Черная пыль. Часть третья

[Юнис Византия]

Автор: Юнис Византия
Бета: Wvabra
Название: Черная пыль
Часть: третья
Другие части: первая часть, вторая часть
Жанр: приключения и эротика
Рейтинг: NC-17
Персонажи: Цунаде, Ирука, Ибики, Какаши, Данзо, Ямато, мельком появятся другие дзенины (Генма, Изумо) и будет куча вымышленных второстепенных.
Пейринг: треугольник, который чем дальше, тем равнобедренней )))
Дисклеймер: Кисимото Масаси
Статус: пишется четвертая часть, а всего будет около 16-ти
Размещение: свяжитесь со мной, пожалуйста.
Посвящение: сообществу www.diary.ru/~klinki/

Он проснулся в полной темноте и сразу, еще на границе сна и яви, вспомнил, где он и зачем. Вот только — чернота... Когда они стояли на пороге, света было достаточно, чтобы видеть лицо напротив, выражение глаз. Он сел, напрягая зрение, и сумел разглядеть щели в досках. Мерно шумел прибой. Где-то поблизости темнота была живой, дышащей. У дальней стены сидел человек и спал в неудобной позе, откинув голову назад.
– Вы спите? – спросил шепотом.
Спал. Дышал ровно и неглубоко. Вот только предплечье давно соскользнуло бы с колена спящего.
– О чем я жалею, так это о том, что не сорвал по дороге ветки или листа из нашей долины и не принес... тебе. Вот это был бы запах родины, действительно...
Тишина. И вдруг дзенин произнес негромко, но совершенно ясным, не заспанным голосом.
– Было бы неплохо, я бы сохранил. А то иногда начинает казаться, что приснилось.
Он умолк так же неожиданно, как и заговорил. Но от голосов темнота словно поредела. Теперь Ирука мог различать предмет, лежащий на полу у его ноги. Груз, который нужно доставить хокаге.
Никто не учитывал перегрузки, которым подвергается сознание человека на миссии. Такого значения в формулах просто нет. Предполагается, что психика шиноби вынесет все. И это, конечно, правда...
– Ты очень нездешний, – сказал дзенин, – я даже не знаю, кто из наших здесь смотрелся бы настолько чужим. У тебя волосы даже сейчас не растрепались, нэ?
Ирука провел ладонью надо лбом.
– Нет.
– Я так и знал. Скорее панцирь у черепахи растреплется. Я еще дома все думал, как они у тебя так держаться, волосок к волоску, пока ты бегаешь за своими чадами.
Ирука подцепил шнурок и стянул, тряхнул головой. Тряхнул посильнее. Волосы были жесткие и без шнурка неловко опускались на плечи, и все время вид был такой, словно ветром отброшены.
– Они все одинаковой длины, вот и не выбиваются.
Ни о Конохе, ни о миссии больше не говорили. Инстинкт шиноби заставлял молчать о главном, если нет обзора. Нет обзора — нет уверенности. Говорили обо всем сразу и ни о чем: о Ирукиных волосах, о дальних знакомых, о здешнем климате. В темноте какое-то все ненастоящее, поэтому легко говорить на «ты». Можно говорить о чем угодно. Потому что ты, как во сне, проснешься — ничего не было.
Вдобавок, какой-то зеленоватый свет стал просачиваться в хижину. Ирука развел пальцы, глядя на руку. Будто под водой.
– Утро или это луна?
Хатаке поднялся, встряхнул затекшими руками, теперь его было видно.
– Луна за тучами. Это светится море.
– Море?
– Что, не слышал о таком? Показать? Вставай, – и протянул руку.
– Э-э... нет, – шагнувшего к двери Ируку удержал на месте, закрыл глаза сзади ладонью и подтолкнул в спину. Скрипнула, распахиваясь, дощатая дверь.
– Гляди.
Море действительно светилось. Бледный свет, под небом совсем бледный и холодный, словно поднимался из глубины. Ирука смотрел, распахнув глаза.
– Отчего оно так?
– Никто не знает. Но легенды всякие рассказывают.
Дзенин так и стоял, обняв его за плечо, как подвел к двери, и почему-то это у него получалось совершенно естественно.
– Каждую ночь?
– Нет. Ты смотришь в первый раз, а я, скорее всего, больше не увижу.
– Почему?
– Не каждую...
Потом уже, дни спустя, Ирука спрашивал себя, почему он сразу ничего не услышал. Почему он сразу не задумался об этом «больше не увижу». Потому, что впал в детство. Другого ответа не было. Он стоял и чувствовал себя ребенком, которому показали город с крыши, небо в звездах, росу на паутине. А к нему жадно по-мужски прижимались со спины грудью, погружались в волосы лицом, отыскивая и вдыхая нотку забытого запаха. Рука потерянно бродила по его животу и груди, несмело наталкиваясь на соски кончиками пальцев. Его ноги сжимали коленями, тяжело выпуская воздух сквозь сжатые зубы.
И еще один вопрос он задавал себе потом. С какого момента он точно знал, что так и будет. Что с ними это произойдет? Сегодня. Сейчас. Произойдет обязательно. Не тогда, когда Какаши обнимал на пороге. И не тогда, когда подал руку. Раньше. Как только проснулся и понял, что он рядом. Вот с этой минуты знал и только ждал. И какая-то струна внутри была напряжена и натянута до звона. А теперь от нее по всему телу расходилась вибрация, еще не жар, а только его предчувствие. Море светилось, и всё было удивительно правильно и удивительно хорошо. Как и должно было быть.
– Красиво, да? – сказал Какаши прямо в ухо, и чунин, скосив глаза, увидел, как свет моря отражается в темно-серой радужке. Он закинул руку за голову, положил ее на седой загривок и прижался затылком.
Стоять и тереться друг о друга, как двое изнывающих подростков. Подниматься на носках. И тогда Какаши опускался чуть-чуть вниз, чтобы встретиться в ответном движении. На пороге развалин, годящихся только на дрова, на берегу моря в Ками-самой забытом месте. Разве могло что-нибудь быть лучше? И разве в этом не было больше возбуждающего, чем за всю его жизнь. Он думал, что знает о сексе всё...
Какаши потянул его через порог спиной вперед, и дверь, отпущенная его рукой, хлопнула перед лицом. Темнота сомкнулась, чернее чем была, но им обоим уже было плевать на темноту… Теперь то, что нужно, можно было найти и на ощупь. Даже еще лучше, оно само хотело быть найденным. Целовались нетерпеливо и долго, сминая незнакомый рот, впитывая его вкус. Ничего не изучали, не смаковали. Действовали. Не дойдя до футона пары шагов, свалились на пыльные доски. Какаши сверху. Он перекатился, укладывая Ируку на себя. Целовал рот, держа лицо в ладонях, отрывая затылок от пола. Ирука вскочил на колени, сдернул водолазку. Он думал, что знает о сексе всё...
– Подожди, – попросил Какаши стонущим, никогда раньше не слышанным голосом, – Подожди. Встань. Давай, я хоть в море окунусь.
Вот почему он не дал подойти близко при встрече, считал себя грязным, пропитанным запахами этих мест.
– Нет, – Ируке было всё равно, – Не надо.
Он задрал грубую рубашку дзенина и в первый раз лег раскрытым ртом на сосок, поймал его вздрагивающее движение. Какаши выгнулся и прижал его бедра к себе. Это было: «Чувствуешь, на чем сидишь?» – только без слов. «Чувствую», – движением ответил Ирука.
Он думал, что знает о сексе все. У него был приятель — красивый юноша, на два года моложе, с которым они вместе любили о-фуро по субботам. Почему бы молодому мужчине не ходить с другом в баню один раз в неделю? Над краями бочки витал ароматный пар, пальцы цеплялись за мокрое дерево, волосы облепляли плечи. Влажный воздух хорошо гасил звуки, придавливая их к полу. Было очень неплохо обнимать разогретое тело, разминать друг другу плечи по очереди, расчесывать волосы. У парня тоже были длинные. И тихая улыбка, которая Ируке очень нравилась. По очереди удовлетворять друг друга под плеск воды. Очень спокойно. Говорят, от секса можно потерять голову. Интересно, зачем?
Иногда они встречались в штабе — парень был секретарем у одного из членов совета, престарелого шиноби, курировавшего госпиталя — так и познакомились. Они говорили по делу или договаривались о встрече. Никогда больше ни о чем. Он не принял бы от Ируки ничего из той ерунды, которой женщины обожают окружать даже случайных подружек: подарков, поздравлений, комплиментов, заверений в силе своих добрых чувств и верности навеки. Они оба знали, зачем они друг другу, знали, что по-своему дороги, жили каждый своей жизнью и вопросов не задавали. Никакой ревности, усталости друг от друга, никаких разборок. Это и было, с его точки зрения, любовью: правильным отношением к человеку, которого ты трахал на прошлой неделе и хотел бы трахнуть на этой.
Когда-то давно была девушка. Талантливая куноичи, она погибла в шестнадцать. Прямо за воротами деревни во время краткого нападения. Поэтому ее тело, что было редкостью, хоронили в Конохе — обычно тело шиноби уничтожалось там, где падало. Но ее принесли обратно в деревню. Ирука смотрел на сломанное тело подруги детства. Из спины выступали кости позвоночника, перерубленного сюрикеном. Смотрел на нечто, похожее на трупик красивой бабочки и понимал, что у него никогда больше не будет женщин.
А потом перестал вспоминать. Последний раз, когда хоронили хокаге и еще раз, незадолго до этого, когда сам чуть не погиб от такой же раны. Ему повезло — зуб скользнул по позвонку и ушел вправо. Рана была глубокая, но неопасная, лезвие вошло между плеврой и брюшиной, не повредив ни того, ни другого. Ей не повезло. И теперь от нее, красивой, живой, любившей есть вишню руками, а не острой палочкой, и смотреть на облака летом, не осталось ничего. Не осталось памяти даже в нем.
С тех пор всегда были только парни. Когда женщины умирают, это слишком страшно.
Он думал, что знает о сексе все, пока тонкие пальцы Какаши не начали учить его покорности. И оказалось вдруг, что главного-то он не знал. Что потерять голову это действительно бывает. Потому что это случилось с ним самим.
Что-то странное произошло с Ирукой, когда его тела коснулся сероволосый дзенин. Воля его сломалась. Всё, что раньше что-нибудь значило, потеряло смысл. Ирука чувствовал себя лишенным разума созданием в его руках, предназначенным только для того, чтобы Какаши делал с ним то, что хочет. Раскладывал под собой, придавливал к футону, разведя в стороны колени, — Ирука мог только обмирать от счастья, чем, собственно, и занимался. Прикосновения дзенина были повелительны, они лишали стыда и гордости, заставляли умолять продолжать, сделать что-нибудь еще, неважно что — еще, еще и, пожалуйста, еще. Боль только коротко отметилась в сознании, как нечто несущественное, и полностью растворилась в наслаждении. Слюна и пот смешались на коже, и слез не было видно. А они текли из глаз, и тут он, по крайней мере, понимал себя — он был раздавлен происходящим. Внутренности скручивало от сладкой судороги, огнем проходило по телу свой путь и изливалось семя. Но это была всего лишь разрядка, а облегчения не наступало. Он боялся уснуть, потому что не хотел проспать ни минуты из тех последних, которые у них еще оставались. На миг положил голову на белую в утренних сумерках твердую грудь и почувствовал, что его будят.
Рассвет подарил краски лицу дзенина, их было много: голубые жилки на висках под кожей, сиреневатые тени у глаз, прозрачная белизна крыльев носа, искусанные за ночь губы сочного розово-алого цвета. Хотелось рассматривать, больше всего хотелось рассматривать выражение, а времени уже не было. Ему помогали одеваться, тормоша и прижимая, взъерошивая волосы. Впервые в жизни Ирука их собрал как попало, с трудом найдя шнурок. Какой шнурок, он себя найти не мог никак. Или как минимум силы нормально попрощаться.
Короткие романы на миссиях были делом почти обыкновенным. На жизнь они не обязательно распространялись. Считалось глупостью ждать этого. Но было, что и продолжались потом — Ирука знал такие случаи. Ему представлялось, как через неделю или чуть больше на Конохских улицах снова появляется невозмутимый дзенин с высокой личной стоимостью и, проходя мимо, вежливо здоровается с ним кивком головы или просто делает вид, что загляделся в книгу. «Вы ко мне обращались? Простите, прослушал»... От этих мыслей воздух отказывался проникать в легкие, а руки держать то, что в них вложили.
Сверток был зашит в толстую кожу и оклеен взрывными печатями. Ирука почему-то представлял свиток. На ощупь он казался неоднородным, словно в нем лежало несколько предметов.
– Во всех случаях вероятности попадания в чужие руки — ликвидировать, – это были первые слова, которые дзенин произнес вслух, – и, сделай одолжение, брось подальше, перед тем, как активировать печати.
Еще бы! Шесть печатей. Мог бы и не говорить.
– Ирука.
Это было требование посмотреть в глаза. Ирука посмотрел. Левый был уже перетянут повязкой. Правый смотрел как-то грустно-весело. Ирука стоял, поджав губы от усилий быть сосредоточенным, не проявлять слабости. Может, что-то еще о грузе скажет?
– Дорога Жизни попетляет, попетляет и вывезет. Ну, давай, иди.
И отступил на шаг. Прощание состоялось. Они ведь не девочки на академическом выпускном, чтобы бросаться друг другу на шею снова и снова. Ирука повернулся и вышел на влажный ветер.

Отчитался лично Пятой и был отпущен с выходным на завтра. Дома лег на кровать и уснул не раздеваясь. Не пытаясь придумать себе никаких занятий. Просто выключить сознание и спать.
Он думал, что это кто-то из своих, поскольку стучали в окно. Но как только дверь приоткрылась, Изумо сказал:
– В штаб. К хокаге.
У Изумо отсутствовал обычный веселый прищур, и он не удовлетворился тем, что передал требование, а пошел рядом, будто эскортировал Ируку. Молча. Ирука и сам на разговоры напрашиваться не хотел, но, в конце концов, не выдержал:
– Ты похож на черепаху Майто. Что случилось?
– Ты что-то принес? – вопросом на вопрос ответил приятель.
– Зачем посылали, то и принес.
– Ладно, не говори, – внезапно передумал Камизуки, – Меньше знаешь, крепче спишь.
Не только прищур изменил парню, но и любопытство.
Хокаге в кабинете не было. Изумо тоже испарился, но тут же возник снова с какой-то здоровой тряпкой под мышкой.
– Тебе велено досыпать здесь в кабинете, на диванчике.
Соберись Изумо нарочно развеселить Ируку, развеять думки и вернуть «рабочее» расположение духа, у него бы так не получилось. Вот только сам он не забавлялся нисколько.
– В чем прикол? – спросил Ирука напрямую, – Она решила повысить меня в должности до своей свиньи?
– Не знаю. Не заморачивайся, укрывайся и спи. Дверь я закрою на ключ, – и всучил одеяло.
Ирука посмотрел ему вслед, отчаянно надеясь, что это спец-дзенин Ширануи сделал хенге под его хорошего знакомого, это объясняло бы отрешенность Изумо. В двери повернулся ключ, и он посмотрел на диванчик. Покрытый розовым атласом, удушающе роскошный предмет мебели, казалось, тоже смотрит на него. Как такая умная женщина могла питать пристрастие к таким безвкусным вещам? На скользкой ткани было неуютно даже просто лежать, не то, что спать. По контрасту вспомнились скрипучие доски, просоленные морем, а их скрип вытянул на поверхность памяти, белые пряди, раскачивающиеся над его лицом. «Мне просто ни с кем так не было, – думал Ирука, прикрыв глаза, – Ни с кем». И хотя эта фраза ничего не объясняла, она странно впитала его состояние и можно было его поразглядывать со стороны. Время тянулось медленно, за дверью кто-то проходил, слышались возбужденные голоса, пару раз дернули ручку, в конце концов, он все-таки уснул...
– ...ука вставай. Немедленно вставай.
Хокаге собирала какие-то документы со стола, на пальце болтался ключ от кабинета.
– Приведи себя в порядок. Пошли.
Ирука вскочил, подтянул хитай, поправил жилет, наблюдая за хокаге. Она нервничала в своей обычной манере, становясь то заторможенной, то резкой в движениях. Сгребала со стола всё, что попалось под руку, потом взяла с полки и положила сверху два больших свитка, даже не глядя, что это за свитки. Получившуюся кипу с трудом оторвала бы от стола женщина из гражданских.
– Держи.
Бумаги рухнули на Ируку.
– Идешь со мной. Всё время рядом.
Было очень похоже, что его произвели в ранг нового поросенка Пятой, но шутить Ирука воздержался. Он точно знал, когда нельзя с ней шутить, по выражению лба видел.
Они спустились вниз. Прозекторская Ибики. Ками-сама, вот никогда не мечтал лишний раз порог переступить. У двери стояла охрана АНБУ. Пятая прошла мимо, Ирука со своей бесполезной — он с самого начала был в этом уверен — ношей — следом. Эту комнату с большим, покрытым листовой сталью столом он видел пару раз, и она всегда была пустой и гулкой. Сейчас в ней было полно народу, но стояла тишина. Это отчасти объяснялось тем, что половина из них была АНБУ. Не меньше десятка, все с лицами, закрытыми простыми черными масками, и сам Окашира. Были и просто дзенины. Ирука достаточно хорошо знал каждого из них, чтобы сразу догадаться: он был сейчас в комнате, куда народ собирался «по списку». Хокаге провела его на собрание, на котором ему быть не положено по статусу.
Она прошла и села в специально для нее поставленное кресло, предоставив Ируке застыть рядом. Его внимание сразу привлекли разложенные на столе предметы. Два куска толстой вспоротой кожи. Бумаги лежали в стороне, придавленные непонятными на первый взгляд предметами, — явно сворачивались от долгого пребывания в футляре. Ирука вытянулся, стараясь разглядеть текст на них, но это были чертежи. И руку, которая их наносила, он узнал сразу. Твердая рука. Даже каны отчетов ей написанных были четкие, как вырезанные. А еще эта рука много часов назад подняла его с футона посмотреть на светящееся море. Но хокаге на чертежи не смотрела. Она смотрела на лицо Генмы, стоящего рядом с Ибики у стола. Наверное, все в этой комнате уже посмотрели на это лицо с не меньшим интересом. Справа от подбородка чернело пятно. Ирука присмотрелся. Похоже на ссадину, оставленную чем-то очень грязным. И Ширануи не догадался промыть поврежденную кожу? Но выражение лица хокаге подсказывало, что нет. Ирука готов был поклясться, что она впервые видела такую рану.
– Все здесь, хокаге-сама, – сказал Ибики и вопросительно глянул на Ируку, вызвав у того мимолетное желание спрятаться за стопкой.
– Начинайте, – отрывисто сказала Пятая.
Стоящий у выхода АНБУ закрыл дверь.
Ибики открыл крышку небольшого бамбукового стержня, который до этого держал в руке, и подвинул к себе плоскую кювету, поданную Генмой. На белую поверхность из стержня высыпалась горка черного порошка.

@темы: Ирука, Генма, Изумо, Какаши, размер: макси (от 70 машинописных страниц), Цунаде, АНБУ, Тензо, Ибики, жанр: экшн

Comments

[Бабушка Хай-Хай]

Юнис Византия

А я пока поиспытываю ваше терпение.

Мое терпение будет бездонно и бескрайне.

Если найдете ошибку копируйте кусок текста мне на мыло или сюда, я исправлю ))

Если позволите, то прямо здесь, так легче (прошу прощения за некоторую дотошность):

опечатки

Тишина. И вдруг дзенин заговорил негромко, но совершенно ясным, не заспанным голосом. - Было бы неплохо, я бы сохранил. А то иногда начинает казаться, что приснилось. Он умолк так же неожиданно, как и заговорил.

(похоже на повтор, но возможно этого требовала стилистика, но предлагаю заменить, например: "И вдруг дзенин сказал/произнес негромко и т.д.)

У тебя волосы даже сейчас не растрепалеись?

Ни о Конохе, ни о миссии больше не говорили. Инстинкт шинобы заставлял молчать о главном, если нет обзора.
. Хотелось рассматривать, больше всего хотелось рассматривать выражение, а времени уже не было. Ему помогали одеваться, тормоша и прижимая, взьерошивая волосы. "взъерошивая"

Считалось глупостью, ждать этого. Но было, что и продолжались потом - Ирука знал такие случаи. Ему представлялось, как через неделю или чуть больше на Конохских улицах снова появляется невозмутимый дзенин с высокой личной стомостью и, проходя мимо, вежливо здоровается с ним кивком головы или просто делает вид, что загляделся в книгу.

И отступил на шаг. Прощание состоялось. Они ведь не девочки на академическом выпускном, чтобы боросаться друг другу на шею снова и снова. Ирука повернулся и вышел на влажный ветер.

У Изумо отсутствовал обычный веселый прищур и он не удовлетворился тем, что передал требование, а пошел рядом, будто экскортировал Ируку. Молча. Ирука и сам на разговоры напрашиваться не хотел, но, в конце концов, не выдержал:

"эскортировал", от слова "эскорт" (я знаю, что вы просто опечатались)

Его внимание сразу привлекли разложенные на столе предметы. Два куска толстой вспоротой кожи. Бумаги лежали в стороне, придавленные непонятными на первый взгляд предметами - явно сворачивались от долгого пребывагния в футляре.

- Все здесь, хокаге-сама, - сказал Ибики и вопростиельно глянул на Ируку, вызвав у того мимолетное желание спрятаться за стопкой.

И т.д. и т.п.

Юнис Византия это просто восхитительно. Честно... Я зависла над новой частью, хотя и дала себе слово, что читать буду завтра вобеденный перерыв... Черта с два. Не вышло... Она затягивает с первых строк.... Давно такого не было... Я думаю, что ты и так поймешь, что творится у меня внутри, совсем как читатели видят море в тех словах, что нельзя назвать описанием... Я просто не могу сейчас формулировать свои восторги... Их слишком много....
Но маленькая ложка дегтя все же есть.... Ошибки и опечатки в тексте есть... и кое-где буквально выпрыгнули на меня( И все равно я видела в первую очередь текст, его смысл, картинки, им создаваемые и где-то там на задворках отмечалось, что тут не так написано, а там пропущена запятая... Вот такой я поросенок...

[Юнис Византия]

Бабушка Хай-Хай Большое вам спасибо что не пожалели времени, я всё исправила. Ши видит мои опечатки, как рентгеном. А вот «экскорт» - моя болезнь, как и «инциндент» )))
ДревлянкаПрости пожалуйста. Всё уже исправлоено. Маринолюминисценцию я сама видела дважды. Зрелище изумительное. Если ты смотрела кэмероновского «Аватара», то там вся эстетика мира посторена на биолюминисценции - это очень похоже выглядит.

[El Ninno]

Юнис Византия
Неужели наклевывается мировая война? О.о Все, больше не буду фантазировать а то нафантазируюсь до такого, что потом страшно будет фик читать...
Я лучше как обычно тихо подожду проду ))

[Wvabra]

Слов нет Все так страстно получилось в этой главе и волнующе, не говоря уже о том, что сюжет всего текста затягивает с первых слов — детективный роман или романтичный детектив — ни одной мыслишки у меня, как все это можно раскрутить (а уж как это можно было закрутить...) . И просто потрясающие описания, этого у тебя не отнять!
Понравилось еще и вот это место: "…понимал, что у него никогда больше не будет женщин…" — всегда интересно, почему герои так раз и сменили ориентацию. Все таки согласиться с тем, что это вполне обычное явление я пока не могу ))
В общем, красотень! Традиционные ромашечки )
Звиняй, более внятно ща ничего сказать не могу )

[Юнис Византия]

Wvabra
Большое тебе спасибо, ты же знаешь, как я твоих комментов всегда жду )) Да, тут никаких физиологизмофф не будет во всем тексте, всё постараюсь описывать так нежно-волнительно. Если получится, конечно. Главная линия всё таки будет экшеновая, а романы будут плестись вкруг нее. Описаниями буду тебя радовать, если ты их любишь ))
О смене ориентации. Знаешь, я, да наверное и ты, в глубине души уверены, что от женщины ни один мужик не откажется. Поэтому мои герои не природные геи, а по необходимости. Либо они влюблены в человека своего пола, ну так уж вышло - великая магическая сила возобладала над ними. Либо, если отношения пока еще нельзя назвать большой любовью, обстоятельства складываются так. Женщин мало, или не предпочитают женщины солдата, который завтра ласты склеит и семью осиротит. Либо это традиция воинской касты. Для меня яой, любовь не благодаря, а вопреки ))
А теперь еще один спасиб, за бетинг. Как хорошо, что ты снова с нами.

[Wvabra]

Юнис Византия
Что есть хорошо, все хорошо ))
если ты их любишь ты что? до сих пор сомневаешься?! )) Ну как тебе сказать... твои — безумно ))
по поводу ориентации да-да. Причин может быть масса, и хорошо, когда их упоминают, имхо конечно, жизненней
не предпочитают женщины солдата, который завтра ласты склеит и семью осиротит очень логичное предположение
А теперь еще один спасиб, за бетинг. Как хорошо, что ты снова с нами.

[Rinylik]

Я просто зависла.... висела в прострации пол часа наверное, текст восхитителен, читается на одном дыхании... описание очень правдоподобное и не вызывает ни одного вопроса, кроме тех которые положенны по сюжету... в общем восхитительно как всегда
с нетепрением жду продолжение

[Юнис Византия]

Rinylik Очень рада это слышать. Спасибо тебе ))) большое-пребольшое. Это здорово поддерживает, когда писать еще долго и самой кажется, что до интересного еще не дошли, что по-настоящему мне увлечь вас не удасться. И тут вдруг вы пишете такие классные слова и от души, как говориться, отлегло )))
Стараюсь, что бы не делала, этот текст у меня в голове крутится со всеми его ньюансами )) Чё получится - не знаю, но очень хочу, чтобы получилось ))

[Данта]

Потрясающе!

– О чем я жалею, так это о том, что не сорвал по дороге ветки или листа из нашей долины и не принес... тебе. Вот это был бы запах родины, действительно... Тишина. И вдруг дзенин произнес негромко, но совершенно ясным, не заспанным голосом. – Было бы неплохо, я бы сохранил. А то иногда начинает казаться, что приснилось.

Как же тонко подмечено! Один, далеко от дома, эх...

Пахнет где-то цветущею вишней,
Разнотравием пряным лугов,
Терпким соком раскрывшихся листьев,
И прохладой речных берегов.

Этот запах далёкого дома,
Ты нежданным подарком принёс,
Упиваюсь я в сладкой истоме
Ароматом пьянящим волос.

Не гони, дай ещё хоть мгновенье
Насладиться твоей чистотой,
Позабыв на короткое время,
Окружающей мерзости вонь.

В жарком мареве танец безумства,
Дикой страсти хмельное вино,
Мы открыты в своём безрассудстве,
Но сейчас мне, поверь, всё равно.

Я не знаю, что ждёт нас: страданье,
Радость, скорби, надежда иль страх,
Лишь одно предо мною реально-
Счастье в карих нездешних глазах.

[Rinylik]

Юнис Византия я тебя очень хорошо понимаю))) как правило на твои и не только комментарии к своим текстам у меня такая же реакция)))

[El Ninno]

Данта
Как это классно!

[Данта]

Как приятно получать цветы! Ох, я так благодарна ( растроганно хлюпает носом)!
Если меня цепляет, то не могу удержаться: грешна понимаешь, словоблудием-с!

[El Ninno]

Данта
Мне бы так грешить ))

[Юнис Византия]

Данта

Ты, конечно, необыкновенный человек Данта. И стихи у тебя необыкновенные. Но иногда ты меня поражаешь вдвойне: когда я делала первые штришки к этому фику, встреча со связным выглядела совсем по другому и тема тоски там была сильной, даже надрывной. Потом я всё убрала и переписала. Но ты настолько точно поймала в одной фразе и выразила это состояние, что я решила: покажу-ка я тебе отрывок из старого черновика. Просто чтобы ты знала, насколько ты умеешь своим вдохновением "ловить волну"
И огромное спасибо тебе за стихи. Они душервательно живые!

отрывок

На бараке, предназначенном для встречи со связным было две ловушки. Внешняя, тщательно экранированная и внутренняя охраняющая тайник, она была оставлена "на виду", чтобы подать связному сигнал о месте встречи. Связник, все понял правильно - не сунулся. Какаши снял внешнюю ловушку прошелся по слою пыли на полу, доски выдубленные морем не гнили, а сохли, поэтому были особенно скрипучие. Остановился у дальней стены и стал смотреть на вход. Пятно угасающей зари почти не давало света, но он чувствовал перемещения чакры пришельца и как только силуэт его пересек порог, произнес:
- Стой, где стоишь.
Связной остановился. Он стоял расслабленно внешне и напряженно внутренне. Шиноби. Молодой мужчина, хорошо сложенный. Кодовые слова для встречи назвал правильно.
- Конторой у нас что называют?
- Комнату распределения миссий.
- Справа от входа что стоит?
- Шкаф.
- Опиши его.
Слушая звучный молодой голос, Хатаке подавлял неожиданное серцебиение. Свой. Год никого из своих не видел и вот он стоит. Мальчик, выросший в долине. Невысокий и ладный. Руки и ноги длинные. Лицо под маской скуластое. Цветок, блин, да и только. С родных склонов. Наверное, только из учебки, а может даже знакомый мельком.
- Подходи ко мне осторожно, - и сам двинулся навстречу.
Посередине присел на корточки, снял ловушку, вытащил из под доски кожанный футляр. Связной стоял в двух шагах. Он кажется, ждал пояснений, но Хатаке сказал только:
- В штаб. Сами разберутся.
Связной взял футляр и упаковал в свою сумку. Наблюдая за ловкими движениями Какаши понял, что хочет только одного, чтобы парень исчез поскорее. Унес с собой эту свою чистоту и нездешность. Эту красоту молодого тела, тренированного тела конохского шиноби. Этот запах, который понемногу достигал ноздрей, заставляя дыхание стремительно набирать темп и глубину. Этот парень всем своим существом пробивал брешь в гноящейся язве, которой было Побережье. И сквозь эту брешь начинали проникать блики на листьях, высверки на поверхности воды, ритмичные голоса в додзё, стрекот цикад, тонкий аромат чая и свежесваренного риса, травы и листьев, ветра с гор. Это была гребанная родина, такая непохожая на всё, что он видел здесь за этот год. Такая непохожая, что сердце останавливалось от тоски. Она где-то была. И не было ничего слаще ее запаха, вкуса, глотка с ее губ.
- Я могу идти? - неуютно было стоять под тяжелым, как свинец, взглядом.
- Иди...
Пошел.
- ...погоди, Связной.
Зачем он это сказал? Несколько шагов по пыльным доскам, - зачем он сделал их, потом будет еще тяжелее. Подошел близко, только голову нагнул, чтобы не дышать ему в лицо.
- Конохой пахнешь... связной... постой немножко так.
Связной застыл, попробовал вежливо расслабиться, но получилось не очень. Седая голова не спеша наклонилась к его плечу, но не коснулась. Расширившиеся ноздри вобрали воздух. И еще раз. И еще. Скользнули по незакрытой маской части лица жесткие пряди волос. Медленно очень медленно дыхание переметилось на другое плечо. Не было в этом ничего человеческого, только животная жажда напиться хоть в последний раз.

Я хотел сказать: я знаю, как сердце твое измучано, брат, нескончаемой мерзостью этой жизни, которой ты живешь уже год. Ты вынужден ей жить, потому что так надо, но это невозможно трудно. И ты на пределе сил. Я не смог тебе принести ни ветки ни листа, ни щепотки риса, а ты не смог бы их хранить. Но я сам здесь сейчас. Ты не касаешься меня, потому что чувствуешь себя грязным. Да для меня это неважно. Я из тех кто ждет тебя там дома чистым, грязным, любым. И если в этом теле ты можешь набраться сил, то давай - сделай это. Но горло свело и я сказал только: Если надо тебе, доно, возьми. И потянул с себя одежду. А он поймал меня за руку.

[Данта]

Это ... это так пронзительно, сколько жажды и отчаяния!
Почему же ты его переписала?!

Букет просто великолепен, такой живой (с наслаждением вдыхаю аромат)! Спасибо...

[Юнис Византия]

Обстоятельства встречи поменялись вместе с сюжетом, а от патетики я избавилась потому что... потому что никогда не надо все разжевывать. Меня читают люди умные и интересные, пусть воображение каждого разовьет тот момент, который больше трогает. Что ты наглядно и продемонстрировала. Красавица! Благодарна тебе от всей души за стихи ))

[Akuma4]

Юнис, тот кусок, который ты переписала, я восприняла почти как драббл ))
Наверно, тяжеловато писать вот так, почти "онлайн" ) у меня бы нервы сдали, не могу ставить себе сроки )

[Юнис Византия]

Ой, у меня такого мусора есть немножко ))) Нет, я буду вам подавать только готовые фики. Начало, конец, завязка, развязка - всё пучком.
Я возможно тренирую свои нервы. У меня слишком комфортная жизнь )) А вообще сейчас рисую додзю и поэтому немножко торможу со сроками. Но ничего - всё доделаю.

[Vikky-Nova]

Я со своим комментом, как всегда, "вовремя"))) Просто читала сразу три главы. Про то, как вы интересно пишете я бы могла долго говорить, но буду уже не оригинальна))) Мне нечасто приходилось читать детективные фики, а этот один из самых интересных. Свое мнение по поводу того, что такое эта загадочная черная пыль высказывать не буду, так как тут и до меня выдвигались всевозможные версии, да и не хочется бежать впереди паровоза) Светящееся море описано красиво, но слова Хатаке о том, что он видит это возможно в последний раз внесли некоторую тревожную нотку, но, прочитав ваши ответы на комменты, я несколько успокоилась. Сцена любви на полу в хижине описана так нежно и трогательно. Да и тоска Какаши по родине... А вот возможные последствия поедания местных деликатесов позабавили))) Только шиноби, собирающийся здесь жить долго и с оптимизмом Хатаке мог решиться попробовать такое))) С интересом буду ждать развития событий, жаль только что придется уехать на пару недель в безинтернетную зону.

[Юнис Византия]

Vikky-Nova Мы вас будем ждать и готовить к вашему приезду побольше интересного. Большое спасибо что читаете. Когда так случается, что приходит новый человек и ты замечаешь, что он читает у тебя всё - ужасно радостно и чувствуешь себя таким монстром ))) ))) А вы еще и пишете обо всем, что понравилось, это вообще замечательно. В следующих главах будет поменьше загадок, но зато побольше действия.

[Vikky-Nova]

Vikky-Nova Мы вас будем ждать и готовить к вашему приезду побольше интересного

Ууу, ну тогда я постараюсь не задерживаться... или нарыть Инет даже там, где буду отдыхать)))

Когда так случается, что приходит новый человек и ты замечаешь, что он читает у тебя всё - ужасно радостно и чувствуешь себя таким монстром )))

Честно говоря, не совсем новый, разве что на "Клинках"))) Соо Конохамару и "S-фанфики" я давно посещаю, но не люблю писать комменты анонимно, а дневник на Дайри завела совсем недавно. И хотя в основном описываю в своих фиках гет-отношения, мне многое тут помогло в осмыслении характера Какаши, в первую очередь, но и Ируки тоже) Ну а прочитав зацепившую тебя вещь, начинаешь, по возможности, читать все фики понравившегося автора.

А вы еще и пишете обо всем, что понравилось, это вообще замечательно.

Когда мне нравится фанфик-коммент ведь написать совсем нетрудно, и автору приятно)

В следующих главах будет поменьше загадок, но зато побольше действия.

Да, тут уже над изложенными загадками хорошо голову поломать придется) А действий, ну и романтики побольше-так это тоже хорошая приправа к загадкам)