц), жанр: романтика, жанр: ангст
-
-
23.04.2010 в 11:31-
-
23.04.2010 в 11:40Ну, гугл ссылки выдает на эти словари и прочие граммские сайты. Я про то и говорю. Или я вас совсем не так поняла?
Словари ищу так же (через поисковик), это естественно. Я так для Юнис эпитеты для глаз нашла )
-
-
23.04.2010 в 12:30Удачи тебе в твоем творчестве! Со всеми жду допишуквела.)))
-
-
23.04.2010 в 15:10-
-
23.04.2010 в 15:30Еще я пользуюсь вот этим sinonim.su/
-
-
23.04.2010 в 16:00Знаете, когда приходит коммент и я читаю "спасибо за замечательный фик", я всегда чувствую нечто большее, чем просто мы раскланялись друг с другом. Я чувствую, что мы с этим человеком устроены одинаково, что у нас "болит в одних и тех же местах", что и красоту и неправильность видим в одном и том же. Это потрясающее ощущение! Благодарю вас.
Люди почему-то забыли Странно, правда? Шипперы против неканона. Пчелы против меда. Любой, кто хоть слово напишет уже от канона отступил. ))) Ну да нам их не понять.
Удача, да. Она мне пригодится, спасибо ))).
сумасшедший сенсей
Вон оно как! Вот она хитрость-то чунинская ))) Сенсей и сенсей-хенге. Ладно, в любом обличье вам рады. Будем стремиться изжить ваш сон как явление вообще)))
Wvabra Да, эпитеты были замечательные! Словопедия должна быть у автора под боком )))
-
-
23.04.2010 в 16:10А понятно, прошу прощения, туплю )
читать дальше
Юнис Византия
хех, "квадратные" — действительно замечательные ))
читать дальше
-
-
24.04.2010 в 00:49Хитро присоединяюсь ко всем вышесказанным добрым словам в адрес текста и автора)
читать дальше
-
-
24.04.2010 в 02:01-
-
24.04.2010 в 02:04читать дальше
-
-
24.04.2010 в 02:06-
-
24.04.2010 в 09:42-
-
24.04.2010 в 10:01-
-
24.04.2010 в 10:23-
-
24.04.2010 в 14:06Остальное? Слова застревают в горле у Ируки, и он только переводит взгляд с одного на другого, но ничего не меняется.
– Думаю, остальное вы предпочли не говорить. Судя по тому, что он только что кричал: "Я его не использовал" и "Это была случайность". Он не знает, кто кого использовал и сколь милые случайности встречаются нам на Дороге Жизни, если их тщательно подготовить. Может не внимательно прочитала или несмогла уловить суть.Но всё равно понравилось!!Буду ждать новых фанфиков
-
-
24.04.2010 в 17:36Ну совсем-то из него дурака делать не входило в мои планы. Как и у Кисимоты у меня он злодей рассчетливый, но... все ему подобные люди плохо просчитывают ситуации, где надо учесть способность людей прощать, доброту, ответственность, ту же клановую гордость. Он не видит в других то, чего нет в нем. Так всегда происходит. Если человек считает, что люди вокруг высокомерны, приглядитесь к нему, он сам высокомерен. Если для него все вокруг злые, но значит он сам злой. Если все вокруг бездарности, значит в нем самом таланту маловато.
Я не поняла момент
Остальное, это как раз то, что их встреча была не случайностью, а частью подготовленного дзенином плана "ему не нужен был ты, ему нужен был человек, способный терпеть его уродство".
Не страшно, я тут днями перечитала "Хризантему и компромис". Первый раз читала не поняла. почему Ирука отказывается "вспомнить" первое подаренное им стихотворение. А в этот раз прочитала - батюшки, так это ж очевидно. Бывает такое )))
-
-
26.04.2010 в 18:01спасибо
-
-
26.04.2010 в 19:11А если честно, то с твоим Ирукой я познакомилась раньше, чем с Кисимотовым. Первичное и вторичное надежно спутались в моей и без того не очень сложно устроенной голове. И теперь я уже не знаю по кому из вас я пишу фики. Очень может быть, что по тебе. )))
Это первое. Второе - цветуёчками ты от меня не отделаешься (хотя в руках у твоего смайлика
-
-
26.04.2010 в 20:55из меня хреновый комментатор...
ругать тут совершенно не за что. читалось все легко и складно. ирука по-настоящему отзывчивый и ласковый получился, а хатаке - с тараканами, конечно, но сильный и уязвимый
про канон не мне говорить )) ибо сама знаешь про наши с ним сложные отношения...
-
-
26.04.2010 в 22:21Слава Богу, большое спасибо, что сказала. Я уж думала не понравилось совсем.
*обрадовалась и успокоилась*
-
-
01.07.2010 в 00:21-
-
01.07.2010 в 00:52Я понимаю, что смело поигралась с чувствами поклонников. Прости меня за это первое впечатление. Но в конце концов ты почувствовала именно то, что я и хотела: при его харизме он мог быть и уродом, всё равно наша любовь принадлежит ему )) Я рада, что тебя не оставила равнодушной эта работа ))
-
-
01.07.2010 в 18:22-
-
19.09.2011 в 22:29-
-
10.06.2013 в 20:28-
-
01.11.2014 в 22:55